Шелест - Алексей Сергеевич Герасимов

Перекусив куском сыра, он вышел наружу, где тучное небо грозило то ли дождём, то ли снегом. Серый день сковывал всё вокруг мрачным светом. Окинув взглядом пустую площадку заправки, Иван подошёл к дверному проёму и повесил на входе фанерку, написав на ней: «АЗС не работает». Краска на самодельной табличке расползалась от влажной кисти, буквы выходили кривыми. Возможно, это придаст ещё больше убедительности: мол, сегодня здесь ловить нечего. В душе Иван чувствовал не столько вину за то, что бросает пост, сколько глухое предчувствие — будто прощается с заправкой. А может, и с жизнью. Несмотря на здравый смысл, его словно что-то тянуло разгадать тайну тайги. Это желание заглушало остатки чувств самосохранения. Над головой подрагивал хлипкий козырёк, обшарпанный и кривой, готовый рухнуть в любую минуту.

Покончив с табличкой, Иван отступил на шаг, осмотрел «художество» и мрачно кивнул. Не давая себе времени на сомнения, он отправился в сторону леса. У пролома в заборе всё же остановился, тяжко вдохнул влажный воздух и огляделся. Несмотря на красоту поздней осени, территория выглядела безжизненно и болезненно. Лужи, накопившие зловонную дождевую воду, отражали тяжёлые облака, мусорный бак с открытой крышкой покачивался при каждом порыве ветра. Ни малейшего намёка на то, что это место работает в более или менее нормальном режиме. Пропавшие сотрудники, кровавые трагедии, тени, шепчущие в ночи, — всё слилось в вязкую действительность, которую никто извне уже не рассеет. Знакомая тропинка через лес, пропитанная ночным дождём, хлюпала под подошвой высоких сапог. В чёрных кронах деревьев свистел ветер, но, казалось, тайга изнывает от затаённого ужаса. Стрелкову мерещились движения на периферии зрения: то ли ветка качнулась, то ли зверёк проскользнул. Сердце сжималось при каждом шаге, ведь он уже убедился: природа в этих местах действительно изменилась. Не в лучшую для человеческих организмов сторону.

Минут через двадцать показался поросший мхом знакомый пригорок, в недрах которого размещался искомый объект. Иван ощутил, как внутри просыпается ненавистный мандраж. В первое посещение бункера было жутко: сломанные приборы, ржавчина, капающая вода. И ещё не оставляло впечатление, будто чья-то невидимая сила наблюдает за ним в полумраке подвалов. Тревожный порыв ветра побеспокоил кроны; где-то вдали каркнула ворона, заставив Ивана вздрогнуть. Он окинул взглядом ржавую дверь, похожую на крышку гроба. Краска облезла ещё сильнее, на металле, словно уродливые шрамы, засохли пятна лишайника. Иван откатил валун и сдвинул полотно в сторону. Запах плесени стал ещё больше, сырость внизу хозяйничала безраздельно.

Он спустился, подсвечивая ступени фонариком. Тот же длинный коридор, местами обшитый железом, вёл в самую глубь тьмы. Краска на стенах покрылась серыми плесневыми островами. Кое-где над головой свешивались провода — их словно кто-то выдрал из креплений. Тихо. Слишком тихо. Лишь звук капель воды со ржавых труб вдалеке.

В помещении архива, куда проникал слабый свет ламп коридора, на стене всё так же висела бумажная карта. Иван шагнул ближе и направил луч фонаря: карта действительно уцелела, хотя края завёрнуты и покрыты слоем липкой тёмной плёнки. Пригляделся: на схематично изображённых болотах огромными буквами выведено: «Зона 3». А рядом неясные метки «подземная ст.», «уч. 4».

— Что ж, значит, мне нужно туда… — пробормотал он. Карта должна стать ключом к пониманию, где притаилось таинственное сердце всех бед. Осторожно поддевая края карты лезвием ножа, стараясь не порвать, удалось отодрать канцелярские кнопки.

