Записки опального директора - Натан Гимельфарб

Во второй половине дня было собрание. Капитан Колесников подвёл итоги первой половины марша. Они были довольно грустными. За Днепром остались могилы погибших при бомбёжках и обстрелах. Многих больных и раненых пришлось оставить в сельских медпунктах и у местных жителей. Все они были названы поимённо. Командир колонны признал факты бегства, имевшие место во всех отрядах, но имён бежавших не назвал. В итоге нас стало вдвое меньше и из десяти отрядов укомплектовали пять. Николай Иванович принял пополнение и в отряде вновь стало сто ребят.

По нашему примеру в отряде образовалось несколько небольших групп, в каждой из которых было до десяти человек, которые держались сообща, вместе готовили еду, шли рядом в походе и вместе отдыхали. Как и у нас, в каждой группе были свои лидеры. Николай Иванович одобрял создание «звеньев дружбы», как он называл неофициальные подразделения отряда.

Это способствовало укреплению дисциплины и порядка, облегчало заготовку продуктов, организацию питания и отдыха, подымало моральный дух ребят.

Наша семёрка, однако, заметно отличалась от других дружин. Наша дружба была более крепкой, тёплой, верной. Положительные особенности наших лидеров Бори и Жени, а также каждого из нас в отдельности как бы суммировались и образовали общий характер коллектива, в котором отсутствовали эгоизм, зависть, жадность. Эти и другие отрицательные качества, которые в большей или меньшей степени обычно присутствуют в каждом из нас, были вытеснены чувством коллективизма, заботой об общем благополучии, уважением друг к другу. Наша дружба была поистине братской.

Нередко вокруг нас собирались другие группы ребят и мы становились центром общения всего отряда.

Вот и сегодня, когда впервые за последние две недели не нужно было отмерять привычные 50-60 тысяч шагов в день, и все 24 часа отданы только отдыху, весь отряд собрался под развесистым дубом и до поздней ночи звучали задушевные и мелодичные песни под аккомпанемент нашего неутомимого гитариста Наума Дорфмана и под управлением запевалы и дирижёра Иосифа Богуславского. Звучали песни здорово и на звуки музыки пришли девчата из соседнего села. Откуда-то взялась гармошка, и Наум предстал перед нами в качестве прекрасного гармониста. Закружились пары в ритме вальса, танцевали задорную польку, плясали украинский гопак. И опять пели. Этот импровизированный концерт под открытым летним небом пришёлся всем по душе и чем-то напомнил уже забытые мирные дни. Было далеко за полночь, когда Николай Иванович был вынужден прервать наше веселье. Утром снова в путь...

25

Дорога на Ворошиловоград проходила по Полтавской, Харьковской, Сумской и Ворошиловоградской областям левобережной Украины. Как и раньше, наш путь пролегал по сельской местности. Теперь мы избегали крупных городов, областных и районных центров уже не столько из-за опасности бомбёжек, а главным образом из-за трудностей с обеспечением питания и ночлега. В сельской местности, в колхозах и совхозах всё это решалось проще и лучше.

Проходя, к примеру, по сёлам Полтавщины, мы часто могли пополнить свои продовольственные запасы фруктами и овощами, хлебом и молочными продуктами, а нередко и кусок варёной говядины, свинины или кольцо колбасы предлагались нам.

Дородные селянки-украинки с присущим полтавским акцентом, отличающимся особо твёрдым произношением буквы «Л», предлагали: «Возьмить молоко, хлопци!».

С питанием дело здесь обстояло лучше, чем в правобережной Украине. И вообще наш марш по восточным областям проходил легче и намного спокойней. Налёты немецких самолётов на нашу колонну почти полностью прекратились. Несколько раз в Приднепровьи нас ещё бомбили и обстреливали, а когда мы отошли от Днепра на несколько десятков километров, налёты прекратились.

Здесь во всём ещё чувствовался тыл. Состояние войны можно было заметить по идущим навстречу войскам, отсутствию мужского населения на полях и фермах, и часто звучащей по радио песне «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой!». В движущихся на запад войсках заметно было большее чем раньше количество танков, артиллерии и автомобилей.

В воздухе по-прежнему хозяйничала немецкая авиация. Многочисленные группы бомбардировщиков, сопровождаемые истребителями, летели на восток в направлении Харькова, Сталино (ныне Донецк), Ворошиловограда (теперь Луганск) и железнодорожных узлов Донбаса и юго-восточной Украины. Чувствовалось, что их не беспокоила возможность появления в небе советских самолётов или ожидание заградительного огня зенитной артиллерии.

Ритм нашего движения на восток выдерживался прежний - 45 километров в сутки. Капитан Колесников утверждал, что колонна должна прибыть в установленный срок. Теперь мы такое расстояние преодолевали легче. Может быть потому, что нас больше не бомбили, возможно привыкли, может жара немного спала и наши вещмешки полегчали, но ноги наши уже не распухали, как раньше, меньше возникало болезней и совсем прекратилось бегство из колонны.

На том вечере отдыха на восточном берегу Днепра, девчата, прощаясь с нами, подарили Науму Дорфману гармошку. Он часто теперь наигрывал в пути знакомые марши, под которые легче шагалось и аккомпанировал походным песням, которые запевал Иосиф Богуславский. Всё это создавало оптимистический настрой. Этому также способствовали лучшие, чем раньше, условия питания и отдыха, а также отсутствие прямой опасности погибнуть при очередном налёте немецких самолётов.

Ночевали, как и раньше, на свежем воздухе, а перед сном пели песни, говорили о войне и слушали разные истории. В дождливые ночи устраивались на сене в амбарах, сараях или в пустующих летом школьных классах.

Всех очень бесспокоило положение на фронте, но из газет, которые мы ежедневно выпрашивали у местных жителей и по радио, которое обычно слушали перед сном, мало что можно было узнать. Сводки Совинформбюро были по-прежнему сухими и лаконичными. Единственное, что давало какое-то представление о местах главных сражений, были названия направлений ударов немецких войск. Ребята настойчиво просили меня подготовить информацию об основных событиях в нашей стране и в мире. Я тщательно к ней готовился, прочитал газеты за последнюю неделю, прослушал несколько вечерних радиопередач с обзорами радиокомментаторов и журналистов, и сделал получасовую политинформацию.

Мне хотелось хоть чем-то порадовать ребят, измученных многодневным изнурительным маршем, потерявших родных своих, близких и друзей. Я говорил им о том, что планы Гитлера на блицкриг лопнули, что продвижение немецких войск на восток замедлилось, что на пути к Москве немцы встречают всё более сильное сопротивление и несут большие потери. Ребята с интересом и надеждой слушали о героической обороне Брестской крепости, длившейся около месяца, о боях с танками на Буйническом поле под Могилёвом и стойкой защите этого белорусского города, об обороне Одессы, Киева, Ленинграда, Смоленска, о помощи союзников и отгрузках в Советский Союз большого количества американской военной техники и продовольствия.