Записки следователя. Привидение - Рудольф Ложнов

– Я готов доложить, Семён Павлович. Картина на сегодняшний день такова: в позапрошлый четверг, то есть пятого числа этого месяца, только что мы узнали, что девчонку звать Юлия Лунёва, ей шестнадцать лет, проживает в городе Грушевск, изнасиловали, а после, по моим предположениям, пытались убить, чтобы скрыть следы преступления. Но богу было угодно, чтобы девушка осталась жива. У неё пробит череп, и по этой причине она по сей день находится в бессознательном состоянии. Мне пока неизвестно место совершения преступления. Я только знаю место её обнаружения. Вот, по сути, всё, чем я располагаю на этот час.

– Не густо, – пробурчал прокурор и тяжко вздохнул. – Итак, ты предполагаешь, что преступник вначале изнасиловал её, а после пытался убить, так? – закончив говорить, прокурор пристально уставился на меня.

– Да, Семён Павлович. И мне даже представляется, что преступник совершенно был уверен, что девчонка мертва.

– Какие основания у тебя есть так думать? – не сводя своего пристального взгляда, заговорил прокурор. – Есть факты, улики или доказательства?

– Заключения судмедэксперта по поводу черепной раны пока у меня нет. Я официально не могу назначить судебно-медицинскую экспертизу. Причина – не возбуждено уголовное дело. Но когда я и врач Евгений Иванович, лечащий врач нашей пострадавшей, исследовали рентгеновский снимок, на мой вопрос, каким образом могла образоваться подобная рана черепа, врач высказал своё предположение.

По его мнению, рану черепа девчонка могла получить в момент борьбы. Удариться затылочной частью головы об угол твёрдого предмета. Девчонка потеряла сознание. Насильник, по-видимому, проверил пульс, дыхание. Предположив, что у девчонки нет пульса и дыхания, и посчитав её мёртвой, оставил её. В этом мы с женой убедились, когда её обнаружили. Проверили пульс и дыхание. Не почувствовали ни то, ни другое. Только проверив зеркалом дыхание, убедились, что она жива. Преступнику не до проверок, вероятно, было. Это факт!

– Рудольф Васильевич, – задал прокурор вопрос, – скажи, ты хорошо осмотрел место, где обнаружил девчонку?

– Да нет, поверхностно. Времени не было. Надо было спасать девчонку.

– Мне понятно. Ты тут прав. Поступил правильно, спасая жизнь девчонки. Ты сам как думаешь, может, событие произошло в том же ущелье?

– Я, Семён Павлович, постоянно думаю над этим вопросом. Выдвигал разные версии, предположения. Как ни пытался связывать это место с местом совершения преступления, у меня не получается. Преступление, как мне видится, совершено в другом месте.

Выслушав меня, прокурор испытующе, изучающе посмотрел на меня и спросил:

– Обосновать можешь?

– Да. Есть факты, подтверждающие: девчонка перед тем, как попасть в то ущелье, побывала в воде.

– Так-так. Это очень даже интересно! – неожиданно воскликнул прокурор. – Ну-ка, ну-ка, расскажи подробнее. Невероятно! И у тебя есть доказательства?

– То, что она побывала в воде, я ничуть не сомневаюсь. Когда мы с женой осматривали её, заметили, что волосы у неё были залохмаченные, спутанные, как обычно бывает после купания. Прилипшие, хотя они были в момент обнаружения сухие. Одной туфли на ноге не было. Не было на ней ни трусиков и ни бюстгальтера. Их не было в ущелье. Я думаю и допускаю, что бюстгальтера, может, у неё не было, но вот без трусиков – вряд ли. У неё очень короткое платье, и не могла же она выставить своё интимное место напоказ всем. Это факт!

– Рудольф Васильевич, ответь мне ещё на такой вопрос: что сказал судмедэксперт после обследования девчонки, была она девственницей перед изнасилованием?

– Да.

– Какие есть ещё факты, улики, подтверждающие об изнасиловании?

– Есть. У девчонки разорвано платье на груди.

– Да-а, хорошенькое дельце ты подкинул нам, Рудольф Васильевич, – сказал прокурор, обращая свой взор в сторону Ивашкова, будто ища у него поддержки. После непродолжительной паузы он заговорил: – Вот что хочу сказать вам, уважаемые начальники. Основание для возбуждения уголовного дела есть. Хотите вы или нет, предлагаю возбудить уголовное дело и, используя все процессуальные права, тщательнейшим образом проверять всё. – Прокурор неожиданно направил свой взор на меня. – Не мне тебя учить, как расследовать дела. Жду от тебя хороших результатов.

