Пип-шоу - Изабелла Старлинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вдруг почувствовал себя перегретым, перегруженным и перенапряженным.
Рванул на себе одежду. Футболка оказалась на полу, брюки последовали моему примеру, и мое тело оказалось обнаженным. Уставился на свое отражение в окне, желая, чтобы Бебе была там со мной. Я не хотел доктора Хелен. Не хотел никого, кого встречал. Я хотел ее, и только ее, и теперь знал, что не остановлюсь, пока не почувствую ее вкус.
Отбеливатель. Мне нужен был антисептик.
Интенсивное чувство ненависти к себе, смешанное с переполняющими эмоциями, захватило мое тело. Я схватил нетронутую белую бутылку из своего тайника в кладовке, а также пачку раковых палочек и помчался в ванную. Моя великолепная, сделанная на заказ ванна, ждала меня, предлагая комфорт, который могла принести только она. Я вылил в ее недра слишком много антисептика, наливая и наливая, даже когда знал, что это слишком много.
Потом я остановился и подумал о ней. О Бебе.
Мои пальцы дрожали, когда я поворачивал слив и наблюдал, как большая часть антисептика вытекает. Я оставил только немного.
Залез в ледяную ванну, антисептик обжигал, покалывал, зудел. В правой дрожащей руке я держал пачку грехов. Пальцы задрожали сильнее, когда я зажег одну, запрокинул голову назад и уставился в потолок над собой, впуская дым в свое тело.
В голове проплывали мысли о ней, сексуальной, милой маленькой Бебе, которой я никогда не насыщусь. Гребаное дерьмо, она путалась у меня в голове. Я никогда не был таким, и тем более из-за девушки, которая, как предполагалось, ничего не значила. Но я продолжал вспоминать самые основные детали. Как пахли ее простыни. Как ее лифчик прижимается к моему носу. Ее волосы, рассыпавшиеся веером по шелковым подушкам.
Я отмокал в ванне, казалось, часами, пока не стало так холодно, что зубы стучали, несмотря на жжение в плоти. Наконец, я вылез и вытер свою поврежденную кожу.
Теперь я чувствовал себя лучше. Еще не расслабился, но, по крайней мере, немного лучше контролировала себя, чем, когда нашел доктора Хелен в своей гостиной.
Обернув полотенце вокруг талии, я прошел в гостиную, где в темноте мигал мой телефон.
Взяв его в руки, я выпучил глаза. У меня было семнадцать сообщений, все с одного номера, который очень хорошо знал.
Я перешел к фотографиям, пялясь и пялясь, а потом пялился еще, черт возьми.
Они начали приходить три часа назад, вероятно, примерно в то время, когда я рыскал в квартире Бебе.
И, бл*дь, какие же они были горячие. Такие, бл*дь, горячие.
Я не сразу узнал другую девушку. Мои глаза были сосредоточены на Бебе, ее сексуальном маленьком теле в этом греховном платье, ее глазах, так отчаянно смотрящих в камеру. Она действительно хотела меня, но я знал, что это только потому, что она еще не узнала ужасную правду, которая скрывалась за моей внешностью.
И тут меня осенило. Другой девушкой была Лана, моя недавняя победа. Она была все такой же красивой и милой, но немного менее растрепанной, чем тогда, когда я забрызгал ее лицо спермой. И теперь она, бл*дь, работала вместе с Бебе, чтобы доставить мне удовольствие.
Никогда еще я так не ненавидел свою агорафобию. Каждая клеточка моего тела требовала, чтобы я пошел прямо туда, поставил Бебе на колени перед всеми ее дерьмовыми друзьями и отшлепал эту маленькую тугую попку, пока они все смотрят. Боже, я хотел этого. Желал, чтобы она навсегда запомнила, что получают плохие девочки, когда плохо себя ведут.
Вместо этого я остался с торчащим полотенцем и думал, почему я не был достаточно охуенным мужчиной, чтобы просто преодолеть свой чертов иррациональный страх. Но я не мог пошевелиться, не мог сделать ни шагу к входной двери. Я был приклеен к месту, был обречен. Я никогда не смогу заполучить такую девушку, как Бебе.
Девушку, которой нужны друзья, вечеринки, люди. Девушку, которая жила ради острых ощущений.
Кто я такой, чтобы даже пытаться удовлетворить ее? Я был куском дерьма, который использовал девушек с проблемами папочки, чтобы решить свои собственные проблемы. Я не был достоин. Никогда, бл*дь, не заслужил бы ее.
В разгар моей вечеринки жалости мой телефон начал пронзительно звонить от входящего незнакомого номера. Я нахмурил брови и поднес телефон к уху, отвечая на звонок.
— Алло?
— Привет, я просто не знала, кому звонить, — сказал безумный женский голос.
— Лана? — спросил я хрипловато, после чего последовала небольшая пауза.
— Что? — спросила она. — Нет, кто это?
Я уже собирался ответить, когда она снова прервала меня.
— Ты, ты в телефоне Бебе, ты во всех ее сообщениях, — сказала она умоляющим голосом. — Если она тебе не безразлична — кем бы ты ни был — ты придешь на помощь.
— Кто это? — рявкнул я в трубку.
— Арден, — сказала она, ее голос был полон слез. — Я Арден.
— Что случилось, Арден?
— Это Бебе, — всхлипнула Арден. — Она… она не дышит.
Глава 17
Бебе
Ось (сущ.) — воображаемая линия, вокруг которой вращается тело.
Мир вращался, а я была его осью.
Я танцевала с размытыми людьми вокруг меня. Обнимала незнакомые мне тела, целовала губы, которые казались слишком мягкими, чтобы быть мужскими. Я танцевала, танцевала и танцевала, пока у меня не закружилась голова, и я уже почти не могла двигаться. А потом рухнула на диван и почувствовала, что мои ноги дергаются в такт музыке. Я смеялась про себя, мне было насрать на то, что кто-то думает, потому что все, что имело значение, — это мой размытый головокружительный мир, где не было угрожающих голосов и злых лиц.
Через некоторое время кто-то поднял меня, и я снова танцевала. Затем начала чувствовать, что мое путешествие превращается из удивительного в невероятно ху*вое.
Размытые лица превратились в монстров, их черты смешались в гротескные маски боли и ярости, все они рычали на меня, требовали чего-то, просили того, чего я никогда не могла им дать. Они хотели ответов, они хотели извинений, они хотели, чтобы я чувствовала себя как дерьмо, но все, чего я хотела, это продолжать танцевать вечно. У меня не было времени ни на беспокойство, ни на боль. У меня не было времени на гребаную Пози, ее передозировку и тот бардак, который она устроила, когда ушла.
Монстры кричали