Восьмое Правило Волшебника, или Голая империя, книга 2 - Терри Гудкайнд

Зедд качался на ногах. Ему было интересно, потеряет ли он сознание. Перед его глазами раскачивался весь этот кошмарный лагерь.

Взглянув на одну из пленных девочек по дороге, он замер в ошеломлении, думая, что узнал ее. Стражник в коже и кольчуге, с оружием на поясе, был похож на кого-то, кого Зедд знал. Старик отбросил воспоминания, увидев Сестру, идущую мимо стоящих неподалеку палаток. Она тоже была похожа на кого-то знакомого. Зедд посмотрел на идущих по своим делам солдат. Элита, охранявшая императорскую часть лагеря, выглядела точно так же, как тот мужчина, лицо которого, как он думал, было ему знакомо.

Зедд всерьез испугался. Он окончательно уверился в том, что теряет рассудок, ведь он просто не мог видеть в этом лагере людей, которых, как думал, минуту назад встретил.

Рассудок был единственным, что у него оставалось. Он не хотел стать одним из бормочущих стариков, сидящих у края дороги.

Зедд знал, что люди иногда становятся неадекватными — сходят с ума, — когда становятся слишком стары или излишне перенапрягаются. Он знал надорвавшихся от непосильных трудов людей, которые сошли с ума и видели то, чего на самом деле не было. Старый волшебник решил, что именно это и происходит сейчас с ним. У него были видения тех людей из его прошлого, которых здесь не было. Это был верный признак сумасшествия — видеть, как оживает твое прошлое, думать, что ты снова с теми, кого любил очень давно.

Мозг был самым ценным из оставшегося у него. Теперь он утратил и его. Зедд терял рассудок.

Глава 50

Николас услышал назойливый шум сзади, в другом месте.

Некоторое беспокойство в месте, где ждало его тело.

Не обратив на это внимания, он продолжал осматривать улицы и дома на них. Солнце только что зашло. Люди, настороженные люди проходили мимо. Цвета. Звуки. Деятельность.

Грязное место, здания, притертые друг к другу. Смотреть, смотреть.

Он снова услышал шум сзади, где ожидало его тело. Сильный, призывающий обратить на него внимание.

Он проигнорировал глухой стук. Стук, стук, стук откуда-то еще сзади, так как он смотрел, пытаясь увидеть, куда они шли. Что это? Смотреть, смотреть, смотреть. Николас думал, что знал, но не был уверен. Вглядываться, вглядываться. Он хотел быть уверенным. Он хотел смотреть.

Ему так нравилось смотреть.

Зашумело сильнее. Противный, надоедливый стук.

Николас почувствовал свое тело. Его перенесло туда, где оно ждало, сидя по-турецки на деревянном полу. Он открыл глаза, поморгал, пытаясь приспособиться к полумраку в комнате.

Чародей встал, покачиваясь, привыкая к странному чувству присутствия в собственном теле. Он прошелся по комнате, глядя вниз, наблюдая, как поднимаются ноги, с каждым шагом ощущая собственный вес. Он отсутствовал очень долго, день и ночь, так что отвык делать такие вещи сам. Николас так часто пребывал в других местах, в других телах, что с трудом управлял собственным.

Кто-то барабанил в дверь и кричал, призывая ему открыть. Подобное грубое вторжение привело волшебника в ярость.

Качающейся походкой он направился к двери. Так странно было чувствовать себя снова в своем теле. Оно двигалось каким-то загадочным способом. Мужчина повел плечами, наклонился, покачал головой туда-сюда.

Двигаться самому, используя собственные мускулы, чувствуя собственное дыхание, видеть, слышать, обонять, воспринимать мир собственными чувствами быстро надоедало.

Дверь была закрыта на тяжелый засов, чтобы предотвратить приход нежелательных гостей, пока хозяин находится в другом месте. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь поживился его телом, пока он сам отсутствует. Совсем не хотелось.

Кто-то с грохотом колотил в дверь, выкрикивая его имя и требуя открыть. Николас поднял тяжелый засов, отодвинул его в сторону и широко распахнул толстую дверь.

На пороге стоял молодой солдат. Обычный грязный солдат. Никто.

Николас гневно и ошарашено уставился на плебея, осмелившегося подняться по лестнице к комнате, куда, как всем известно, входить нельзя, да вдобавок еще и колотить в запретную дверь. Но как же апартаменты Наджари, искажающие звук, когда это необходимо? И почему никто не охранял дверь?

Из кулака солдата, которым он стучал в дверь, торчала сломанная окровавленная кость.

Николас вытянул шею, заглядывая через плечо солдата в сумрачный холл, и увидел тела охранников, в неестественных позах лежащие в лужах крови.

