Легенда о трех мартышках - Дарья Донцова

- Я никогда не сплетничаю, - обиделась Мара.

- Знаю, прости. Давай помогу тебе до травмопункта дойти, - предложила Афанасия.

Через неделю Марлена и думать забыла о Юрии. Прошел год, медсестра записалась на прием к замдиректора, Андрею Григорьевичу Стефанову, и попросила его дать направление в институт.

- Я подумаю, - ответил тот, - ты у нас не одна желающая!

- Еще кто-то собрался в медицинский? - испугалась конкуренции Мара.

- Пока нет, но, как понимаешь, мы не можем давать направление всем, - сдвинул брови Андрей Григорьевич, - сразу скажу, у тебя мало шансов на льготу.

- Почему? - чуть не заплакала Мара. - Я три года честно работаю, не пропустила ни одной смены, даже бюллетень не брала.

- Придется выбирать между тобой и Семеном из инструментального цеха, - пояснил замдиректора, - а мужчина более ценен для предприятия!

- Это несправедливо, - прошептала Мара, - в нашей стране у всех равные права!

Андрей Григорьевич снял очки и оглядел Марлену.

- Мы должны думать о будущем. Ты выйдешь замуж, родишь ребенка, сядешь дома, и получится, что народные средства зря потрачены. Семен же вернется на работу.

- Я не хочу быть матерью, поверьте, - взмолилась девушка, - мечтаю стать хирургом.

- Ну ладно, - неожиданно смилостивился замдиректора, - приходи после работы, часов в восемь, нет, лучше в девять. Я до этого времени покалякаю с самим Иваном Олеговичем, авось придумаем выход.

- Спасибо! Ой! Спасибо, - затараторила Мара.

- Пока не за что, - посуровел начальник, - потом поблагодаришь.

Ровно в двадцать один ноль-ноль Марлена поскреблась в кабинет и, получив разрешение войти, спросила:

- Ну как?

- Дело непростое, - протянул Андрей Григорьевич, - целевое место бесплатно заводу не дадут. Вернее, нам одно положено, и Иван Олегович категорически приказал отдать его Семену!

- Я три года работаю! - чуть не заплакала Марлена.

- Ну ничего, ты еще молодая, можешь пару лет потерять, - «утешил» ее Андрей Григорьевич.

- Почему вы говорите о нескольких годах? - насторожилась Марлена. - Разве я через год не смогу поступать?

Замдиректора крякнул.

- Нет.

- Но почему?

- Дочь Ивана Олеговича поступает, и, на твою неудачу, тоже в медвуз.

- Она же у нас не работала! - закричала Мара.

- Кто тебе сказал? - вскинул брови Андрей Григорьевич. - Она уж четвертый год служит санитаркой в стоматологии!

- Там одни старухи, - зашептала Мара, - я всех знаю.

- А по документам Лиза работает.

- Это нечестно! Обман, - зашептала Марлена.

Андрей Григорьевич развел руками:

- Бумаги оформлены по всем правилам, комар носу не подточит. Впрочем, можешь уволиться, пойти служить в другое место, но там начнешь все заново, три года отпашешь, прежде чем получишь право об институте заикаться!

Из глаз Марлены потоком хлынули слезы.

Глава 24

Андрей Григорьевич встал, обогнул стол, сел около Мары, вынул из кармана чистый носовой платок и по-отечески промокнул медсестре слезы.

- Успокойся!

- Это несправедливо, - шептала Марлена, - нечестно!

Замдиректора развел руками.

- Естественно, о своих детях все в первую очередь думают.

- Значит, мне ничего не светит! - снова впала в истерику девушка.

- Понимаешь, - вкрадчиво сказал мужчина, - я мог бы тебе помочь.

- Как? - с безумной надеждой спросила Мара.

- У меня есть приятель в Министерстве образования, он может посодействовать, ты получишь место. Но имеется одна загвоздка! Что я ему скажу? Кто мне товарищ Кирпичникова? - абсолютно серьезно спросил Андрей Григорьевич.

- Медсестра из заводской поликлиники, - наивно ответила Мара.

Замдиректора улыбнулся:

- Милая, подобные услуги оказывают только очень близким людям: дочери, жене, сестре. Ради какой-то там сотрудницы никто и пальцем не шевельнет!

- Вы же можете назвать меня дочкой! - подскочила Мара.

- Обмануть? - насупился начальник. - Очень глупо! Да и всем известно про моих сыновей. Но вот… если нам стать близкими людьми, тогда я со спокойной душой обращусь к Леониду, и ты без особых проблем очутишься в лучшем вузе страны.

- Не понимаю, - потрясла головой Мара. - Вы хотите меня удочерить?

- Разве я такой старый? - спросил Андрей Григорьевич и уже совсем не по-отечески прижал к себе медсестру.

