«Если», 1999 № 06 - Брюс Стерлинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще больше его расстроила догадка, что даже целая нация эгоистов окажется бессильна против порождаемых им волн разрушения.
«Хватит! — приказал он себе. — Нечего распускать нюни». Он тяжело вздохнул и огляделся.
Гарвуд сознательно выбрал кресло в третьем ряду, посередине зоны для некурящих: как можно дальше от двигателя, урчащего сзади, но в то же время не на коленях у водителя. Он глянул исподтишка на своего соседа и несколько успокоился. На парне, к счастью, были выцветшие джинсы и старая хлопковая рубаха, а натуральные ткани держались дольше, чем синтетика, всегда расползавшаяся в его присутствии. Он ощупал под пиджаком собственную пропотевшую синтетическую рубашку в поиске новых дыр. Прореха на правом плече тут же увеличилась. Гарвуд тихо выругался.
— Халтура, верно?
Гарвуд вздрогнул. Сосед улыбался.
— Вы что-то сказали?
— Ваша рубашка, — пояснил парень. — Я слышал, как она лопнула. Из чего их только теперь делают?
Гарвуд пробурчал что-то неразборчивое и отвернулся.
— Вы едете в Шампейн? — не унимался парень.
— В Магомет, — ответил Гарвуд со вздохом.
— Серьезно? Я там вырос. Вы тоже оттуда родом или по делам?
— По делам.
— Вам понравится. Городок маленький, но дружелюбный. Кстати… — Парень протянул руку. — Том Арнольд. Том Бенедикт Арнольд.
Гарвуд машинально пожал попутчику руку. Ему снова стало тревожно.
— Часом, не родственник?..
— Бенедикта Арнольда? — Парень широко улыбнулся. — А как же! Прямой потомок.
По спине Гарвуда пробежал холодок, никак не связанный с вентиляцией в автобусе.
— Прямой? — Он выронил руку парня. — Не по какой-нибудь побочной линии, а самый что ни есть?..
— Внук невесть в каком поколении! — Парень ухмыльнулся и пристально посмотрел на Гарвуда. — И совершенно этого не стыжусь! Дедуля сделал для Америки гораздо больше хорошего, чем плохого. Разбил англичан при Саратоге, а уж потом перешел на их сторону…
— Знаю, знаю, — прервал Гарвуд неуместный урок истории. — Не пропустите меня в умывальник?
Он добрался по проходу до кабинки в хвосте автобуса. Пробыв там несколько минут, он вышел и обнаружил свободное кресло в четырех рядах позади парня. Ему хотелось надеяться, что Арнольд на него не обидится, хотя надежда была слабой. Но он не мог себе позволить такого риска. Победа Бенедикта Арнольда при Саратоге стала главным толчком для вступления в войну Франции на стороне мятежников-американцев. Гарвуд не хотел проверять, способен ли он влиять на живых людей таким же роковым образом, как на неодушевленные исторические реликвии.
В небе медленно угасал закат. Чем больше сгущались сумерки, тем чаще Гарвуд засыпал — но только чтобы тотчас проснуться. Отдыху мешали мысли о парне в третьем ряду и сны о разбитых пепельницах и телевизорах, расплавившихся автомобильных моторах и статуях.
Автобус остановился в Декейтере, чтобы добрых полчаса высаживать одну горстку пассажиров и забирать другую. Когда автобус снова покатил по темной прерии, под разгорающимися в ночном небе звездами, Гарвуд опять задремал.
Очнулся он от голоса водителя в репродукторе:
— … и джентльмены, боюсь, у нас неполадки с двигателем. Чтобы не застрять по дороге в Шампейн, вам предлагается пересесть в другой автобус, который уже выслан за вами из Декейтера. Он подъедет через несколько минут.
Гарвуд заморгал, ослепленный неожиданно загоревшимся в салоне светом, и стал двигаться вместе с остальными ворчащими пассажирами к двери. Ему было тревожно до тошноты — хорошо знакомое ощущение. Неужели опять он? Но ведь он сидел достаточно далеко от двигателя… Или дальность действия со временем увеличивается? Поспешно придав лицу беззаботное выражение, он осторожно сошел с высокой ступеньки на асфальт, уговаривая себя, что случившееся — всего лишь совпадение.
На дороге было темно, если не считать света из окна небольшого здания, рядом с которым затормозил автобус, и пары тусклых фонарей. Не успев привыкнуть к темноте, Гарвуд не глядя шагнул вперед…
Кто-то с силой взял его за обе руки, заставив замереть.
— Доктор Джеймс Гарвуд? — тихо спросил неизвестный, лица которого он не мог различить.
Гарвуд уже открыл рот, чтобы дать веский ответ неизвестному, но тут же смекнул, что отпираться бессмысленно.
— Да. — Он вздохнул. — Вы кто?
— Майор Алан Дэвидсон, Объединенное разведывательное управление. Вас хватились в лаборатории, док.
Гарвуд перевел взгляд с широкоплечего мужчины, не выпускавшего его правую руку, на пассажиров, обрадованных бесплатным развлечением.
— Значит, это ловушка? Автобус не сломался?
Дэвидсон кивнул.
— Кассир на автовокзале в Спрингфилде заподозрил в вас беглого заключенного. Он описал вашу внешность и рассказал о лопнувшей пепельнице. Мое начальство догадалось, что это вы. Прошу следовать за мной.
У Гарвуда не оставалось выбора. Он поплелся за Дэвидсоном к освещенному дому и стоящему рядом, в тени, длинному автомобилю.
— Куда вы меня везете? — спросил он неестественно спокойно.
Дэвидсон открыл заднюю дверцу. Усевшись рядом с Гарвудом
и дождавшись, пока места впереди займут два солдата, он ответил:
— На базу ВВС Чейнат в пятнадцати милях к северу от Шампейна. — Автомобиль вырулил на трассу и устремился дальше на восток. — Там вас посадят в специальный самолет и вернут в расположение Проекта.
Гарвуд облизнул губы. Самолет! Интересно, много ли наберется людей, жалеющих, что человечество научилось летать? Существовал один-единственный способ это выяснить, но он был чреват авиакатастрофой.
— Если вы посадите меня в самолет, то, скорее всего, меня больше никто не увидит.
— Неужели? — вежливо отозвался майор.
— Вам рассказали, почему я оставил работу над Проектом? Вокруг меня все рушилось, вот почему!
— Я слышал что-то в этом роде, — подтвердил Дэвидсон. — Но, по-моему, вам не о чем беспокоиться. У нас хорошая охрана.
Гарвуд махнул рукой.
— Вам не объяснили главного, майор. На лабораторию не зарятся вражеские агенты. Она разваливается только потому, что там нахожусь я.
Дэвидсон кивнул.
— Повторяю, вам будет обеспечена полная защита.
— Нет! — крикнул Гарвуд. — Ни на меня, ни на Проект никто не покушается. Все дело в моем присутствии — физическом присутствии! — в лаборатории. Это оно — причина всех разрушений.
Выражение лица Дэвидсона не изменилось. Впрочем, Гарвуд плохо его различал в темноте.
— С чего вы взяли?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});