Фуксы, коммильтоны, филистры… Очерки о студенческих корпорациях Латвии - Светлана Рыжакова

«Сегодня, други, мы пируем!» Февраль 1915 г. Э. Чайбе, В. Гезе, П. Эзау, Г. Дуппер. Фотография из альбома корпорации Fraternitas Arctica

Последняя пирушка Оси Ауслица. 1913 год. Из альбома корпорации Fraternitas Arctica

Впрочем, юмористические стихотворения и карикатуры, рисующие в чем-то сходную картину, создавались и самими буршами, они представлены в рукописных альбомах, в различных внутренних изданиях корпораций.

Бывшие студенты Дерптского университета В. Вересаев и П. Боборыкин отмечали: «Настоящий лихой студент должен быть задирой, скандалистом и дуэлянтом»[247], «В юности не напускай на себя излишней серьезности», «Лови момент и смейся»[248]. «Учись, если желаешь, но на товарищеской пирушке не кичись своей ученостью, а то получишь нахлобучку!» Оскорбительно-шутливым было прозвище gelehrter («заучка»); за это прозвище могли и вызвать на дуэль. Но при этом были лозунги:

«Кто не умеет повиноваться, никогда не будет уметь повелевать». Однажды в лунную ночь в городском парке встретил вереницу молодых людей во главе со старым корпорантом, он водил их по саду самыми прихотливыми вензелями, по траве и через кусты, с серьезнейшим видом подходил к скамейке, перепрыгивал через нее и шел дальше, – и все, один за другим, как овцы, прыгали вслед за ним[249].

«Silentium ad cantum olimpicum». Рисунок из альбома корпорации Fraternitas Arctica

Ваней поет: «Солнце светит, солнце греет, а на сердце червячок, не дает мне все покоя… значит, выпить суждено». Фотография из альбома корпорации Fraternitas Arctica. 1924 г.

«Так в ненастные дни собирались они…» Фотография из альбома корпорации Fraternitas Arctica. Осень 1929 г.

Застолье корпорантов. П. Вуцен, К. Маломет, О. Миллер, А. Перов, Е. Гедгрод, А. Сержновский, Г. Вомолаев, Н. Антипов, А. Шалин, В. Келлер, В. Лепинь. Апрель 1927 г. Фотография из альбома корпорации Fraternitas Arctica

«Поучительная история того, что пилось на C!Q! больше всего». Страница из альбома корпорации Fraternitas Arctica

Ex!.. Amen! Роковые испытания «комитатчика». 1933 г. Из альбома корпорации Fraternitas Arctica

При этом Петр Боборыкин отмечает:

И все-таки в общем корпорации были культурнее того, как жили иные товарищеские компании Казани, с очень грубыми и циническими нравами. Самая выпивка была вставлена в рамки с известным обрядом, хотя я и нашел в «Рутении» двух-трех матерых студентов-«филистров» (отслушавших лекции) – настоящих алкоголиков. Не было и цинизма, ни на деле, ни даже на словах, и это обнаруживало несомненный культурный признак. В Казани в разговорах и прибаутках у многих все уснащалось народной «родительской» бранью. Некоторые доходили до прямой виртуозности. У буршей, несмотря на то что половина приехала сюда из русских городов, – ничего подобного! Это считалось непростительным, даже и в пьяном виде.

Смерть последнего куратора. Рисунок из альбома корпорации Fraternitas Arctica. 11 октября 1927 г.

Эротические нравы стояли совсем на другом уровне. И в этом давали тон немцы. Одна корпорация (Рижское братство) славилась особенным, как бы обязательным, целомудрием. Про нее русские бурши любили рассказывать смешные анекдоты – о том, как «рижане» будто бы шпионили по этой части друг друга, ловили товарищей у мамзелей зазорного поведения. Но и «мамзелей» в тогдашнем Дерпте водилось очень мало. Открытая проституция почти что не допускалась, не так, как в Казани, где любимой формой молодечества пьяных студенческих ватаг считалось разбивать публичные дома за Булаком!

Все это в Дерпте было немыслимо. Если мои товарищи по «Рутении», а позднее по нашему вольному товарищескому кружку, грешили против целомудрия, то это считалось «приватным» делом, наружу не всплывало, так что я за все пять лет не знал, например, ни у одного товарища ни единой нелегальной связи, даже в самых приличных формах; а о женитьбе тогда никто и не помышлял, ни у немцев, ни у русских. Это просто показалось бы дико и смешно.

