За роялем без слез, или я - детский педагог - Татьяна Юдовина-Гальперина

Ладонные мышцы ребенка еще не могут обеспечить растяжение, необходимое для того, чтобы сыграть полные аккорды, ломаные арпеджио, сексты и т. д. И даже в традиционном методе ученики не играют все виды гамм сразу и, кроме того, спустя год–два возвращаются к уже пройденным гаммам (добавляют сексты). Мне кажется, что это пустая трата времени и сил.

Почему же именно так построена традиционная методика изучения гамм? Потому что основной задачей при этом является ознакомление с аппликатурой каждой тональности. Однако мои ученики решают ее совсем иным способом.

Во–первых, рекомендуемая мной последовательность изучения гамм предполагает, что дети уже знакомы с аппликатурой в тональностях.

Во–вторых, игра цепочек интервалов, о которой написано выше в описании игры легато парами пальцев, помогает осмысленно подойти к вопросу об аппликатуре и учит быть самостоятельными в выборе аппликатурных навыков.

Игра гамм является завершающим этапом комплексной работы по организации пианистического аппарата. Можно порекомендовать использовать сборник Z. Drzewiecki,

J. Ekier, в котором, во–первых, первоначально даются расходящиеся гаммы и, во–вторых, к каждой гамме прилагается каданс.

Гаммам в традиционном методе обучения отводится и еще одна важная функция — решить технические задачи, добиться беглости пальцев. Однако раннее их исполнение не продвинет технически наших детей. Не стоит им играть большие и длинные этюды. Чтобы воспитать независимость и беглость пальцев, я использую большое число мини–этюдов, в две–четыре строчки (но не длиннее). Такие этюды найдете в сборниках К. Черни. Их можно играть, разучивая эскизно, и при этом знакомиться с разнообразием фортепианной фактуры. Некоторые из них полезно транспонировать. Мини–этюды дают возможность педагогу уже на раннем этапе выявлять технические затруднения ученика и поэтапно преодолевать отставание, устраняя техническое несовершенство.

Техническое усложнение репертуара должно быть постепенным. Если одна задача последовательно сменяется другой, мы тем самым избегаем ненужного напряжения в игре. Это оберегает нервную систему ребенка. Любое перенапряжение, связанное с техническими трудностями, может вызвать нервный срыв, и реакция бывает в таких случаях очень тяжелой: прогулы, отказ от занятий и пр.

Я стремлюсь к тому, чтобы ученик ознакомился с как можно большим количеством этюдов. Время для этого легко находится, потому что дети освобождаются от игры гамм, от экзаменов по гаммам и пр. Когда подбирается репертуар, передо мной всегда наглядно предстают физические особенности пианистического аппарата каждого конкретного ребенка. При подборе репертуара я учитываю прежде всего растяжение ладонных мышц, особенности строения руки и, конечно, вкусы и предпочтения.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ТАЙНЕ ДВИГАТЕЛЬНОЙ ОДАРЕННОСТИ

Однажды Евгений Михайлович Шендерович рассказал мне о своей встрече с Эмилем Гилельсом во время войны. Гилельс протянул Шендеровичу руку, и, пожимая ее, Евгений Михайлович был поражен:

Это была маленькая рука, но какая–то безупречно пианистическая. Я просто замер и уставился на эту руку. И подумал тогда, что Гилельс может играть этой рукой как угодно, любым способом… А вы знаете, что Гилельс до пятнадцати лет не только не проявлял усердия в работе, но просто–таки был лентяем…

Что такое «безупречно пианистическая рука»? Г. Г. Нейгауз заметил, что иногда пальцы пианиста

превращаются из самостоятельно действующих единиц в крепкие подпорки, выдерживающие любой вес, любую тяжесть, в стройные колонны, вернее арки, под сводом руки, сводом, который в принципе можно нагрузить тяжестью всего нашего тела, и всю эту тяжесть, этот огромный вес колонны–пальцы должны уметь нести и выдерживать!

Роль ладонных мышц, которые при игре берут большую часть нагрузки на себя, столь велика, что любая работа над их укреплением оказывается небесполезной.

