Лабиринт отражений - Патриция Мэтьюз

Эта короткая беседа привела ее в еще большее смятение.

Стоя у двери бабушкиной комнаты, она смотрела в дальний конец холла, где виднелись складные ступени. Она заметила их еще раньше, но пока не успела исследовать. Может быть, они ведут на чердак?

Джули прислушалась. В доме стояла полная тишина. Она решительно направилась в конец холла, потянула за нижнюю планку. Ступени начали раскрываться с диким грохотом. Она замерла. Снова прислушалась. Кажется, все по-прежнему тихо. Джули решительно потянула лестницу вниз. Вероятно, в последнее время ею совсем не пользовались.

Вывод подтвердился, когда Джули заглянула на чердак. Грязные окна, покрытые толстым слоем пыли, едва пропускали свет. Однако Джули разглядела, что чердак завален всевозможным старым хламом. Сундуки, ящики, поломанная мебель, вороха старой одежды. Там и сям валялись безголовые манекены в одежде, устаревшей несколько десятилетий назад. И повсюду лежала пыль.

Джули выпрямилась и неожиданно увидела следы, оставленные, по-видимому, совсем недавно. Они вели к задней стене. Маленькие следы, скорее всего женские.

Джули стало любопытно. Она пошла по этим следам, поймав себя на том, что ступает на цыпочках, сдерживая дыхание. У нее возникло ощущение, что следы оставлены всего несколько минут назад. Однако не было слышно ни звука, ни малейшего шороха. Может быть, кто-нибудь здесь прячется? Но где? Маловероятно. Покатая крыша резко спускается по обе стороны чердака. Стоять выпрямившись можно только на небольшом пространстве в самой середине. Все остальное завалено вещами. Нет, спрятаться здесь невозможно.

— Есть здесь кто-нибудь? — тихонько произнесла Джули.

Ни звука в ответ. Джули разозлилась на себя за эти нелепые выдумки. Ну кому, в самом деле, может прийти в голову здесь прятаться? И с какой стати?

Она пошла по следам к дальней стене, где стоял старый сундук. Такой старый, что полоски кожи на нем истлели и распались. Джули увидела, что кто-то совсем недавно склонялся над этим сундуком, став на колени. Она сделала то же самое. Перевела дыхание и медленно подняла крышку. Она не знала, чего ожидать, что сможет там увидеть.

Первый взгляд внутрь сундука принес лишь разочарование. Старые платья, аккуратно сложенные, наваленные до самого верха. Похоже, что их не трогали много лет. Однако, прикоснувшись к ним, Джули не обнаружила пыли. Значит, до них кто-то дотрагивался, и совсем недавно.

Чувствуя острый прилив любопытства, Джули начала вынимать платья из сундука одно за другим, складывая на полу. Примерно на середине она обнаружила толстую книжку в кожаном переплете с застежкой. Книжка казалась почти новой по сравнению с платьями.

Джули вынула находку из сундука, повернулась к ближайшему окну и расстегнула застежку. Это оказался дневник, исписанный примерно наполовину.

Девушка открыла первую страницу. Начала читать.

«Сегодня наш день рождения. Нам исполнилось одиннадцать лет…»

Глава 12

«2 октября

Папы больше нет! Не могу поверить. Я заперлась в своей комнате и плакала, первый раз в жизни. Бабушка и тетя Пип звали меня ужинать, но я не вышла.

В конце концов слезы кончились, и на смену им пришла ненависть. Я разъярилась так, как никогда в жизни. Мне хотелось кого-нибудь убить. Прежде всего маму. Это все она! Она виновата!

Папе не нужно было никуда уезжать. Теперь мы могли быть вместе, когда хотели, на «Двойной Эллен». Мама сама довела его до этого.

Вчера вечером они страшно поссорились. Я пыталась подслушивать, но толком ничего не услышала. Думаю, они ругались из-за меня. Кажется, мама знает, чем мы с папой занимаемся. Последние несколько дней она как-то странно на меня смотрит. Я знаю, она подозревает именно меня: несколько дней назад я надела платье Сьюлин — просто чтобы проверить, и в тот день мама тоже держалась со мной совсем по-другому.

Это она отняла у меня папу! Она его довела. Я готова убить ее за это!

Я оказалась права: она довела его до этого. Сегодня утром, когда я вышла из своей комнаты, она поймала меня внизу. Говорила, что ей стыдно за меня. Спрашивала, как я могла такое сделать и как теперь буду с этим жить. Я притворилась, что ничего не понимаю. Но, конечно, я прекрасно все поняла. Она все-таки узнала о том, что мы с папой делали.

А потом она сказала: «Ты знаешь, почему погиб твой отец? Он не мог вынести позора, в случае если все это откроется. Он намеренно сделал так, что самолет упал в море».

Как я кричала! Я кинулась на нее с кулаками, называла ее обманщицей… Она врет, я в этом уверена. Папа никогда не мог бы сознательно так поступить. А если он действительно это сделал, значит, она его довела.

Я решилась. Она должна умереть. Я знаю, как это сделать. Никто ни о чем не догадается. Сегодня позвонили из Мэрэтон-Ки. Береговая охрана сообщила, что к берегу прибило обломок фюзеляжа от самолета. Мама собирается ехать туда опознать, не папин ли это самолет. По радио уже несколько дней предупреждают о приближающемся урагане. Бабушка и тетя Пип пытались отговорить ее ехать в такую погоду, но она сказала, что все равно поедет.

Она сейчас у себя в комнате, готовится к отъезду. За несколько минут я успею проскользнуть в гараж.

За окном уже стемнело. Ветер бушует вовсю, дождь хлещет. Лучшей погоды не придумаешь».

Джули прочла последнюю запись в дневнике. Стояла, оцепенев, как в шоке. За это время наступили сумерки, на чердаке стемнело еще больше. Приходилось напрягать глаза, и теперь они щипали, как от слез. Шея болела, все тело затекло от неподвижности и напряжения.

Но эти физические ощущения не шли ни в какое сравнение с той внутренней мукой, которую она испытывала. Она не могла этому поверить. Не может быть в человеке столько зла! И в каком человеке… Ведь это ее родная сестра! Двойняшка!

Джули закрыла глаза, яростно потерла их руками, опустилась на пол, опершись о сундук. Внезапно показалось, будто огромная пропасть разверзлась перед ней. Где-то на глубине замелькали образы. Знакомые образы. Вот сейчас спадет занавес, столько лет скрывавший ее память…

Но нет. Через несколько секунд это ощущение исчезло. Прошлое снова ускользнуло.

Взгляд Джули упал на дневник, лежавший на коленях. А может быть, эти потоки коварства и злобы — всего лишь необузданные детские фантазии? Может быть, Рослин все это выдумала?

Нет. Это похоже на правду. И многие вещи подтверждают то, о чем она уже слышала. А кроме того, все это кажется очень знакомым… Каким-то шестым чувством Джули знала, что это правда. У нее появилось болезненное ощущение, что многое из описанного она наблюдала сама, видела собственными глазами.