Смерть приходит на свадьбу… - Лариса Васильева

— У вас в институте был курс психологии, что там, по Фрейду, означает такой повторяющийся сон?

— Думаю, это просто попытка отвлечься от пережитого стресса. Твоему сознанию потребовалось зацепиться за какое-нибудь колоритное положительное воспоминание, мозг достал из запасников яркое событие, вот и все.

— Но я не помню такого. На лыжах катался, только было это года два назад, и такой девушки не было.

— Девушка могла быть случайной, просто там так все совпало: снег сверкает, волосы блестят, так ведь? — молодой врач демонстрировал свою проницательность.

— Да…

— Ну, вот видишь, я не видел твоего сна, но тоже запросто могу нарисовать такую картину: синее небо, солнце, снег, красный спортивный костюм незнакомки… Тогда ты внимания не обратил на нее, но в подсознании отметил красоту момента, а вот сейчас эта картина потребовалась как успокоительная таблетка. Отдыхай, — Борис отошел к другому пациенту, а выходя из палаты, бросил Диме: — Если только это вообще не кадр из кинофильма. А по Фрейду, тебе наверняка требуется хорошая доза секса, — он подмигнул Диминым соседям. — Организм сам знает, что ему нужно, какое лечение. Вот во сне ты и бегаешь за бабой. Так что поскорей выписывайся и восстанавливайся естественным путем, лечись этим народным средством, только не переусердствуй. С этим теперь тоже надо осторожно.

— Спасибо за совет…

Нет, это не случайное воспоминание…и не кино. Он знал эту девушку, иначе почему во сне так ясно чувствовал, что ему нужна именно она? Почему так радовался, когда видел ее? Эти ощущения полета и счастья явно связаны с ней. И костюм у нее был как раз не яркий, а темно-серый… А шапочка в его руке была белой и на макушке два пушистых шарика, как у ребенка… И сноуборд ярко-малинового цвета.

Пришла секретарша Аллочка, наверное, опять Андрей отправил.

— Дмитрий Сергеевич, мы все так рады, что операция прошла хорошо, что вы выздоравливаете.

— Алла, ну куда ты столько яблок носишь? Вся палата не успевает их поедать.

— А что вам принести завтра?

— Ничего не надо, — взглянул на огорченное личико и добавил: — Принеси бананов.

— Ой, вы же не любите их, никогда раньше не ели!

— Захотелось почему-то…

— Это хорошо, в бананах много калия, сердечникам полезно.

На Диму ходили смотреть, как на чудо. Евгений Федорович с гордостью как свое достижение демонстрировал парня.

Перед выпиской еще раз напомнил:

— Женись, срочно женись. Женатые живут дольше, а тебе просто необходимы внимание и забота женщины, хватит жить одиноким волком. 

Нафиса

Ну вот, только она перестала поминутно вспоминать Павла, и тут же он встретился ей. Не дает судьба забыть. Наверное, там, на лыжной базе, он был со своей женой. Девушка так по-хозяйски потянула его за собой, не дала даже переброситься словом. И хорошо, уж слишком сильно действует его обаяние. Еще одна такая встреча, и она будет готова снова бегать сторожить его у дома. Нафисе в самом деле ужасно захотелось побывать у Павла. Снова стала в каждом встречном видеть его. Вот и недавно, когда они с Юлей шли к машине после кино, послышался его голос, словно он позвал ее. Оглянулась — двое парней разговаривают, кто — не разглядишь, темно… Только свернули за угол — какой-то хлопок. Ей почему-то тогда очень захотелось вернуться, словно там что-то случилось, но тут рядом тормознула маршрутка, и Юля потянула ее. И хорошо, что они сели: у Нафисы вдруг сильно заболело сердце. Никогда так раньше не бывало. И всю ночь потом она не могла уснуть — сердце кололо и все вспоминался Павел.

Какая она глупая, ведь не нужна была ему, а вспоминает о тех днях, как о самых счастливых… Ей лишь бы быть рядом с ним. «Ну, хватит, пора забыть его!» — велела она себе. Как всегда не помогло. После той встречи на склоне она вновь стала постоянно думать о Павле, почему-то не проходила тоска, так хотелось увидеть его. Даже Юлька заметила перемену в ее настроении:

— Эй, подруга, что с тобой? Ты меня совсем не слушаешь… — они пили кофе в буфете. Нафиса даже вздрогнула, настолько углубилась в свои мысли, забыла, что сидит не одна.

— Все, тебе надо развеяться. Хватит сидеть дома, вон я из-за тебя уже поправилась.

— Да по тебе и не заметно, что ты поправилась, а вот я прибавила прилично.

— Ты же говорила как-то, что парню, на которого ты запала, нравились плотненькие девушки, в теле.

— Да, но они все были высокими — такие «настоящие русские красавицы».

— Ты тоже симпатичная, так что пара лишних килограммов тебя не испортит, а если бы тебе еще и подрасти…

— Вот подрасти я точно не смогу, но если прибавлю еще пару килограммов, как ты говоришь, то стану не русской красавицей, а … жопой с ручками.

— Фу! Как грубо! Забыла предупредить, мы с тобой вечером идем развлекаться.

