Зеленые холмы Винланда - Юрий Волошин

Жадные на скорую расправу руки потянулись к старице.

– Стой! – грянул Белян. – Кто ее тронет, пусть пеняет на себя! Голову оторву!

Белян такой, Белян слов на ветер не бросает. Народ пороптал по инерции, разошлись.

– Ну что, Крючок? Все-таки решила, что с нами лучше, чем с родственничком? – по-доброму хмыкнул Белян. – Проголодалась, небось, пока в ящике хоронилась?

Достал рыбу, сухари. Протянул ей. Взяла.

– Плохи ваши дела, воин, – вдруг молвила.

– Почему? Свобода и простор. Плывем домой.

– Плохи ваши дела, – повторила. – Слышала уговор Аульва с Эйнаром. Зол он, месть задумал.

– Ну, думать он может о чем угодно. Мы-то уже далеко.

– Судно у него быстроходное, не то, что это. Да и море вы не знаете, Аульв же тут все излазил за три года.

– Да и ладно! Если явится вдруг, мы ему еще чего-нибудь отсечем ненужное. А, Крючок?

– Берит меня зовут, – неожиданно сварливо скрипнула старица. – Берит.

– Ну, Берит так Берит. Так и быть, запомню. На всю оставшуюся жизнь, – усмехнулся Белян.

– Значит, надолго запомнишь. Длинная жизнь у тебя будет, вижу по челу.

– Можно ли это видеть? Ты колдунья?

– А есть ли они, колдуны? Не ведаю. А вот видеть иногда можно. И очень многое. Не всем то дано, воин. Редко бог одаривает так человека, чтоб видел многое, чего не могут другие.

– Стало быть, ты можешь?

– Могу. Не всегда, но могу.

– Значит, колдунья, – Белян отвел взгляд.

– Так все и говорят, когда не верят или не знают другого объяснения. А это у меня от бабки. Превзойти ее мне не дано.

– Она тоже кресту поклонялась?

– Нет, тогда о нем почти ничего не знали. Язычница была. От креста и уговорила моего деда в Исландию перебраться.

– Ведьма, – повторил Белян.

– Пусть буду ведьма. Тебе зла от меня не будет. Ты добрый. Верь мне и слушай. Я тебе плохого не посоветую.

– А что ж племяш твой истязал тебя? Тоже добрый? Неужто надо было терпеть?

– То особый разговор. Там клятва была, а я не хотела ее нарушать.

– Чего ж ушла от него тайком? Нарушила-таки?

– То мое дело, воин. Тебя оно не должно касаться. Лучше подумай о том, что услышал от меня. Месть Аульва – не шутка. Он так просто не успокоится.

– Загадку ты загадала мне, Берит. М-да…

– Неужто по имени звать теперь станешь?

– Человек ведь. Как без имени? Не скотина. Годов-то сколько тебе?

– Много. Восьмой десяток пошел…

Торда Белян нашел подле Орма. Орм все метался в горячке.

– Дело есть, Торд.

– Какое еще?! Тут у нас сейчас одно дело – Орма к жизни вернуть. Лекарь наш, Веф, руками разводит…

Глаза Орма безучастно и мутно глядели в одну точку.

– Да вот, понимаешь, Торд… Опять старица.

– Что ты носишься с ней? Тебе говорили – за борт ее! Послушал бы. Шпионка ведь! У-у, Крючок!

– Берит зовут.

– Да на кой мне ее имя!

– Так вот, Торд, старица Берит, может, и шпионка, но в нашу пользу. Говорит, что Аульв за нами погоню рядит.

– Чем испугал! Да они пока соберутся, мы будем далеко! Да и сил у них не так много, чтобы за нами гоняться.

– И все ж надо подумать. Море они знают хорошо, а нам придется ползти у побережья. И судно у Аульва очень ходкое…

– У нас не хуже! – вмиг загорячился Торд, памятуя о том, что первым был против обмена. И тут же перевел разговор, чтобы не распаляться: – Нам бы вот Орма молодого на ноги поднять, эх!.. А Веф говорит, мол, делаю что могу, более не могу…

– Так попросим старицу Берит помочь. Она лекарка знатная.

– Боязно доверять ей.

– А что остается?

– Ладно, все ж попробуем.

Старуха долго осматривала рану, ощупывала, нюхала и даже пробовала на язык, сплевывая потом. Губы ее беспрестанно что-то шептали, пальцы проворно бегали по телу, шее, залезали в подмышки, а нос как бы клевал невидимую добычу.

Она покачала головой, отползла в уголок и стала рыться в своих лохмотьях. Поманила пальцем Беляна:

– Горшочек надо для мазей и настоев. Достань. И воды, кипятка сделай.

Белян кивнул, пошел.

Веф не удержался, поддел с ревнивой ноткой:

– Ты, Белян, никак в помощники к старухе угодил?

– В помощники Орму, – сурово поправил Белян. – А то, вишь, иные уже пытались ему помочь. Да толку-то!

– А что я? Я ничего! – пошел на попятную Веф.

– Вот именно, – не пощадил лекарского самолюбия Белян. Ничо, впредь Веф язык попридержит.

С того дня старая Берит ни на миг не отходила от Орма, спала рядом. Ни с кем не разговаривала, кроме Беляна. На посторонних бросала злобные взгляды. Однако, надо признать, ответные злобные взгляды.

А Орм-то пошел на поправку, пошел. Медленно, но верно. Старица Берит уже позволяла себе отлучаться от тела, присматривала и за другими ранеными. Ее движения при обработке ран, перевязках были легки и не причиняли страданий. Припарки, настои и мази помогали довольно хорошо. И постепенно отношение к ней стало меняться. Ее даже стали окликать по имени…

Торд после предупреждения Беляна распорядился уклониться к западу и спуститься чуть южнее. Переждем малость и вернемся. Вот Орм поправится – и пустимся в путь.

Берег едва просматривался в ясную и тихую погоду. Иногда его теряли из виду, и тогда настроение портилось. Спешили уклониться к западу и успокаивались лишь в виду земли.

– А что наш Орм? Скоро поднимется? – спрашивал Белян у старицы.

– Все в руках господа, воин. Молиться надо больше. Забываете вы тут бога, а это нехорошо.

– Мы-то забываем?! А я вот, Берит, что-то ни разу не видел, как ты молишься. Что так?

– У меня бог в душе. Нечего его выставлять напоказ, не болванчик. Я молюсь вдали от чужого глаза.

– И за Орма?

– И за него.

– Ну, так и что? Скоро?

– Скоро ты хочешь. На берег надо. Трав набрать да корешков. Как на воде вылечишь? Берег нужен.

Берег? Ой, нужен! Беляну только дай повод и причину – чтобы на берег!

– Слышь, Торд, тут старица Берит говорит, что…

22

Другое дело, что места новые, незнакомые. Земля тут резко поворачивала на запад, а потом резко на север, Торд замешкался, раздумывая о дальнейшем пути. Что за берег? Какие люди живут? И стоит ли туда направлять судно? Дай ответ…

Ответ дал ветер – задувал все сильнее и к ночи достиг почти штормового. Кнорр понесло на юго-запад. Ну, значит, так и суждено.

Утром море сверкало мириадами бликов. Ветер стихал, но волны все еще гуляли огромные, и качка не унималась. Подняли парус, качать стало меньше. Судно с грохотом перескакивало с волны на волну, сотрясаясь корпусом.

– Хватит! – решил Торд. – Идем к берегу!

Переложили руль, и кнорр грузно зашлепал по волнам на запад.