Ни одной попойки не помню я с женским полом. Он водился на окраинах города, но в самом ограниченном количестве, из немок и онемеченных чухонок. Все они были наперечет, и разговоры о них происходили крайне редко.

Не отвечаю за всех моих товарищей, но в мою пятилетнюю дерптскую жизнь этот элемент не входил ни в какой форме. И такая строгость вовсе не исходила от одного внешнего гнета. Она была скорее в воздухе и отвечала тому настроению, какое владело мною, особенно в первые четыре семестра, когда я предавался культу чистой науки и еще мечтал сделать из себя ученого[250].

Татьяна Фейгмане отмечает:

…жизнь корпорантов была разнообразна, в ней было много напускного, разного рода баловства, но в то же время корпорация воспитывала своих членов в духе дружбы и взаимопомощи…[251]

Побег фуксов, «Fuchs-Flucht», в Дуббельн. 13 февраля 1926 г. Страница из альбома корпорации Fraternitas Arctica

Застольное творчество корпорантов. 2 сентября 1933 г. Страница из альбома корпорации Fraternitas Arctica

Принцип старшинства всегда был одним из основных в культуре корпораций. Так, на шествиях корпорантов Латвии строго соблюдается последовательность групп – представителей разных корпораций, связанная с «возрастом» корпорации. Первыми идут самые старшие: созданная в 1870 г. Lettonia, затем – Fraternitas Arctica и т. д. Но – это серьезные, официальные мероприятия. А в кулуарах определенной инверсии и высмеиванию подвергались и весьма серьезные установления корпорации. В частности, известен обычай организации фуксами «черного конвента» (альтернативного «органа управления»), устраивания тайного от коммильтонов побега и развлечений.

Одним из самых постоянных и важных действий всегда было корпорантское застолье.

Vater-Frühstück. 9 ноября 1925 г. Страница из альбома корпорации Fraternitas Arctica

В немецкой традиции выделяли две формы коллективного застолья: кнейпы – корпорантские пивные, «малые попойки», и коммерсы (коммерши) – «большие попойки» (отчего бытовало мнение о жизни буршей как «почти исключительно трактирном образе жизни»). Фукс всегда имел при себе спички (хотя сам мог и не курить) и штопор. В. Вересаев писал: «Ни один профессиональный официант не был так безгласно почтителен, как фукс, – какой-нибудь князь Ливен или граф Мантэйфель».

Некоторые корпорации заказывали себе обеденные сервизы с символикой своей организации (некоторые образцы находятся в Музее истории Риги и мореходства). Но вот – по свидетельству Татьяна Павеле – «терветы» в 1940 г. спрятали свой роскошный сервиз, закопали в землю. Но над этим местом в Риге потом провели шоссе! Так что сокровище оказалось потерянным навсегда.

Команом предписывались пивные ритуалы. Вот свидетельство студента из России, учившегося в начале ХХ в. в Горной академии в Клаустеле, где существовали дуэльные корпорации Garcinia, Borussia и Montania:

В повестку дня очередного субботнего празднества вписывалось извещение, что такой-то фукс будет произведен в бурши. На столе всегда стояла бочка с пивом и две трехчетвертьлитровые пивные кружки – на случай, если корпоранты затеют ссору: тогда председатель затягивал пивную молитву, а оба противника обязаны были в это время опорожнить кружки до дна. Победителем объявляли того, кто выпивал свою кружку первым, и на том конфликт исчерпывался… Кандидат на звание бурша становился перед двумя кружками и по знаку председателя должен был произнести короткий спич, а потом поочередно влить в себя обе кружки. После каждого вопроса председателя и ответа кандидата последний опорожнял очередную кружку пива. Число вопросов порой доходило до двадцати… После того как претендент благополучно выдерживал испытание, его ставили под кран бочки: остаток ее содержимого выливали ему на голову, а все присутствующие пели: «Фукс да будет буршем, фукс да будет буршем…»; все сидевшие за столом пили круговую из одной кружки. Каждый выпивал около половины, пока при наклоне кружки уровень пива не доходил до нижнего края кружки; потом кружка доливалась доверху и передавалась соседу. Только при команде «экс!» каждый выпивал кружку до конца[252].

До сих пор в Германии, Австрии и немецкой Швейцарии в студенческих пивных можно наблюдать корпорантский ритуал, так называемую саламандру: презус (старшина) произносит тост, делая в нужных местах паузу, заполняемую оглушительным ревом всей компании, затем корпоранты должны по его команде поднять кружки, по команде их осушить и одновременно, одним ударом, поставить их на стол, причем «горох» (разнобой) недопустим.