Жребий некроманта #5 - Евгений Валерьевич Решетов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Грубая сила или магия? — приподнял бровь Пожарский.
— Побойтесь бога, барон, конечно же, магия, мы же маги, — косо глянул я на него и перевёл взор на дверь. Ну, думаю, она не выдержит хорошо заряженный «Таран мрака». От удара магией дверь действительно влетела внутрь кабинета, однако же она успела мигнуть голубой плёнкой, вспыхнувшей вокруг неё.
— О! Дверь была защищена каким-то артефактом. Значит, ректору есть, что за ней скрывать, — азартно потёр я руки, вошёл в кабинет и на всякий случай накрыл себя «Универсальной защитой бога». Однако она не понадобилась. Я перерыл все ящики рабочего стола, заглянул во все шкафы, перетряс книги и даже простучал паркет, но нигде меня не ждала ловушка. А ещё меня не ждало что-то горяченькое, способное связать ректора с похитителями.
— Это фиаско, сударь, — бросил я слегка вспотевшему от поисков барону.
— Ага, — поддакнул он и вздрогнул, когда в кабинет влетели аж шесть человек: троица слегка хмельных преподавателей, Островская-Бельман и братья Корбутовы.
— Ого, какая встреча, — выдохнул я, глянув на Шурика и Алёшку.
— Мы это… на шум прибежали, — протянул Лёшка.
— Молодцы. Бдительные, — похвалил я братьев и скользнул взором по изумлённым лицам преподов и вдовы. — А вы чего так на меня смотрите? Ну, нравится мне по чужим кабинетам лазать. Есть такой грешок. А кто нынче святой, судари и сударыня? Вы, кстати, ректора своего давно видели? Мне с ним нужно потолковать.
— На площади и видели, ваша светлость, — за всех ответила мужественная вдовушка, выпятив сочную грудь.
— А тут чего делаете? Занятий же нет. А-а-а, вы всем преподавательским составом решили отметить окончание учебного года? Похвальное решение. Расслабляться тоже надо уметь, а то так и перегореть можно. А вы, судари Корбутовы, поехали к дому сударыни Островской-Бельман, не нашли её там и прибыли сюда?
— Всё так и было, брат! — гордо заявил Лёха, расправил плечи и орлом посмотрел на вдову. Мол, гляди, как я самого князя называю. Братом! Потому что мы братья, пусть и не по крови.
— А вы приглашения-то сделали?
— Делаем, — заверила меня Островская-Бельман, одарив Лёху бледной улыбкой. Тот засиял не хуже юбилейного рубля.
— Делайте быстрее. Через час их уже надо разослать. Варианты какие-то есть? Дайте глянуть.
— Идёмте, ваша светлость, идёмте, — поманила меня ручкой вдовушка и вышла из кабинета, усиленно двигая крутыми бёдрами.
Я пошёл по правую руку от неё, а Лёшка пристроился по левую и ревниво глянул на преподов, которые поплелись следом за нами. А в конце коридора они вообще отстали и, наверное, начали обсуждать, какого хрена князь разгромил кабинет ректора. Они бы очень хотели получить ответ на этот вопрос, но спросить у меня никто не осмелился. Даже Островская-Бельман, которая вышагивала между мной и Лёшкой. Пожарский шёл впереди, а Шурик чапал чуток позади. И именно он влип в дерьмовую историю…
Внезапно открылась дверь туалета и оттуда выскочил взлохмаченный мужичонка с безумными глазами. Мои-то рефлексы сработали выше всяких похвал. Я в мгновение ока покрыл себя «Универсальной защитой бога». А вот Шурик сплоховал. Он растерянно разинул рот и резко замер, словно увидел кем-то оброненную аппетитно пахнущую пышку с румяными боками. Мужик сразу же выкрутил руку запищавшего Санька и приставил револьвер к его виску.
— Не-е-ет! — проорал Лёха и… храбро закрыл собой вытаращившую глаза вдовушку.
— Какого хрена? — задался я вполне логичным вопросом, глядя на мужичонку, чей палец дрожал на спусковом крючке.
— Евграфий, ты чего? — выдохнула Островская. — Немедленно отпусти брата князя!
— Я сделаю это не раньше, чем князь сымет с себя магическую защиту, — дрожащим голосом протараторил мужик, фанатично сверкнув зенками.
— Вы знаете этого человека? — спокойно поинтересовался я у женщины.
— Да, это университетский уборщик.
— И чего вы хотите, Евграфий? — спросил я у налётчика. — Убить меня? На кого вы работаете?
