Голубые холмы Синтры - Энн Хампсон

— Да, — шепот Мигела нарушил ее задумчивость, — мы должны вернуться. Мне рано вставать. — Он повернулся и пристально посмотрел в глаза Элинор. — Я должен успеть на самолет в половине девятого.

— Самолет? — Она думала, что он отправляется в одно из своих поместий.

Мигел кивнул, а у Элинор осталось чувство, что он случайно проговорился о самолете.

— Я еду заграницу, — обронил Мигел.

Потом, когда они возвращались через парк, он слишком небрежно произнес:

— Не стоит говорить Карлоте о моей поездке заграницу. Возможно, она уверена, что я еду в Порталегре… — добавил он с легкой улыбкой. — Сейчас это дитя полдня проводит в мечтах.

Элинор заставила себя рассмеяться. Она весело подтвердила, что, когда свадьба так близко, Карлота, разумеется, станет интересоваться только собственными делами. Но, несмотря на веселье, Элинор продолжала недоумевать, куда же едет Мигел. Явно не на праздник. Сейчас не время думать о праздниках, когда в Паласио готовились к свадьбе. Кроме того, Мигел сказал, что поездка займет лишь пару дней.

И тут она поняла. Мигел ехал в Грецию.

Глава 10

Когда Элинор почувствовала, что права, то пришла в отчаяние. Казалось вполне правдоподобным, что Мигел едет в Грецию попытаться получить согласие жены на развод. Особенно после обещания, что они оставят это дело лишь на время… Слова «на время» имели важное значение. Но ей сразу представилась картина примирения восхитительно прекрасной Доры со своим не менее великолепным мужем. Наверняка Доре хочется вернуться к роскоши и прежнему положению. Для этого она попытается прибегнуть к уловкам. Мигел ее обожал… так что почти наверняка уступит… и с удовольствием. А Элинор, которая ему очень нравилась, он мгновенно забудет и, очарованный, помирится с женой. Элинор не знала, как это произойдет, раз Дору считают умершей, но была уверена, что эти трудности можно преодолеть.

Элинор было легче смириться с поражением, когда она вспоминала, что уступает сопернице в красоте и науке обольщения. Ей внушала отвращение мысль о том, что она была «другой женщиной». Элинор чувствовала вину, хотя и не совершила преступления. Она молча страдала и отдала бы десять лет жизни за то, чтобы уехать и спрятаться или вернуться домой в Англию. Поскольку это было невозможно, ей оставалось только набраться терпения и попытаться выглядеть вполне счастливой, чтобы обмануть свою юную подопечную. Так что, когда появился Санчес, она весело смеялась с Карлотой. Санчес предварительно позвонил Мигелу и спросил разрешения приехать повидать любимую. Элинор и Карлота пили чай в салоне. Санчес на миг замер в дверях. Он выглядел очень красивым, хотя и слишком юным.

— Весьма очаровательная картина, — галантно произнес он, — и полная счастья. Полагаю, дорогая Карлота, что отчасти я тому причина?

Карлота очаровательно покраснела и опустила длинные темные ресницы.

— Не отчасти, а во многом, — ответила она, дергая за шнурок звонка. — Ты пришел как раз к чаю.

— Я заметил, — довольно весело ответил жених.

Карлота не поднимала ресниц.

— Я готов выпить чаю, — добавил он, когда она так и не заговорила.

Элинор наконец оставила их одних и ушла посмотреть, что делают рабочие в большом зале. Они устанавливали на потолке большие стеклянные шары из сотен зеркал. Эти шары должны были вращаться во время танцев при потушенном главном освещении. Приглушенный свет настенных бра будет отражаться в зеркалах во время вращения шаров. Элинор сверилась с записями и нахмурилась.

— Их должно быть восемь… четыре с каждой стороны… и один побольше в центре, — сказала она.

Только один из рабочих говорил по-английски. Он перевел ее слова мастеру. Тот ответил:

— Большой шар разбили, поэтому мы устанавливаем по три с каждой стороны, один в центре и один — над возвышением для музыкантов.

Элинор покачала головой. Она достаточно хорошо знала графа, чтобы понять: он хочет получить то, что хочет.

— Как разбился большой шар?

— Мы его уронили, сеньорита.

— Значит, надо сделать новый…

— Но это очень дорого, сеньорита.

— Ничего. Сейчас же свяжитесь с фирмой и закажите.

Человек повернулся к мастеру, который наконец кивнул и отдал приказ. Они прекратили работу и получили новые инструкции. Когда Элинор ушла, работникам пришлось начать переделывать все, что сделали почти за весь день.

Она вздохнула. Может, стоило просто прекратить работу? Пусть бы они занялись чем-то еще до возвращения Мигела.

Но она зря беспокоилась. Узнав о том, что Элинор сделала, Мигел похвалил ее. Она подумала, что он выглядит ужасно усталым и расстроенным. Интересно, что случилось? Супруги явно не помирились. Элинор даже подумала, что, возможно, ошиблась и граф ездил вовсе не к жене. В конце концов, она полагалась только на свою интуицию.

Дон Мигел приехал поздней ночью. Карлота уже спала. Но Элинор почему-то не могла заснуть. Она знала, что граф вернется около полуночи. Казалось, он удивился, застав ее в маленькой гостиной, и вообще был каким-то нетерпеливым. Элинор пришла к выводу, что он не хотел ее видеть, потому что он минут пять послушал ее отчет о работе, подавил зевок и сказал, что идет спать.

Во всей округе предстоящее бракосочетание Карлоты и Санчеса было главной темой для разговоров. Карлота была прекрасна в ниспадающем каскадом складок белом платье. Когда она вошла в церковь об руку с братом, послышались изумленные возгласы. Оба выглядели такими благородными, а граф — таким гордым и привлекательным. Элинор тоже была очень красива в платье подружки невесты из бархата цвета берилла с розовой отделкой. Увидев Карлоту, она почувствовала, что у нее от восхищения дух захватило. А потом она встретилась взглядом с ним… его глаза потемнели, а губы сжались. А затем он отвернулся. Элинор смотрела на его профиль и недоумевала. Казалось, он вдруг рассердился до боли.

Девушка с трудом сглотнула. У нее першило в горле. Дни после возвращения графа не принесли ей счастья. Мигел замкнулся в себе. Все возвращалось на круги своя. Он говорил с ней только при необходимости, а оставшись с ней наедине, немедленно вставал, оправдываясь, что в кабинете его ждет много работы. Элинор подумалось, он добивается, чтобы она утратила к нему интерес… и ей вдруг пришло в голову: может, Мигел мечтает, чтобы она поскорей уехала?

Она рыдала у себя в комнате, страшно несчастная. Однажды он заметил ее заплаканное лицо, но ничего не сказал. Она умоляюще смотрела на него, но Мигел резко отвернулся. Элинор сознавала, что он тоже несчастен. Она хотела с ним поговорить и все выяснить. Однако не осмелилась. Зато ясно осознала свое положение — она здесь только служащая, девушка, которая работает компаньонкой графской сестры.