— Куда?

— Мне сказали, в нашем любимом ресторане всего три дня будут показывать какое-то обалденное эротическое шоу.

— Ты с ума сошла? Что нам там делать? Это для мужиков…

— Ничего подобного, туда и парами ходят, и девушки ходят смотреть, одни… Поехали, я никогда не была на таком, очень хочу увидеть.

— Уверена, будешь потом плеваться.

Но все же вечером она поехала с Юлей на это шоу. В небольшом зале обнаженные девицы лет по тридцать пять — сорок с каменными лицами показывали разные фокусы у шеста. Нафиса иронично поглядывала на Юльку: что, мол, получила увлекательное зрелище? Та крепилась до последнего, но когда на середину вышла тетка со свечой и разделась, Юля не выдержала:

— Это же какая-то старая ощипанная курица…

Женщина стала обводить пламенем свечи свою грудь и бедра, тут уж и Нафиса не сдержалась:

— Это не просто курица, это курица-гриль…

По дороге домой обе посмеивались над собой: ничего не скажешь, получили удовольствие! 

Дима

Дима открыл дверь и замер: квартира не его. Шагнул назад, взглянул на номер — все в порядке. «Черт, вот это я залежался в больнице, свою квартиру не узнал! Рассказать кому-нибудь — не поверят».

Вошел, все как всегда, почему же ему показалось, что он не туда попал? Странно… Словно он подсознательно ожидал увидеть совсем другую картину. Порядок тут конечно давно не наводился, но ничего нового, ничего не изменилось. Надо будет Наталью Георгиевну пригласить, она любит такие мероприятия — порыться без помех в чужом грязном белье.

Но все-таки, почему своя квартира показалась ему чужой?

Прошло время, Дима все еще боялся резких движений, вел размеренный образ жизни. Вечерами совершал неспешные прогулки по улице: сначала до угла дома и назад, потом до угла квартала. Как-то заглянул в магазин подарков — чего тут только нет… Неспешно разглядывал всякую всячину. На глаза попалась небольшая картина — коты на крыше. Такая знакомая, где он ее видел? Подлетела продавщица:

— Правда, забавные коты? Берите, хотя это и копия, но с авторскими вариациями, все равно эксклюзивная работа. Художник говорит, оригинал сразу купили, а тут он вспомнил о ней и решил повторить, только немного изменил сюжет. Берите, а то не успеете, купит кто-нибудь, мы ведь только сегодня ее выставили.

Святая простота, эксклюзивная работа должна быть в единственном экземпляре. Но он все же купил чем-то поразившую его вещь. Такое чувство, словно эта картина, смешная и знакомая до малейшего штриха, связана с чем-то далеким и дорогим.

Новое сердце работало гораздо лучше, чем старое. Дима постепенно увеличивал нагрузки, и хотя пока только ходил, но его так и подмывало заглянуть в тренажерный зал. Однако Евгений Федорович предостерегал его, не советовал торопиться, и он продолжал свои размеренные прогулки. Через месяц дошел до магазина мужской одежды, это было уже довольно далеко. От скуки заглянул туда. Столько костюмов… Почему он никогда их не носил? Всегда джинсы, спортивная рубашка, свитера. А ведь положение обязывает, Андрей вон давно перешел на костюмы.

Подошла продавщица:

— Вам помочь?

— Помогите… Где тут мой размер?

— Проходите сюда, вот смотрите, это последняя модель. Думаю, этот вам пойдет. Померим? Такой приятный зеленоватый оттенок…

— Нет. Только не зеленый… И не коричневый… Черный тоже не хочу. Вот серый можно примерить.

Перемерил несколько штук, остановился на темно-сером с еле заметным, почти штрихом. К нему подобрал рубашку, галстук. Дома надел все, постоял перед зеркалом. Понравилось. Совершенно другой человек.

Дмитрий выздоравливал и теперь наслаждался хорошим самочувствием. Как-то, гуляя, зашел передохнуть в ресторанчик, раньше такие назывались столовыми, в лучшем случае — кафе. А тут такое громкое название — ресторан… Но хотя все в нем было простенько, без всякого шика, ему здесь понравилось. Выбрал место у окна. Мимо спешили прохожие, а у него слезы наворачивались: Боже мой, он жив, вырвался из больницы, ему дали еще один шанс… Люди торопятся мимо и, наверное, никто из них не задумывается о том, что жизнь — это такое счастье, о том что это так здорово — просто жить, не замечая работы своего сердца, вот так бежать, торопиться… Для них это естественно, данность… Спешат по домам, планируют, как провести вечер, где перекусить или что приготовить, с кем встретиться. Переживают из-за каких-то мелких житейских проблем — кран протекает, зарплату не повышают… И никто не думает о быстротечности жизни… Как прав Евгений Федорович, умница хирург! Надо успеть продлить жизнь, посеять новую, чтобы остаться в своем сыне или дочери. Быть может, именно для этого его и вернули к жизни, чтобы не прервалась цепочка поколений, чтобы и его ДНК продолжилась в потомках. Дима залюбовался проходившей мимо девчонкой. И удивился этому и порадовался: значит, выздоровел.