Девушка с пистолетом "ТТ" - Роман Каретников

Тем не менее, Вована он продержал до последнего и даже заставил отвезти себя домой.       

На улице серело. Лёгкий туман обозначал зыбкую грань перехода от начинающей бледнеть ночи в раннее утро. У подъездов ещё светили фонари. Но в отдельных окнах уже зажигался свет. Люди собирались на работу.        

Убедившись, что у дома его никто не поджидает, как, собственно, и должно было быть, Лёва отпустил Вовика и направился к себе.         

Всё его спокойствие и самоуверенность разом слетели, когда уже у самых дверей квартиры сзади него вдруг, будто бы из стены, материализовалась серая тень, стальная рука локтевым захватом сдавила шею, а с правой стороны, под ухо, вонзилось что-то непереносимо острое, и глухой голос за спиной сказал:        

- Не дёргайся, башку отрежу. Открывай дверь и заходи.           

Лёва послушно отпёр дверь, в душе проклиная себя за то, что не заставил Вована проводить его до самой квартиры. «Беретта» лежала в кармане пиджака под застёгнутым кожаным пальто, и добраться до неё сейчас было, практически, невозможно.             

Они вошли в квартиру как два сиамских близнеца.      

- Давай туда, - Симон подтолкнул Лёву к ближайшей комнате.      

- Грабить будешь? – осведомился тот.       

- Говорить будем, - ответил Симон.        

- А это зачем? – спросил Лёва, имея в виду нож. – Если ты мне сейчас проткнёшь шею, разговаривать не с кем будет.   

- Свет, - сказал Симон, останавливаясь на пороге комнаты и не обращая внимания на бессмысленные вопросы.       

- Там, - Лёва махнул левой рукой в сторону.         

Они подошли к выключателю, Лёва включил свет. Симон осмотрелся по сторонам. Они находились в спальне. Возле стены стоял гигантский, человека на четыре, сексодром, куда Симон и подтолкнул Лёву.       

- Садись.          

- Жарко, - сказал Лёва, расстёгивая пуговицы пальто. – Я разденусь.          

- Не сваришься, - Симон толкнул его так, что Лёва чуть ли не упал на кровать. Последняя пуговица осталась нерасстёгнутой, блокируя доступ к пистолету.       

Лёва попытался сесть, глядя на человека, стоящего перед ним. Парень держал нож вполне профессионально, поэтому он решил не рыпаться, пока в этом нет необходимости.     

- Ну и чего ты от меня хочешь? О чём мы будем с тобой говорить? И кто ты, вообще, такой?        

Симон молча несколько секунд смотрел на Лёву, как будто не слыша его вопросов. Под этим взглядом тот почувствовал себя неуютно, как будто его раздели и выставили на всеобщее обозрение.       

- Кто такая Инга Подольская? – наконец задал свой вопрос Симон.        

- Откуда я могу знать? – сыграл непонимание Лёва. – А кто это?        

Движение Симона было настолько быстрым, что Лёва ничего не заметил, только почувствовал, как что-то лёгкое коснулось его щеки и в тот же момент тёплая струйка побежала по ней вниз, за шиворот. Лёва машинально поднёс руку к щеке и осоловело уставился на испачканные кровью пальцы.      

- А-а, - выдохнул он.       

- Кто такая Инга Подольская? – чуть дрогнувшим голосом повторил Симон. Он изо всех сил старался держать себя в руках, но вид крови будил древние звериные чувства. Внутри у него зашумело, сердце било в грудную клетку как в барабан.           

Лёва повернул к нему ошалевшие глаза.

- Девушка.         

Симон рывком встал вплотную к нему, поставив правую ногу на кровать между ногами Лёвы, прямо в миллиметре от его хозяйства. Левой рукой Симон схватил его за волосы и, притянув голову к себе, правой приставил острие ножа к нижнему веку выпученного глаза Лёвы, слегка уколов его.      

- Я сам понимаю, что не мужик. Если ты сейчас не начнёшь говорить, падло, у тебя вытечет глаз.        

- Подожди, подожди, что тебе конкретно нужно? Что ты хочешь знать?        

- Инга работает на тебя …     

- Работала.      

- Где она сейчас?         

- Она …, - Лёва сглотнул, - её убили.           

Рука с ножом дёрнулась, действительно, чуть не выколов Лёве глаз.      

- Кто?         

- Ребята Матвея.      

