Джек Ричер, или Без права на ошибку - Ли Чайлд

И тут все смешалось.

Сначала сильным порывом ветра полицейский вертолет чуть отнесло в сторону. В этот момент Армстронг и его охранники уже почти миновали маленький треугольник между Нью-Джерси-авеню и Луизиана-авеню. Но тут неожиданно, с расстояния в десять ярдов, в сторону Армстронга бросился одинокий пешеход – мужчина средних лет, тощий, бородатый, с длинными спутанными волосами, бедно одетый и очень грязный. На нем был засаленный старенький плащ с поясом. Незнакомец секунду стоял в растерянности, глядя на Армстронга, затем бросился к нему прыжками, нелепо размахивая руками во все стороны, раскрыв рот и при этом жутко оскалившись. Двое агентов кинулись вперед на перехват, а четверо остальных сгребли вице-президента и оттащили его назад. Началась толкотня, и наконец Армстронг был надежно изолирован от нападающего, но зато абсолютно не защищен с противоположной стороны.

Ричер посчитал это подстроенным маневром и огляделся, но больше никого подозрительного не увидел. Только равнодушные и спокойные городские постройки взирали на это внезапное происшествие. Ричер оглядел ближайшие окна. Он искал отблеск света на стеклах, но так ничего и не заметил. Ничего. Вообще ничего. Машины на улице все так же целеустремленно мчались вперед, не обращая внимания на небольшую свалку у тротуара, и ни одна из них не замедлила ход. Ричер оглянулся и увидел, что сумасшедший лежит на земле, а двое агентов надежно удерживают его. Еще двое наставили на него свои пистолеты. Фролих поспешно подъехала к месту событий. Она резко затормозила у обочины, и двое агентов, быстро подведя Армстронга к автомобилю, помогли ему устроиться на заднем сиденье.

Но «сабурбан» никуда не поехал, и остальные машины были вынуждены покорно объезжать его. Вертолет вернулся на свой пост и теперь чуть снизился, чтобы его пассажиры были поближе к месту происшествия и смогли разглядеть, что же там, на земле, случилось. Его стрекот буквально раздирал воздух. Но больше ничего не происходило. Через некоторое время Армстронг вышел из машины в сопровождении все тех же двух агентов и приблизился к незнакомцу. Он присел на корточки, уперев локти в колени, словно хотел поговорить с бродягой. Фролих, не выключая мотора, вышла из автомобиля на тротуар и что-то сказала в микрофон, прикрепленный к запястью. Через некоторое время к «сабурбану» подтянулся полицейский автомобиль и остановился сразу же за ним. Армстронг выпрямился и наблюдал за тем, как двое полицейских взяли бродягу под руки, отвели к автомобилю и усадили в него. Фролих забралась в свой «сабурбан», и Армстронг, немного придя в себя, в сопровождении своих телохранителей продолжил пешее путешествие к Министерству труда. Над ними все так же висел вертолет, послушно следуя за группой. Наконец вице-президент пересек Луизиана-авеню, в то время как Ричер как раз перешел ее чуть дальше и в обратном направлении, после чего подбежал к Фролих. Женщина сидела на водительском месте и внимательно смотрела за тем, как Армстронг удаляется в сторону Министерства. Ричер тихонько постучал по стеклу, и она, вздрогнув, удивленно взглянула на него. Увидев Ричера, Фролих опустила стекло.

– С тобой все в порядке? – сразу же спросил он.

Она отвернулась туда, где все еще был виден вице-президент с охраной.

– Я, наверное, должна была чокнуться.

– Что это за тип?

– Какой-то местный бродяга. Мы, конечно, выясним все его данные, но я чувствую, что он никак не связан с теми, кого мы ищем. Это было бы просто невероятно. Ну а если он сам прислал нам все те письма, то от них должно было бы нести спиртным за милю. Армстронгу даже захотелось поговорить с ним. Он сказал, что ему очень жаль этого нищего, а потом добавил, что желает продолжить прогулку. Он точно сумасшедший. И я вместе с ним, хотя бы потому, что не стала противиться этому безумному желанию.

– И назад он тоже пойдет пешком? – поинтересовался Ричер.

– Скорее всего. Мне очень нужно, чтобы начался дождь. Почему никогда нет дождя, когда он нужен тебе больше всего? И не какой-нибудь, а хороший ливень часика на полтора – вот что меня могло бы здорово выручить.

Ричер посмотрел на небо. Оно было серым и холодным, но облака плыли высоко и не предвещали никаких осадков. Нет, дождя сегодня определенно не будет.

– Тебе надо просто рассказать ему обо всем, что происходит, – предложил Ричер.