Чародей запустил пальцы в волосы, содрогаясь от удовольствия, которое ему доставило ощущение скользящей шелковистой мягкости. Он повел плечами, наслаждаясь этим чувством.

Открыв глаза, он посмотрел на грубияна с вытаращенными глазами, которого готов был прибить. Солдат был одет как все солдаты Имперского Ордена, которые, в конце концов, экипированы лучше всех остальных. Кожаный доспех закрывал грудь парня, правую руку защищала броня, а на поясе, на множестве кожаных ремешков, висело самое разнообразное оружие: от короткого меча до усеянной шипами булавы и ножей. Несмотря на грозный вид снаряжения, солдат выглядел смертельно испуганным.

Мгновение Николас озадаченно размышлял, может ли такой жалкий человек сообщить что-то достаточно ценное, чтобы выкупить свою жизнь.

— В чем дело, тупой придурок?

Вместо ответа солдат поднял сначала руку, затем кисть и наконец указательный палец. Его манера двигаться напомнила Николасу движения марионетки. Кончик пальца дернулся в одну сторону, затем в другую, вернулся обратно, словно он пытался укоряюще покачать пальцем.

— Ай-ай-ай, — палец снова дернулся из стороны в сторону. — Будь вежлив. Будь крайне вежлив.

Солдат выпучил глаза, словно не веря, что мог произнести такие дерзкие слова. Голос был слишком глубоким и старым, чтобы принадлежать такому молодому человеку.

В действительности, голос звучал крайне опасно.

— В чем дело? — нахмурясь повторил Николас, рассматривая солдата. — О чем ты?

Человек пошел в комнату, его ноги двигались как деревянные ходули. В каком-то смысле, глядя на него, Николас вспомнил, что, должно быть, сам выглядел похоже после долгого отсутствия в собственном теле. Он отступил в сторону, пропуская посетителя, который с тупым выражением лица вышел в центр комнаты и повернулся. Кровь капала с руки, которой он колотил в дверь, но мужчина, все еще с вытаращенными от ужаса глазами, казалось, не замечает, насколько болезненна его рана.

В голосе, однако, не было ничего похожего на страх:

— Где они, Николас?

Чародей подошел к солдату поближе и наклонил голову:

— Они?

— Ты обещал их мне, Николас. Мне не нравится, когда люди не держат слова. Где они?

— Кто? — поднял бровь чародей, наклоняясь и глядя на посланца в упор.

— Ричард Рал и Мать-Исповедница! — солдат выкрикнул эти слова с дикой яростью

Николас отступил на несколько шагов. Теперь он все понял. Он слышал, что тот человек может делать подобные вещи. Теперь он мог это видеть собственным глазам.

С ним говорил Император Джегань, сам сноходец.

— Замечательно, — протянул Николас. Он подошел к солдату, который оказался вовсе не солдатом, и легонько ударил пальцем по голове человека.

— Вы что, здесь, ваше величество? — он снова щелкнул по виску солдата. — А, вот вы где, ваше величество…

— Где они, Николас? — чародей впервые слышал так страшно звучащий вопрос.

— Я сказал, что вы их получите, значит так и будет.

— Думаю, ты обманываешь меня, Николас, — прорычал голос. — Не думаю, что они у тебя, как ты обещал.

Николас пощелкал пальцами, отходя на несколько шагов от солдата.

— Ерунда, они у меня на привязи.

— Я думаю иначе. У меня есть причины считать, что их здесь и вовсе нет. Мне донесли, что Мать-Исповедница находится далеко на Севере… вместе со своей армией.

Николас вплотную подошел к человеку и наклонился, заглядывая ему в глаза:

— Вы полностью теряете способность чувствовать, когда забираетесь в мозг другого, как сейчас?

— Хочешь сказать, что это не так?

— Я как раз следил за ними, когда вы явились сюда, чтобы надоедать мне, — потерял терпение Николас. — Они оба здесь, и лорд Рал, и Мать-Исповедница.

— Ты уверен? — глубоким скрипучим голосом поинтересовался молодой солдат.

Николас упер кулаки в бока.

— Ты меня спрашиваешь? Да как ты смеешь? — начал он орать на парня. — Я Николас Скользящий! Никто не сомневается в моих словах!

Солдат угрожающе шагнул вперед. Николас успокоился и предупреждающе поднял палец.

— Если хотите их заполучить, вам лучше быть крайне осторожным.

Солдат все еще в ужасе пялился, но Николас увидел в его глазах гораздо больше — угрозу.

— Тогда говори, прежде чем я потеряю терпение.

— Те, кто сообщил вам, что они на севере и Мать-Исповедница находится при своей армии, либо не знают, о чем говорят, либо обманывают вас, — раздраженно скривил губы Николас. — Я внимательно слежу за ними.