Стоило отлепить карту со стены, как за ней с глухим лязгом приоткрылась металлическая дверца. За ламинированной поверхностью пряталась ниша. «Сейф?!» — мелькнуло в голове. В глаза бросилась трафаретная надпись на стенке: «Должно быть заперто!» Механизм замка в дверце сейфа был безнадёжно изуродован. Кто-то вскрыл замок грубой силой. Краска облезла и на створке, и на самом корпусе. В глубине пыльного куба что-то отсвечивалось.

Оглядевшись и удостоверившись, что вокруг тихо, он достал старую папку. На обложке пропечатан гриф «Сов. секретно» (подвыцветший). Ниже размыто: «Программа:…А… РМ7…» — некоторые буквы стёрты. Иван нахмурился: «Очередные бумажки… Может, в них что-то ценное? Не зря же спрятали».

Ощупал — внутри пачка листов, часть из которых чуть склеилась. В свете фонарика сумел различить знакомые слова: «Аппарат… воздействия… эксперимент…» Однако времени изучать находку не было. Он решил прихватить папку с собой, подробно разберётся попозже. Аккуратно убрал в рюкзак. Сердце встрепенулось надеждой, предчувствием, что, возможно, он найдёт логику в происходящих событиях.

Наличие карты с «Зоной 3» означало, что Иван больше не «слепой котёнок». Он вынес её в коридор под свет дежурной лампы. Разложив на полу, рассмотрел ориентиры: ручей, озерцо, затем топкий участок, на котором и обозначена та самая зона. Болото. «Значит, теперь я должен туда пробраться… в теории, — подумал он, тяжело сглотнув. — Нужно проверить, что там спрятано».

Быстрый осмотр бункера показал, что ничего ценного, кроме содержимого сейфа, не было. В помещении царила такая влага, что ржавчина «съела» почти все приборы. Прислушавшись к лёгкому шороху в затопленном коридоре, Иван почувствовал, как затылок холодеет. Возможно, крысы или ещё какая мелкая тварь. Присев, он помассировал ноющую от напряжения шею. Лезть туда отчаянно не хотелось.

— С меня хватит, — выдавил он, поднявшись и решительно выйдя наружу.

На поверхности ветер встретил новым порывом, отбросив пучок листвы Ивану под ноги. В ноздри ударил сырой, но свежий промозглый дух. Ветви деревьев, скалящиеся чернильными линиями, словно насмехались над ним. Но Иван лишь стиснул зубы. Пора идти к цели.

Следующие полчаса он пробирался сквозь заросли, следуя ориентирам на карте. Грязь и прошедший дождь не щадили одежду. Куртка впитывала влагу с ветвей, ботинки увязали. В некоторых местах под ногами попадались лягушки странного лилового оттенка, крупные насекомые, «ожившие» мхи с пузырями. Иван наступил на один, тот лопнул, отвратительный запах заполонил воздух. «Если бы не знал, что всё это — результат дурацких экспериментов, решил бы, что очутился в аду», — криво усмехнулся он.

С каждым пройденным метром лес редел, а впереди всё чаще поблёскивали обширные лужи и кочки, заросшие ряской. Уже издали чувствовался тошнотворное амбре болотной гнили. «Зона 3», судя по карте, находилась чуть в глубине — придётся пересекать несколько топких участков. Иван всю дорогу держал наготове нож и фонарь, хотя светлое время суток позволяло ориентироваться и без подсветки. Жужжание насекомых тоже пока не было слышным. Но подобное затишье и тревожило больше всего.

Туман тем временем сгущался, и полосы его словно формировались извне, пытаясь окружить мужчину белёсыми щупальцами. Ноги начинали подмерзать в сырости, а плечи болели от рюкзака. Чем дальше он шёл, тем сильнее густел туман, пропитывая воздух сырым