Существуют различные мнения о «весовой игре». Занимаясь с малышами, у которых еще очень слабые мышцы пальцев, я пришла к выводу, что без помощи ладонных мышц и «весовой игры» невозможно рождение пианизма. Известно, что в двухлетнем возрасте Евгений Кисин, играя дома, вдруг ощутил, что для взятия баса ему не хватает пальцев на левой руке. На миг он замер и решил правой рукой помочь взять бас. На это была затрачена лишь секунда, и выглядело все как легкая заминка. Мне кажется, что в тот момент, когда маленький гений справился так естественно с технической трудностью, в его душе должна была возникнуть полная гармония…

Гилельс, Кисин — примеры врожденной музыкальной сверходаренности: сверхмузыкальный слух плюс фантастическая двигательная одаренность. Им и без обучения, от природы, доступно, кажется, все.

Как–то мой коллега сказал: «Зачем вы мучаете себя проблемными учениками, когда в вас нуждаются одаренные дети?!» Никогда так не думала о своих учениках, никогда не ждала появления в своем классе гения. Для меня дорог любой ребенок. И мне не жаль затраченных усилий, хотя часто они были направлены на обучение обыкновенных в музыкальном отношении детей.

Я уже ссылалась выше на слова Нейгауза о «полнейшем симбиозе» руки хорошего пианиста с клавиатурой. Сверходаренность позволяет музыканту с легкостью совершать любые наисложнейшие пианистические движения. Но давайте ориентироваться в своей работе и на детей, которые со временем проявят свои таланты в других областях. У них даже при правильной методике обучения могут возникнуть какие–либо двигательно–моторные затруднения, которые сложно предугадать заранее. Об этом я говорила в главе «Музыка и здоровье», а здесь лишь подведу итог всему сказанному выше.

В самом начале обучения, именно с первых уроков следует развивать способность к выполнению целенаправленных естественных пианистических движений (двигательных актов), которые с годами совершенствуются. Описанная выше методика — не панацея от всех трудностей, которые могут возникнуть у педагога. Очень важно сбалансировать во времени все фазы обучения, индивидуально подходить к каждому ученику, оценивая его психофизические, музыкальные и иные природные возможности.

Моторная неловкость, которая нередко наблюдается в игре, чаще всего обусловлена неправильной посадкой, нарушениями осанки, требованием физически непосильного для ребенка звукоизвлечения, ранним включением в работу мелких мышц без необходимой поддержки всех групп мышц (особенно крупных) и т. д.

«Весовая игра» при участии необходимых мышц, правильные посадка и осанка, естественное дыхание и слуховой контроль, культура звука, настроение, желание передать через музыку эмоционально–образное содержание произведения (понятное ребенку!), четко и осмысленно подобранный нотный репертуар, умение бегло читать с листа, слышать нотный текст внутренним слухом — это и есть необходимые компоненты для рождения Маленького Пианиста.

Однажды после очередного выступления моих учеников (всего класса) услышала рассуждения о «тайне двигательной одаренности». «Ваши дети от природы такие…» Я знала, что это не так, но тем большую радость испытала за своих детей.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ГАРМОНИЯ

Могу сознаться: на уроках по теории и сольфеджио в музыкальной школе, которые в мое время строились по общепринятым рутинным методам преподавания, никаких знаний я так и не приобрела. Разрыв между музыкальной школой и требованиями, которые предъявлялись при продолжении музыкального образования, был стиль велик, что долгие годы мне не удавалось его преодолеть, даже с помощью частного педагога. Многие музыканты–педагоги ощущают недостатки школьного преподавания всю свою жизнь. Думаю, они согласятся со мной.

Причина, по–моему, заключается в том, что, во–первых, уроки теории никак не подкрепляются практикой, а во–вторых, никоим образом не связаны с занятиями по специальности.

Подбирая репертуар, педагог по специальности обычно старается оценить пианистические и интеллектуальные возможности маленького ученика, но при этом иногда не учитывает сложность гармонического восприятия того или иного произведения. И несмотря на то, что он затрачивает много физических и душевных сил на толкование музыкального текста, в конечном счете ученик оказывается не в состоянии проникнуть в сущность произведения.

В своей ранней практике я пыталась искать иные пути, иную методику, иные способы преподавания, чтобы дети не повторили мою «историю».

Когда я начала работать с трех–четырехлетними детьми и впервые столкнулась с проблемой раннего погружения в практическую гармонию, то не обнаружила никаких экспериментальных работ в этой области. И сегодня не нахожу ни одного дидактического сборника, пригодного для обучения самых маленьких. Существующий материал по раннему преподаванию практической гармонии не учитывает возможностей пианистического аппарата трех–четырехлетнего ребенка, его чисто физических ограничений. Например, растяжение ладонных мышц не всегда позволяет малышам играть даже элементарное трезвучие.