Три любовных романа Лучшие из лучших — 1996 (из второго десятка). - Патриция Уилсон

Зарегистрировавшись у администратора, он проводил ее в номер и тут же исчез, отправившись на поиски матери. А Кэсси вдруг совершенно отчетливо поняла, что ее ждет в ближайшее время. Если она намерена держаться как член семьи, ей придется проявить напористость и самой позаботиться о себе. К сожалению, на такое она не способна. Вся ее напористость кончалась на журналистике, в житейских делах ей очень недоставало уверенности в себе. От природы застенчивая и замкнутая, она не умела открыто выказывать свои чувства, опасаясь ответной холодности и враждебного непонимания.

Распаковав вещи, Кэсси села на край постели и погрузилась в свои невеселые мысли. В дверь постучали. На пороге возник Джордан.

– Мы собираемся выпить кофе в столовой на первом этаже, – деловито сообщил он. – Если вам будет угодно изобразить на лице улыбку, то можете составить нам компанию.

Кэсси молча взяла свою сумку и шагнула к двери, однако Джордан неожиданно остановил ее.

– Кэсси, – тихо сказал он, – простите меня за тот вечер, пожалуйста.

Это было настолько неожиданно, что она просто стояла и смотрела на него, не зная, как отнестись к его словам.

– Я сам создал такую ситуацию, из которой у вас не было другого выхода, кроме как нагрубить мне, – признался он. – Со мной трудно сладить, так что вам поневоле пришлось употребить ваш острый как бритва язычок. Зная вас, я должен был это предвидеть. – Он пожал плечами и сдержанно улыбнулся. – К сожалению, вам удалось по‑настоящему задеть меня. И очень больно.

– Я задела вас? – ошеломленно воскликнула Кэсси, уставясь на него широко раскрытыми глазами.

– Мое самолюбие, Кэсси, – криво усмехнулся Джордан. – Какому мужчине приятно думать, что, когда он целует женщину, она в этот миг хладнокровно обдумывает, что за всем этим кроется. Считается, что в такой ситуации она забывает обо всем!

– Но я… я ведь упала и… – пробормотала Кэсси, пряча глаза и совершенно не зная, что сказать дальше. Он взял на себя всю вину, забыв о том, как она сама бросалась ему на шею. Кэсси совсем растерялась.

– И это тоже моя вина, – невесело засмеялся он в ответ на ее слова. С налету обрушился на вас с обвинениями: вы, дескать, постоянно стремитесь доказать, что никому ни в чем не уступите. Если б я вовремя сдержался, вы бы не упали со стремянки.

– В общем‑то это неважно, – спокойно сказала Кэсси. – Мы с вами просто не можем вести себя как нормальные люди, верно? Между нами с самого начала существует глубокая внутренняя неприязнь. Жаль только, что вы связались именно со мной, вот и все.

– Верно, – криво усмехнулся он. – Но раз уж так получилось, давайте постараемся выйти из положения с минимумом потерь. Ну а теперь идемте к моей матери.

Кэсси вышла из номера, но тут же метнулась назад и быстро вытащила из чемодана красиво упакованный подарок.

– Я… я привезла с собой небольшие подарки для ваших родителей, объяснила она в ответ на удивленный взгляд Джордана. – Надеюсь, вы не против, – добавила она, заметив, как сузились его глаза.

– Если вам так захотелось, то мне, разумеется, нечего возразить, медленно произнес он. – Если вы считаете, что обязаны…

– Почему «обязана»? – перебила Кэсси, избегая его пристального взгляда. – Как ни странно, они мне очень нравятся!

– Как ни странно, вы им тоже, – взяв ее за плечи, мягко сказал Джордан. – И как ни странно, вы нравитесь и мне. – Он взглянул на нее с высоты своего роста и почувствовал, как она напряглась. – Беда в том, что вы все время гладите меня против шерсти. И виной тому, наверное, ваше инстинктивное стремление делать все мне наперекор. Однако в целом вы до сих пор вели свою роль неплохо. Пожалуй, нам стоит забыть о наших разногласиях и начать все сначала.

Только не теперь, когда она снова во власти недавних чувств! Когда лежащие на ее плечах руки Джордана буквально жгут кожу, даже сквозь ткань жакета. Достаточно одной ошибки, одного нежного взгляда с его стороны, и она опять будет ввергнута во вчерашнее безумие и, забыв обо всем на свете, со стоном забьется в его объятиях.

– В этом нет необходимости, – сказала она поспешно, отстраняясь. Все и так скоро кончится.

– Кончится? – изумился он. – А Рождество? К тому же нам придется еще некоторое время продолжать игру, пока отец окончательно не поправится и не будет в состоянии выдержать этот удар. Пока только начало!

– Я… я не могу!.. – в отчаянии воскликнула она, испуганно глядя на него. – Мне не выдержать все это снова. Теперь нам уже незачем так притворяться. Они все равно нам поверили. Я просто не сумею больше… когда вы…

– Когда я все время рядом, – сердито закончил Джордан. – Мы слишком далеко зашли, на попятный идти поздно, – отчеканил он. – Вам придется наступить на горло своим чувствам, как бы трудно это ни было. Советую начать прямо сейчас!

С этими словами он притянул Кэсси к себе и грубо, чуть ли не с намеренной жестокостью впился в ее губы. Джордан был слишком большим и сильным, чтобы она могла хоть как‑то сопротивляться. Все ее существо захлестнула горячая волна желания, но он все же почувствовал в ней внутреннее сопротивление и стиснул еще крепче, не отрывая губ от ее рта. Когда он ослабил натиск и слегка отпустил ее, Кэсси уже целиком была в его власти. Руки безвольно повисли, гнев и страх исчезли без следа, уступив место какому‑то сладкому полуобморочному состоянию. Встретив пристальный взгляд его светлых глаз, она мучительно покраснела.

– Вы… вы говорили, что больше никогда… – неуверенно пролепетала она.

– Под влиянием минутного гнева я совершенно забыл об этом, – буркнул он. – Сдается мне, вас ни на мгновение нельзя оставить без присмотра, иначе вы схватите свой журналистский блокнот и броситесь брать интервью у моих родителей. – С этими словами он быстро направился к двери, и ей оставалось только последовать за ним. Но Джордан вовсе не собирался оставить ее одну. Заперев дверь номера, он отдал ей ключ, а когда Кэсси с обиженным видом торопливо зашагала прочь, взял ее за руку и заставил замедлить шаг. – Помните, сейчас вы как бы на сцене, Кэсси, – предупредил Джордан, когда они подошли к дверям гостиничного кафе, – с этой минуты и до нашего отъезда!

Кэсси и сама это знала, вот почему, когда он взял ее за руку, она не сделала попытки освободиться.

Мать Джордана была так рада ее приходу, что Кэсси до слез смутилась и растрогалась. Дороги Рис твердо решила, что лучшей жены для сына и желать нельзя, и отец Джордана, когда они позднее навестили его, тоже не скрывал своей радости и гордости за сына. Радом была любящая семья, которой очень скоро предстояло увеличиться. Выглядел он теперь куда лучше, и Кэсси подумала о том, как трудно ей будет сказать этому добросердечному человеку, что его мечтам не суждено осуществиться.