Я в упор посмотрел на прокурора, намереваясь высказать своё несогласие с его указанием по поводу возложения на меня расследования данного дела, ибо данное преступление входит в подследственность прокурорских следователей.

Но прокурор, по-видимому, разгадав мой замысел, опередив меня, твёрдым, решительным, можно сказать, приказным тоном в голосе заявил:

– Никаких возражений не принимаю. Расследование данного дела поручаю тебе. Пока это устное указание. Письменное получишь попозже. Обиды не держи на меня. Пойми, я забочусь о деле. Лучше тебя этого дела никто не знает. Тебе и карты в руки. Ты вник уже в это дело и живёшь им. Раскрути это дело, честь и хвала тебе, а начальник твой в долгу не останется перед тобой. Обратись ко мне, начальнику отдела, помощь окажем. Постоянно держи нас в курсе. По этому делу на сегодня всё. Теперь хочу услышать подробную информацию по факту огнестрельного ранения некого гражданина Лисова. По данному факту прояснения есть?

– По факту получения огнестрельного ранения Лисовым я недавно доложил полковнику. Картина очень запутанная, и мы с товарищем полковником пришли к выводу, что материал, вероятно, будет отказной. Я ещё проверю некоторые моменты и тогда вынесу окончательное решение. – Высказав, я прямо посмотрел на прокурора.

– Вначале ты доложи-ка мне коротко саму суть события. Я должен быть в курсе. А потом видно будет, какое решение вынести.

– Хорошо. Постараюсь коротко. Горный мастер шахты имени Ленинского комсомола Лисов приехал отдыхать на реку Кундрючья. Как утверждает он, приехавшие на мотоцикле с коляской трое мужчин отобрали у него продукты, спиртное и охотничье ружьё. Один из мужчин выстрелом из его же ружья ранил его. Выстрелом повреждена дверка автомашины.

Три дня потратил на проверку данного материала, а результата пока никакого – нуль. Ни одно утверждение Лисова не нашло подтверждения, кроме как выстрел. По моему мнению, Лисов что-то мутит. Пока понять не могу. Хочу докопаться до истины за оставшиеся два дня, которые дал мне полковник.

Прокурор, молча слушавший меня, вдруг спросил:

– Скажи-ка мне, Рудольф Васильевич, в каком месте реки Кундрючьей произошло это событие с Лисовым?

– В четырёх километрах от хутора Малого. Примерно так.

Семён Павлович неожиданно свёл свои густые чёрные брови к переносице, а лицо приняло серьёзное выражение, и, направив на меня свой пронзительный взгляд, спросил:

– Скажи-ка, как далеко то место, где ты обнаружил девчонку, от того места, где произошло событие с Лисовым?

– Не очень. Я не измерял расстояние. Ну, примерно с километр. – Я с интересом посмотрел на прокурора.

– Так-так… – что-то бормотал про себя прокурор. – Говоришь, недалеко, да? В пределах одного километра… – и неожиданно задал вопрос: – Ни тебе, Константин Дмитриевич, ни тебе, Рудольф Васильевич, не пришла в голову мысль, что эти два события – одной и той же цепи звенья, а? Ну, пораскиньте, пошевелите своими мозгами!

«А ведь прокурор прав! – вдруг осенило меня. – Как всё просто! Это я сейчас могу так думать. Днём раньше у меня не было оснований так думать. Вот теперь есть! – от радости чуть не вскрикнул я вслух, но вовремя опомнился. – Не рано ли трубить фанфары, товарищ следователь! Конечно, рациональное зерно всё же тут есть. Но весь вопрос в том, как связать эти два события?»

– Рудольф Васильевич! – прозвучал так же неожиданно голос прокурора в тиши кабинета начальника. По-видимому, ему тоже надоело сидеть молча, так как мы сидели молча. – Ну, что молчишь? Появились в твоём мозгу интересные мыслишки по поводу моего предложения? Давай, поделись. Может, я что-то подскажу дельное…

– Семён Павлович, в ходе проверки материала по ранению Лисова мы наткнулись на очень интересный, можно сказать, уникальный случай. Просто какое-то чудо получается.

– Ну, рассказывай, послушаем. А этот уникальный случай имеет какое-то отношение к нашему делу?

– Очень даже! Приехали мы вместе с Лисовым на эту полянку, где произошло событие с ним. Я, опер Макаров и два наших понятых стали искать следы мотоцикла, а наш водитель Батиев от безделья решил искупаться в реке и заодно половить раков. Во время ныряния он неожиданно наткнулся на бутылку водки. Достал её и отнёс на берег. Снова стал нырять в поисках раков и снова, примерно на том же месте, нашёл ещё две бутылки водки.