Но она упрямо замотала головой, после чего с грустью уставилась в лобовое стекло.

– Нет, мы так не делаем.

– Тогда организуй, чтобы ему позвонил кто-нибудь из его сотрудников и попросил срочно вернуться. Придумайте какую-нибудь проблему, которая никак не может разрешиться без его присутствия. Тогда ему волей-неволей придется воспользоваться автомобилем.

Но она снова мотнула головой.

– Он сам руководит командой переходного периода и устанавливает ритм работы. Вот поэтому ничто не может быть срочным, если он только сам того не захочет.

– Ну, тогда скажи, что тебе требуется еще одна очередная репетиция. Вы якобы должны испытать новую тактику.

Фролих внимательно посмотрела на Ричера.

– А вот это годится. Мы все еще находимся на переходной стадии, а потому я имею право экспериментировать сколько угодно. Возможно, это и есть выход.

– Попробуй, – посоветовал Ричер. – Пойми, дорога назад будет во много раз опасней, чем путь туда. За пару часов кто-нибудь обязательно выяснит, что вице-президент намеревается совершить еще одну пешую прогулку.

– Садись в машину, – предложила Фролих. – Мне кажется, ты здорово замерз.

Он обошел капот «сабурбана» и забрался на пассажирское место. Сразу же расстегнул молнию на куртке и подержал ее раскрытой, чтобы горячий воздух из обогревателя продул ее теплом изнутри. Они сидели молча и наблюдали за тем, как Армстронг и его телохранители наконец скрылись в здании Министерства труда. После этого Фролих позвонила в офис, проинструктировав кого-то сразу поставить ее в известность, когда Армстронг соберется покинуть здание. Затем сняла машину с тормоза, и они направились на юго-запад, к восточному крылу Национальной галереи. Здесь Фролих свернула налево и проехала мимо зеркального пруда Капитолия. Затем еще один поворот, и они очутились на Индепенденс-авеню.

– Куда мы направляемся? – осведомился Ричер.

– В общем, никуда, – пожала плечами женщина. – Я попросту убиваю время. А заодно раздумываю над тем, стоит ли мне еще помучиться или лучше сегодня же подать заявление об уходе.

Она проехала мимо цепочки музеев и наконец свернула на Четырнадцатую улицу. Справа высилось здание Бюро гравировки и печати, слева расположился приливный бассейн. Бюро представляло собой огромное и мрачное серое здание. Фролих обогнула его и остановилась напротив главного входа. Она не стала выключать мотор, держа при этом ногу на педали тормоза, и принялась разглядывать высокие и узкие окна Бюро.

– Джо некоторое время работал здесь, – пояснила она. – В то время, когда создавалась новая стодолларовая купюра. Он считал, что раз уж должен защищать деньги от подделок, то обязан внести свой вклад в их создание. Это было очень, очень давно.

Она склонила голову, и Ричер обратил внимание на красивый изгиб ее шеи. Он молчал.

– Мы иногда встречались с ним здесь, – продолжала Фролих. – Или на ступеньках мемориала Джефферсона, а потом гуляли вокруг бассейна поздно вечером. Обычно весной или летом.

Ричер посмотрел направо. Согбенный Джефферсон среди голых деревьев отражался в спокойной воде.

– Я ведь очень любила его, понимаешь?

Ричер снова промолчал и только смотрел на ее руку, державшую руль. Он обратил внимание на ее тонкое запястье и идеальную кожу, все еще сохранявшую следы летнего загара.

– А ты очень на него похож.

– Где он жил?

Она удивленно посмотрела на Ричера:

– Разве ты не знаешь?

– По-моему, он мне об этом никогда не рассказывал.

В салоне наступила тишина.

– У него была квартира в Уотергейте.

– Он снимал ее?

Фролих кивнула:

– Она практически стояла пустая, ну, как временное жилье.

– Наверное. У нашего семейства, по-моему, вообще никогда не было ничего своего в смысле жилья.

– У семьи твоей матери было. Они владели целыми поместьями во Франции.

– Неужели?

– И этого ты тоже не знал?

Он неопределенно пожал плечами:

– Я знал, что она была родом из Франции, как мне помнится. Но о поместьях, уверен, ничего не слышал.

Фролих сняла ногу с тормоза, посмотрела в зеркальце заднего вида и легко влилась в транспортный поток.

– У вас, ребята, какой-то странный взгляд на семью, – покачала головой женщина. – Просто дикость какая-то.

– Тогда мне это казалось нормальным, – хмыкнул Ричер. – Ну, мы считали, что все семьи такие.