Симон отстранился и несколько раз с шумом втянул в себя воздух. Жизнь смеялась ему в лицо щербатой улыбкой старой бляди. Она в очередной раз проехалась по нему, как десятитонный самосвал, и сейчас Симон, крепкий парень двадцати одного года со здоровенными кулачищами, в одном из которых был зажат армейский нож, чувствовал себя девяностолетним стариком. Его сестра, пусть и не самый близкий, но единственный родной человек на этом свете, оказалась проституткой, которую убили его нынешние товарищи. Может быть, даже из его бригады.      

- Кто именно? – спросил он. Голос у него сел и слова приходилось произносить с трудом.      

- Шиз, - ответил Лёва, внимательно наблюдая за Симоном.        

Симон знал Шиза. Он ему никогда не нравился. Тупой ублюдок, презрительно относившийся к ним, молодым, только-что набранным в команду.       

- Как это произошло?      

- Они взяли девочек и поехали в сауну, в Завражное. Там набрались под завязку, я не знаю, одной водкой или догонялись чем ещё, но, в общем, Шиз был на бровях. И как-то слово за слово, чего-то они с Ингой не поделили. Девчонки говорят, что она Шиза вилкой ткнула. Ну, а его перемкнуло, и он ударил её бутылкой по голове. И насмерть. Так, по крайней мере, мне рассказали.          

- А пацаны что? Спокойно смотрели на это?     

- Да, как-то, говорят, быстро всё произошло. Сначала думали, они просто базарят, а потом, хлоп, и уже всё. Да и под кайфом все были, заторможенные. Уже толком и не соображали.              

Симон пристально посмотрел на Лёву.           

- Как получилось, что Инга начала работать на тебя?            

Тот поёжился. Этот вопрос Лёве не очень нравился, потому что касался лично его.            

- Ну как? Встретились, познакомились. С деньгами у неё было не густо. Я предложил ей поработать, она согласилась. Вот и всё. Это ведь в принципе такая же работа, как и любая другая.        

- А ты свою сестру или девушку стал бы устраивать на такую работу?           

Большинство сотрудниц Лёвы в своё время были его девушками, но он не стал объяснять Симону специфику ремесла.           

- Знаешь что, давай не будем делать голых умозаключений. Что было бы, если бы … У меня нет сестры.           

Симон покачал  головой. Рука с ножом опустилась. Лёва слегка расслабился.      

- Правильно, всё правильно, - сказал Симон. – Чего сотрясать воздух впустую?         

Он поднял глаза на Лёву.           

- Где тело Инги?         

- Я не знаю. Там распоряжались люди Матвея. Куда они её дели, мне не сказали.     

- Ладно. – сказал Симон, всё также держа нож в раслабленной руке. – Значит всё.      

Видимо в его глазах промелькнуло что-то такое, потому что в последний момент Лёва лихорадочно сунул руку в карман, где находился пистолет. Но это оказалось последним, что он успел сделать. Плавным, но сильным движением Симон загнал нож по самую рукоять в грудь Лёвы. Лезвие вошло точно в сердце, в армии капитан Зайцев недаром натаскивал их группу, удар у Симона получался абсолютно рефлекторным. Лёва умер почти мгновенно. Его тело выгнулось дугой и тотчас же обмякло, упав на чёрный велюр покрывала.             

Симон аккуратно вынул нож из груди. Большие капли неправдоподобно яркой крови пробежали по лезвию алыми шариками. Симон тщательно вытер нож о покрывало и спрятал его в ножны на поясе.        

- У меня теперь тоже нет сестры, - сообщил он, глядя в широко раскрытые глаза покойника.     

Симон наклонился к телу и обшарил его карманы. Достав из пиджака «Беретту», он осмотрел её, хмыкнул и положил себе в куртку.        

Затем он огляделся по сторонам. С момента захода в квартиру он вёл себя так, чтобы ни к чему не прикасаться. Ещё раз убедившись, что его следов нет, Симон достал из кармана носовой платок, выключил свет, вышел в прихожую, и всё так же, носовым платком держась за ручку двери, закрыл её за собой. Услышав щелчок замка, он повернулся и начал спускаться вниз по лестнице.             

 42.

Шиз подошёл к Жене и Пецу, которые стояли у павильона «Кока-Кола» и обсуждали вопрос борьбы с похмельем, что для Пеца, отмечавшего вчера день рождения жены, было сейчас особенно актуальным.           

- Собирайтесь, - буркнул Шиз. – Дело есть.       

Женя и Пец отлепились от стены павильона. Пец забросил пустую баночку «Коки» в урну, и они втроём направились к машине.            

- Куда ехать? – спросил Женя, садясь за руль.        

- Прямо, - ответил Шиз и повернулся к Пецу. – Бита вызывает.           

Желудок Жени знакомо подвернуло. Слишком свежи в его памяти были встречи с Битой.