Вещи, которые я хотела сказать (но не сказала) - Моника Мерфи

светит в комнату и позволяет мне видеть. Там полно тетрадей и учебников, ничего интересного, но я просматриваю каждую, убеждаясь, что там ничего не спрятано. Я нахожу сложенную записку, которая, должно быть, была передана между ней и, я думаю, моей сестрой. Я узнаю почерк Сильви и хмурюсь, читая то, что они написали друг другу.

Сильви пытается стать ее другом. Я этого не потерплю.

Я не могу.

Я оставляю записку там, где нашел ее, и застегиваю рюкзак, мой взгляд падает на ее стол. Здесь чертовски холодно, но я пока не хочу надевать свою одежду. Я знаю, что они все еще влажные. Я замечаю на полу огромную черную толстовку с капюшоном, в которой Саммер была раньше, и хватаю ее, натягивая на себя. Она немного коротковата, но сойдет.

Подойдя к куче своей одежды рядом с кроватью, я беру свои боксерские трусы и надеваю их, морщась, когда чувствую влажную ткань на своей коже. Я разозлил Саммер раньше, и я предполагаю, что она не высушила мою одежду полностью. Чертовски отстойно.

Тем не менее, это того стоит, после того, что произошло между нами.

Эта девушка - опытная любительница сосать член. Разве это звучит ужасно? Да. Неужели я все еще считаю ее шлюхой? Подтверждено.

Но теперь она моя шлюха, и я не делюсь.

Я подхожу к ее столу и роюсь в нем. Тут не так много вещей. Пара стопок блокнотов — девочка помешана на них или еще какое-нибудьдерьмо, — а потом я начинаю рыться в ящиках, постоянно оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что она не проснулась. Я нахожу стопку старых фотографий и просматриваю их. Фотографии более молодой версии Саммер и ее друзей. Они улыбаются, их волосы развеваются на ветру, их взгляды ясны и беззаботны, за исключением Саммер. В ее глазах застыло что-то темное. Таинственное. Ее улыбка широка, но в глазах боль.

Гнев охватывает меня. Кто причинил ей боль?

Я не знаю.

Может быть, я не хочу этого знать.

Отбросив фотографии, я открываю следующий ящик и обнаруживаю там толстый журнал в черной кожаной обложке, который так и просится, чтобы его взяли. Я делаю это без колебаний, поднося его к свету, проникающему в окно. На обложке белая наклейка, и кто—то написал на ней - я предполагаю, что это была Саммер.

Вещи, которые я хотела сказать…

Джек, блядь, пот.

Я открываю дневник, и все, что я вижу, - это слова. Так много слов. Я перелистываю страницы, быстро понимая, что это дневник, наполненный ее мыслями и мечтами. Списки. Маленькие клочки бумаги, фотографии тут и там. Разные даты. Это началось... более трех лет назад.

Это дневник Саммер. Дневник ее личной жизни, все в одной маленькой удобной книжке.

Я захлопываю его и медленно задвигаю ящик стола.

Со спокойной деловитостью я заканчиваю одеваться. Не беспокоясь о том, чтобынадеть мою форменную рубашку. Я оставляю её у нее на полу, так как беру ее толстовку.

И ее дневник.

У меня есть то, что мне нужно. Я уверен, что в этом дневнике полно информации, и всю ее я могу использовать против нее. Завтра она попытается притвориться, что между нами ничего не было. Она будет вести себя так, как будто я никогда не прикасался к ней и не заставлял ее гореть. Она притворится, что никогда не держала мой член у себя во рту или мои пальцы в ее тугой киске. Как будто она никогда не кончала мне в рот, и ее клитор не пульсировал под моим языком.

Она будет продолжать, как будто то, что произошло между нами, не существует, но к черту это. Я собираюсь сказать ей, что у меня есть кое-что, что принадлежит ей, и единственный способ сохранить ее секреты в безопасности - это если она продолжит встречаться со мной, пока я не закончу с ней.

Потому что это произойдет — я это гарантирую. Мне будет скучно. Я отброшу ее в сторону и пойду дальше, и, может быть, даже верну ей дневник. В конце концов.

А может, и нет.

Я подхожу к ее кровати и смотрю, как она спит, игнорируя странное чувство, шевелящееся в моей груди. Как будто мое сердце душат. Она ничего для меня не значит. Она для меня ничто. За исключением хорошего секса. И я еще даже не трахнул ее по-настоящему.

Мои мысли блуждают, и я думаю об Эллиоте и его городском друге, которые пытались выбить из меня дерьмо. Я боролся изо всех сил, защищаясь довольно прилично, учитывая, что нас было двое против одного. Это началось только из-за Саммер. Сразу после школы Эллиот насмехался надо мной. Сказал, что сначала собирается трахнуть ее. Тупой ублюдок.

Кто он такой, черт возьми. Этот кусок дерьма будет мертв прежде, чем еще раз дотронется до нее.

Она моя.

Я сжимаю дневник в руке и наклоняюсь над ней, нежно целуя ее в лоб, вдыхая ее пьянящий аромат. Она ворочается во сне, бормочет какую-то чушь, переворачивается на бок, одеяло сползает имне открывается вид на ее голую спину.

Искушение забраться обратно в постель и поступить с ней по-своему очень велико, но я говорю себе остановиться. Мне нужно убираться отсюда к чертовой матери. Я и так пробыл здесь слишком долго.

Так тихо, как только могу, я выхожу из ее комнаты. Я уже написал Сильви о камерах, и она сказала, что позаботится об этом. Никто не будет знать, что я был в комнате Сэвидж.

Кроме нее самой.

12 глава

Саммер

Я медленно просыпаюсь под щебетание птиц прямо за моим окном, как будто я живу в диснеевском фильме, который, я знаю, совершенно не соответствует действительности.

Больше похоже на то, что я живу внутри кошмара, от которого, кажется, никогда не смогу убежать.

Шторы все еще раздвинуты, и солнечный свет заливает комнату слишком ярким светом. Я приоткрываю веки и тут же закрываю их, прикрывая лицо рукой, отчаянно пытаясь избежать слишком яркой комнаты.

Слишком много света. У меня болят глаза. В голове стучит. Все мое тело болит. У меня похмелье, а я даже не пила прошлой ночью. Ерзая под одеялом, я понимаю, что все еще голая, и мои бедра болят.

Воспоминания возвращаются одно за другим. Прошлый вечер. Шторм. Эллиот угрожал мне. Схватил меня. Уит неожиданно пришел мне на помощь. Пока его не избили. Кровавый. Сломанный. Привела его в свою комнату. Раздевалась для него