— На народ империи! — взвизгнул он и почему-то грозно посмотрел на Пожарского, хотя тот лишь играл желваками, явно пытаясь придумать, как спасти Шурика.
— А, революционер, — понимающе кивнул я, медленно заводя руки за спину. — И что конкретно вас не устраивает? Мало платят? Я могу дать вам денег.
— Мне не нужны ваши кровавые деньги! Сымайте защиту или же пуля вышибет мозги вашего братца!
— А что потом?
— А потом я застрелюсь, дабы не даться в ваши поганые руки! Но народ всё равно будет помнить меня! — с каким-то ликованием заявил уборщик.
— Хм-м, — хмыкнул я и краем глаза заметил, что стоящая позади Лёхи вдовушка сунула небольшой дамский пистолет между рукой Корбутова и его рёбрами, а затем нажала на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, отразившийся от стен, а пуля вошла в глаз революционера. Она сразила его наповал, как меня когда-то грудь пятого размера. Уборщик упал на спину и замер, обагряя кровью пол, который сам же и мыл когда-то.
Шурик грохнулся на колени рядом с трупом и ошарашенно воззрел на дамочку. А та в ужасе прижала ладошку ко рту и прошептала:
— Я убила человека!
— Да хватит вам. Какой это был человек, раз он поднял на меня руку? Тьфу и растереть, — принялся я утешать женщину. — С ним явно нельзя было выпить и поговорить по душам. Он, небось, ещё и гадости про вас говорил, а на досуге котят мучал. Так что вы не переживайте. Туда ему и дорога. А вот за спасение моего брата примите мою искреннюю благодарность.
— Признаться, выстрел вышел просто первоклассным, — проговорил барон и следом с толикой негодования добавил: — Сударыня, неужели вы отменный стрелок? Или вы решили положиться на женскую интуицию? А может, просто захотели рискнуть головой брата князя?
— Меня покойный муж учил стрелять. А то, знаете, времена тогда были неспокойными… — прошептала вдова, продолжая неотрывно смотреть на труп.
— Надо орден ему вручить посмертно, — проговорил я, заметив судорогу неудовольствия, пробежавшую по лицу Лёхи. — Пойдёмте, пойдёмте, сударыня. Вам незачем смотреть на труп. А Алексей и барон уладят все дела с полицией. Мы же подождём их в кабинете, где вы покажите мне варианты приглашений.
Корбутов и Пожарский не слишком радостно посмотрели нам вслед. А я вместе со вдовой и бледным Шуриком прошёл в кабинет преподавателей, где обнаружил накрытый стол и телефонный аппарат. Последним-то я и воспользовался, дабы вызвать полицию. После этого Островская показала мне несколько вариантов приглашений. Я утвердил один и попросил вдову довести его до ума. И пока она занималась им, склонив голову к столу, я пробежался взглядом по её лебяжьей шейке и не нашёл на ней золотых украшений в виде цепочки.
— Кха-кха, сударыня, а мои братья уже спрашивали вас о неких украшениях? — проговорил я, косясь на Александра. Тот сидел на стуле с отсутствующим видом, полностью погрузившись в себя.
— Да, Алексей говорил, что вы хотите подарить нечто подобное княжне, — ответила вдова, покусывая от напряжения нижнюю губу. Ей хотелось создать идеальное приглашение, которое после прошествия лет будут выставлять в самых лучших музеях мира. — Но я, признаться, ни у кого из аристократов Уральска не видела такой цепочки, посему даже не могу сказать, кто вам может посоветовать ювелира, создавшего её. Однако цепочку явно делали не местные сиволапые мастера. Я не в восторге от их изделий, а эта цепочка сделана крайне искусно. В ней чувствуется душа.
— О как, — пробормотал я себе под нос. А мне ведь даже в голову не пришло, что цепочка такая крутая. Для меня все они одинаковые. Металл только различать умею. — А вы знаете с кем наиболее близко общался градоначальник?
— Хотите пригласить их на похороны? Да, я уже слышала об этой ужасной трагедии, — помрачнела лицом женщина.
— Ага. На похороны. Кому как не мне контролировать их? Я же князь. И Империя в моём лице почтит память Демьяна Поликарповича, — сориентировался я, покосившись на лампочки, разбрызгивающие электрический свет.
— Благородное решение, — вздохнула вдова и стала придирчиво разглядывать готовое приглашение. — Градоначальник по долгу службы общался со многими видными людьми Уральска, но были у него и настоящие приятели. Тот же ректор, например. А ещё глава полиции, и…
Дворянка стала называть имена и должности, а я тщательно запоминал их. Тем