Тут только Марлена осознала, каким путем можно дойти до института. В первый момент девушке захотелось отпихнуть похотливого мужика, стукнуть его по башке массивным пресс-папье и убежать. Но через секунду внутренний голос сказал ей: «Мара! Это твой единственный шанс. Если не согласишься, Стефанов может выгнать строптивую девицу за ворота. Тогда прости-прощай мечта стать хирургом!»

Марлена обняла Андрея Григорьевича и прошептала:

- Я согласна.

- Пошли, - обрадовался «Казанова».

- Куда?

- Вот сюда, - заговорщицки улыбнулся замдиректора и толкнул массивный шкаф.

Неожиданно дверки, казавшиеся тяжелыми, легко сдвинулись, обнажив проем.

- У меня там комната отдыха, - потер руки Андрей Григорьевич. - Иногда приходится задерживаться на службе до глубокой ночи, вот здесь я и сплю.

Стефанов оказался по-своему честным человеком, через месяц регулярного посещения комнаты отдыха Марлена получила направление и без всякого труда поступила в вуз. Более того, Андрей Григорьевич договорился с главврачом поликлиники, и Мару, несмотря на учебу в дневное время, оставили на работе. Девушка сохранила зарплату, но ей приходилось четыре раза в неделю дежурить по ночам, а воскресенье проводить в клинике. У нее теперь не было ни минуты свободного времени, она тщательно записывала лекции, потом неслась на службу, спала Мара урывками, о развлечениях не думала вовсе, никаких романов не заводила. Кирпичниковой страшно было подумать об отношениях с кем-то из ровесников, ей приходилось регулярно ублажать Андрея Григорьевича. Слишком наивная Мара рассчитывала, что, получив направление, она прервет с ним отношения, но Стефанов крепко держал девушку, не забывая напоминать ей:

- Я пошел ради тебя на нарушения, если учишься на дневном, то нельзя работать.

- На стипендию мне не прожить, - справедливо отвечала студентка и слышала в ответ:

- Не я законы придумываю. Но я могу их ради близкого человека обойти!

Оставалось лишь надеяться, что сластолюбивый начальник потеряет интерес к Марлене и заведет себе новую любовницу, благо на заводе работало много молоденьких хорошеньких девушек.

В конце декабря Мара почувствовала себя плохо, у нее стала кружиться голова, пропал аппетит, появились слабость, сонливость, а когда начались гормональные нарушения, ее осенило: она беременна.

Сначала Марлена испугалась, сделать аборт в те годы было очень дорого и непросто. Операция не являлась незаконной, но без направления из консультации ни одна больница на аборт не принимала. В бюллетене указывался диагноз, и многие девушки, желая скрыть случившееся от родителей и на работе, шли на «подпольное» прерывание беременности. Любая девушка на месте Марлены пришла бы в ужас, но она училась в медвузе, обзавелась связями и думала, что сумеет найти подпольный абортарий. Зато Андрей Григорьевич, думала она, услышав о беременности любовницы, мигом потеряет к Маре интерес и начнет искать другой сексобъект. Нет худа без добра.

И Марлена радостно заявила Стефанову:

- Я беременна.

Реакция его оказалась неожиданной.

- Замечательно! - воскликнул он. - И когда малыш появится на свет?

Мара вытаращила глаза.

- Никогда.

- То есть? - насторожился любовник.

- Я сделаю аборт, - заявила студентка.

- Хочешь убить моего ребенка? - возмутился любовник.

- Есть альтернатива? - поинтересовалась Марлена.

- Конечно! - азартно ответил замдиректора.

- И какая?

- Рожай малыша!

- Ты с ума сошел! - взвилась Мара. - Я не собираюсь быть матерью-одиночкой. Мне нужно окончить институт, найти хорошую работу, в конце концов выйти замуж!

- Это не важно, - отмахнулся будущий папаша.

- Хорошенькое заявление, - обозлилась Мара. - Короче, давай деньги и до свидания.

- Нет! Ты родишь! - выкрикнул любовник. - Получится замечательный человечек. Мой ум соединится с красотой матери.

- Отлично придумано, - фыркнула Марлена, - но нет!

- Тогда прощайся с институтом, тебя выгонят, провалят на сессии, - пригрозил Андрей Григорьевич.

- Если ты не хочешь дать денег, сама обойдусь, - устало сказала Мара. - Никто не может запретить мне сделать аборт!

- Ошибаешься, - возразил Андрей, - я уже говорил, что в случае неповиновения выгоню тебя из вуза. Это раз. Потом отправлю под суд за незаконный аборт и врача, и пациентку. Ты очутишься в тюрьме. Это два! Хватит или продолжать? Есть еще варианты?

- Ну зачем тебе малыш? - взмолилась Мара. - Ведь ты растишь троих парней!

- Нужен, - загадочно ответил Андрей Григорьевич.

- Между прочим, я могу сообщить твоей жене правду о наших отношениях, - пошла ва-банк Марлена. - Это тебе следует меня бояться! Я не смогу одна воспитать ребенка, не побоюсь скандала, подам на алименты. Если кого и выгонят, так это тебя! Пнут под зад ногой с работы!