На земле мы только учимся жить. Непридуманные рассказы. - Протоиерей Валентин Бирюков

— Ну что, говори, идол это?! Замолчал «проповедник».

— А паспорт у тебя есть, Геннадий?

— Есть.

Взял я паспорт и на его фотографию показываю:

— Ген, вот это идол!

— Так это же человек, — сказал он, смутившись.

— Ах, человек? Значит, не можешь на свою фотографию сказать, что это идол?

— Нет!

— А ты знаешь, на Кого показал на иконе?

— Вы называете ее Царицей Небесной, а она такая же женщина, как все, у нее много детей было, — и давай куролесить, все сектантские басни выкладывать.

— Да ты, видно, не знаешь, чья Она Мама? — спрашиваю я.

— Знаю. Мать Иисуса.

— А почему же ты на свою мамочку не можешь сказать, что она идол, а на Мамочку Иисуса, Которого ты проповедуешь, ты дерзко говоришь, что Она идол? Этот портрет — Ее личность! Ты знаешь, что позоришь Иисуса Христа? Какой же тебе благодати Христос даст, если ты Его Мамочку называешь идолом?

И замолчал он… Долго мы с ним сидели, разговаривали.

— Вы и креста не признаете, — говорю ему.

— А зачем? И где написано, чтобы креститься? Ведь Иисус Христос креста не носил, только вы крестик носите!

— Как не носил?! Он — основатель крестоношения, Он нес деревянный крест на Голгофскую гору, на этом кресте Его распинали. Знаешь?

— Знаю.

— А ты говоришь — не носил! На этом кресте Он победил смерть. Вот мы и носим крест в знак Его любви, в знак Его победы над смертью. Крестик этот — оружие против врага. Мы этим крестом тоже побеждаем — всякие лукавые мысли отгоняем. Вы крестов не носите и не креститесь, а мы крестимся — во имя Отца и Сына и Святаго Духа, — и я начал осенять себя крестным знамением.

Как вскочил сектант, как бросился бежать от меня. А я, хоть и старик, но догнал его:

— Ты что, Геннадий, убегаешь?

— Так ведь это же смерть! Крест — это смерть! — говорит он мне.

— А ты видишь меня — я хоть и старенький уже, немощный, но живой. Сколько я крестился — всю жизнь, с самого детства, и крест ношу, и на фронте был — но не умер! Кто тебе сказал, что это смерть?

— А нас так учат…

А у самого все руки исколоты наколками — ну прямо как перчатки разрисованы.

— Что это с твоими руками, Гена? — спрашиваю.

— Я в лагере сидел два года, там нечего делать, кололись — я весь исколотый…

Расстегнул он рубашку, показал — а там «свитер» целый на теле выколот. Вот сектанты и ловят таких, воспитывают. И литературу бесплатную дают, посылки контейнерами присылают из Америки, из Англии, из Германии — лишь бы души их заполонить.

Такую же сатанинскую ненависть к иконе и кресту проявляют иеговисты. Сам наблюдал. Как-то позвонила мне в квартиру одна шустрая девица:

— Идите скорей на детскую площадку, там сейчас проповедь говорить будут.

Вышел я на площадку, смотрю — молодые люди сидят на скамеечках. Я говорю:

— Как приятно, молодые люди речь ведут о Боге…

— Да, дедуль, — отвечают, — сейчас будем проповедь читать, только все дома обойдем. Через 15 минут начнем.

— Что же вы читать будете? — спрашиваю.

— Пророка Моисея.

— Вот как хорошо. Ну а в церковь вы ходите?

— Нет пока, мы еще только собираемся церковь строить.

— Какой же вы веры?

— Православной.

— Я вас ни разу не видел в православной церкви.

— Так мы туда не ходим, мы — иеговисты.

— Зачем же вы обманываете людей, говорите, что православные? Люди разобрались в вашем обмане. Смотрите — уж полчаса прошло, а никто на вашу «проповедь» не идет, ни одного человека.

Начал задавать им вопросы. Им отвечать нечего.

— О, да вы знаете Священное Писание! — говорят.

— Еще как! Только в отличие от вас мы крестимся — вот так, — и только я стал осенять себя крестным знамением — сектантов как ветром сдуло. Бегут и оглядываются на меня. Я говорю:

— Вон вы кто, креста боитесь!

— Дедуль, так это же смерть…

Не стал я спрашивать, кто их этому научил, — и так понятно. Вот уже второй сектант сказал, что крест это смерть. Это мнение бесовское, сатанинское. Всё это борьба против Креста. Надо защищать Крест и икону. Быть солдатами Небесного Отечества.

ОРУЖИЕ НАШЕЙ ПОБЕДЫ

Эта жизнь, Богом данная, настолько драгоценна, что мы должны ценить ее, дорожить ею и радоваться без конца. Ведь Бог сотворил мир для радости, для добра, для любви, чтобы мы как дети радовались, играли, веселились. А у нас нет такой радости. Я вот только радовался в жизни, когда окончилась война.

А сейчас война еще не кончилась. Она идет, продолжается. По всей России — духовная война. Это-то мы видим. И будущее страшит нас ужасно. Как дальше жить? Везде обман, насилие различное, убийство. Что нам дети скажут на это? Могут ли они нам сказать благодарное слово за то, что мы приготовили им для жизни? Ничего умного, ничего доброго нет. Все одно — папиросы, хуление, насилие, нравственная грязь. Мне даже страшно порой, что мы с нашими детьми делаем.

Однажды во время встречи в школе один мальчик спросил меня:

— Батюшка, а почему нам теперь стали говорить, что Бог есть? Ведь нам все время говорили, что Бога нет. Что Он — в отпуске что ли был, Бог?

Видите: до чего нам мозги туда и сюда крутили, детей замучили. Как же