Меньшевики и русская революция (1917-1922 гг.). Проблема политического выбора - Марина Васильевна Пятикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1920 г. РСДРП имела определенные возможности оказывать влияние на рабочий класс через правления профсоюзов и городские, губернские съезды Советов. В работе III Всероссийского съезда профсоюзов, проходившего одновременно с апрельским совещанием РСДРП 1920 г., российские социал-демократы принимали самое активное участие. В ходе работы съезда ими были внесены две резолюции, касавшиеся организации производства и партийной политики. Меньшевики считали необходимым условием подъема производительности труда изменение существовавшей тарифной политики. Были предложены конкретные меры по улучшению экономического положения рабочих: в частности, «создание продовольственного и продуктового фонда снабжения рабочих»[318], а также установление минимального размера заработной платы. Таким образом, предлагалась система социальной защиты рабочих. Это означало установление приоритета прав трудящегося населения, положение которого значительно стабилизировалось.
В сложных экономических условиях 1920-х гг. меньшевики предлагали большевикам воплотить в жизнь идею о внедрении в советскую экономику концессий. Впервые законодательное оформление вопрос о концессиях получил на I съезде Совнархоза в мае 1918 г., на котором большевиками были приняты «Тезисы об условиях привлечения иностранного капитала в товарной форме в Россию». Принципы, изложенные в данных тезисах, были достаточно жесткие и малопривлекательные для иностранного капитала, в частности предусматривались ограничения деятельности инвесторов; отсутствовали гарантии неприкосновенности капитала. В ноябре 1920 г. был принят советским правительством специальный декрет о концессиях. На Х съезде партии Ленин предложил резолюцию «Советская республика в капиталистическом окружении», где вновь подняли вопрос о концессиях. Одновременно этому вопросу уделили внимание и меньшевики. 23 января 1921 г. на заседании ЦК РСДРП были приняты тезисы о концессиях[319]. Российские социал-демократы справедливо отмечали упадок производительных сил страны. Прекрасно осознавая, что внутренних резервов недостаточно для возрождения отечественной экономики, они считали необходимым прибегнуть к помощи иностранных инвесторов. Меньшевистские экономисты определили два приоритетных направления для использования концессий: участие иностранного капитала в разработке природных ископаемых и развитии производительных сил, а также в укреплении с помощью иностранных инвестиций государственного бюджета страны[320]. Кроме того, концессионная политика, по мнению меньшевиков, была способна наладить эффективный товарооборот с заграницей. Привлечение концессий означало возможность выхода России на мировой рынок, а следовательно, и признание страны на международном уровне. Вместе с тем меньшевики видели и ряд отрицательных сторон в привлечении иностранного капитала в Россию. В частности, существовала опасность утечки значительной доли капитала за рубеж, т. е. меньшевики опасались, что иностранные предприниматели вывезут не только чистую прибыль, но и ее излишки. Однако при проведении грамотной экономической политики можно было избежать этого. Но для того, чтобы достичь хороших результатов, большевикам следовало отказаться от «огульной национализации всей промышленности и торговли»[321], а также пересмотреть и выстроить несколько по-иному отношения с рабочим классом, лишенным всякой самостоятельности и самодеятельности. Профсоюзы в России, по меткому выражению меньшевистских авторов, были превращены в «придаток к бюрократическому механизму»[322] и не выполняли тех экономических и политических задач, которые возлагались на них согласно социалистической концепции. Естественно, что российские социал-демократы рассматривали данные изменения в совокупности с политической реорганизацией всей партийно-государственной системы. Только синтез свободной экономики и политической демократизации при определенном государственном регулировании могли дать ожидаемые результаты и вывести страну из кризисного состояния.
Как известно, в конце 1920 – начале 1921 г. внутри РКП(б) развернулась так называемая дискуссия о профсоюзах. Данная дискуссия была вызвана новыми задачами хозяйственного строительства в период перехода от Гражданской войны к миру. Дискуссия о месте и задачах профсоюзного движения затрагивала ряд принципиальных вопросов: о сущности социалистического идеала, о роли масс в его реализации, о формах и методах государственного строительства и управления производством. В ходе дискуссии начали создаваться фракционные группы. Наиболее известными из них в начале 1920-х гг. были: «рабочая оппозиция» (А. Г. Шляпников, А. М. Коллонтай, С. П. Медведев и др.), группа троцкистов, «демократических централистов» или «децистов» (Н. Осинский, Т. В. Сапронов, В. М. Смирнов, С. С. Богуславский, А. С. Бубнов и др.), «буферная» группа (Н. И. Бухарин, Ю. Ларин, Г. Я. Сокольников, Е. А. Преображенский и др.) и «Платформа 10-ти» (В. И. Ленин, Я. Э. Рудзутак, И. В. Сталин, М. И. Калинин, Г. И. Петровский, Ф. А. Сергеев, М. П. Томский, Л. Б. Каменев, А. С. Лозовский, Н. Е. Зиновьев). Меньшевистские авторы справедливо отмечали тот факт, что среди большевиков не было единства при решении наиболее острых проблем.
В период с 15 по 22 февраля 1921 г. ВЦИК и ВЦСПС постановили провести так называемую «профессиональную неделю»[323]. Однако, в виду того, что внутри правящей партии не существовало единого мнения о месте и роли профсоюзов в системе политико-властных отношений, РСДРП видела возможность проведения активной политической агитации на этой почве. Обращалось внимание на то, что во многом «утопическая» хозяйственная концепция большевиков тормозила развитие производительных сил страны. Бюрократическая машина, возглавляемая Л. Д. Троцким, по мнению меньшевиков, стремилась ликвидировать профсоюзы в их изначальном виде в качестве борцов за права рабочих. Социал-демократы считали недопустимым сведение функций профсоюзов только к хозяйственно-управленческим. Меньшевики признали, что существовала центристски настроенная группа внутри РКП(б) в лице так называемой «рабочей оппозиции», которая пыталась «смягчить систему принуждения, насилия и террора в отношении пролетариата»[324] и даже могла пойти по пути установления «рабочей демократии». Действительно, сторонники «рабочей оппозиции» считали, что рычаги экономического управления должны принадлежать не партии, а всему рабочему классу, поголовно организованному в профсоюзы. Они считали высшей формой организации пролетариата не партию, а профсоюзы и в связи с этим отстаивали идею передачи управления страной и народным хозяйством непосредственно в руки рабочих, их профессиональным союзам и поэтому требовали устранения «главкократии»[325]. Однако меньшевики были вынуждены признать, что данное «течение половинчатое, нерешительное, наиболее консервативное и совершенно бесплодное»[326], так как оно не решило проблему профдвижения в России. Это выражалось, прежде всего, в том, что фракция «рабочей оппозиции», наиболее активно выражавшая протесты против политики, проводившейся в отношении профсоюзов, по мнению меньшевиков, достаточно неопределенно выражала свои взгляды. Поэтому социал-демократы призывали сохранить независимость профдвижения и приостановить процесс их огосударствления. Большей критике меньшевики подвергли платформу Л. Д. Троцкого и его сторонников, которые защищали «единоспасительность милитаризации»[327] и установление железной дисциплины на производстве, т. е.
