Ч Р Метьюрин и его Мельмот скиталец - М Алексеев

После Пушкина тема демона в русской лирической поэзии повторялась множество раз в течение нескольких десятилетий; она быстро стала банальной, потому что в ее разработке принимали участие не только виднейшие, но и заурядные русские писатели этого времени. На рубеже 20-х и 30-х годов демон обычно представлялся поэтам чаще всего враждебной силой, язвительным скептиком, искусителем, т. е. наделен был типическими "мельмотическими" чертами. Таким изображен он, например, в двух стихотворениях В. Г. Теплякова - "Два ангела" и "Аюбовь и ненависть"; в последнем мы находим строки о человеке, надевающем на себя дьявольскую личину, которой он пугает свою возлюбленную:

... Твой ум, твою красу, как злобный демон,

Тогда оледеню своей усмешки ядом,

В толпе поклонников замрет душа твоя,

Насквозь пронзенная моим палящим взглядом,

Тебя в минуты сна мой хохот ужаснет... {*}

{* Тепляков В. Стихотворения. СПб., 1836, с. 137.}

В стихотворении К. А. Петерсона "К демону" лирический герой ведет с воображаемым духом зла откровенный диалог:

Злобный демон, что ты бродишь

И бормочешь про себя?

Ты собою страх наводишь,

Окаянный, на меня!

Иль ты думаешь, что, грешный,

Упаду я пред тобой,

И за счастье, мня, поспешный,

Поплачусь тебе душой? {*}

{* Сын отечества, 1834, т. XLVI, Э 48; с. 289-290. Ср. ироническое отношение к демону в безвкусном стихотворении А. Ф. Тимофеева "Хандра" (Опыты, ч. I. СПб., 1837, с. 279-281), начинающемся стихами:

Искуси меня, мой демон

Соблазни-ко как-нибудь...}

В большом стихотворении, озаглавленном "Демон разрушитель" (1829), Колачевский хочет уверить читателей в реальности существования демона как могущественной силы зла на земле:

Есть в мире Демон: пусть мечтой

Его считают; но ничто

Не избежит когтей нависших

Над обреченной жертвой им.

Он и властителей и нищих,

Кровавой лютостью томим

Равно разит, - едва захочет,

Разит и падшим вслед хохочет... {*}

{* Галатея, 1829, ч. VII, Э 36, с. 257-258.}

Стихотворение Э. Мещерского посвящено демоническому человеку, спасаемому ангельской кротостью и смиренной чистотой любимой им молодой женщины ("К молодой девушке", 1832). Герой патетически восклицает, дав подробную характеристику всех демонических черт своего характера:

Скажи, ужель мои объятья

Не облили тебя огнем.

Ужель мое клеймо проклятья

Не блещет на челе твоем?

О боже, чудо совершилось,

Ты мне открыла рая дверь,

Дитя! Ты ангелом осталась,

И я - не демон уж теперь {*}.

{* Новогодник. Собрание сочинений в прозе и стихах, современных русских писателей, изд. Н. Кукольником. СПб., 1839, с. 93-95. Ср.: Литературное наследство, т. 31-32. М., 1937, с. 403-404.}

В стихотворениях Д. Ю. Струйского (Трилунного) "Демон" (1837) {Сын Отечества, 1837, Э 17, с. 6.}, А. А. Шишкова "Демон" {Поэты 1820-1830-х годов, т. I. Л., 1972, с. 427, 753.} и ряде других приводятся философско-этические размышления, волнующие человека, пытающегося выработать свое отношение к окружающему его миру и обществу людей. Все эти романтические образы повторяются в разных вариантах и репликах, традиция которых постепенно вживается в новую поэтическую систему - реалистическую, давая новые поэтические образы, с чертами, отличающимися от прежних штампов. Напомним здесь хотя бы демонов у Полежаева, Баратынского, Я. П. Полонского ("К Демону", 1844) и Н. Огарева, Аполлона Григорьева, Н. Ф. Щербины, Н. А. Некрасова {См. статьи: Нольман М. А. От "Демона" Пушкина к "Демону" Некрасова. - В кн.: К истории русского романтизма. М., 1973, с. 386-418; Зимина А. Н. Стихотворение Н. А. Некрасова "Демону". - В кн.: Проблемы реализма в русской литературе. Свердловск, 1963, с. 40-53; Loghinovski E. Din problemele tipologiei romantismului (Demonal in poezia rusa a anilor 1820-1830). - Analele Universilatii Bucuresti, N 1, 1971, p. 87-100.} и др.

Среди многочисленных произведений о демонах в русской поэзии первой половины XIX в. одинокой и недоступной вершиной возвышается поэма Лермонтова "Демон", в которой образ ее главного героя получил проникновенное поэтическое воплощение и глубокий философский смысл. Сопоставление этой поэмы с "Мельмотом Скитальцем" производилось неоднократно, но всегда попутно, вскользь и без надлежащей тщательности и осторожности. Отметим прежде всего, что знакомство Лермонтова с тем или иным текстом "Мельмота Скитальца" едва ли может подлежать сомнению: поэт сам упомянул роман Метьюрина в черновом предисловии к "Герою нашего времени" (из окончательного текста нижеследующая фраза была исключена): "Если вы верили существованию Мельмота, Вампира и других, - отчего вы не верите в действительность Печорина?". Впрочем, это свидетельство не дает нам возможности судить ни о времени первого знакомства Лермонтова с романом Метьюрина, ни о том, в каком издании (и переводе) он прочел его. Естественно предположить, что Лермонтов обратил внимание на русское издание "Мельмота" 1833 г., но это не исключает того, что он и до этого времени мог знать один из французских переводов романа, а с помощью своего английского учителя, Винсона, - и его английский оригинал. Во всяком случае, следы воздействия романа Метьюрина можно встретить еще в ранних произведениях Лермонтова, написанных в начале 1830-х годов.

Поэма Лермонтова "Исповедь" (1830), представляющая собою ранний вариант "Мцыри", хотя и обнаруживает давно отмеченное сходство с "Гяуром" Байрона, но многими своими особенностями, быть может, восходит и к Метьюрину. Действие поэмы происходит в Испании, она отличается подчеркнутым антиклерикальным характером. Страстная исповедь монаха в мадридской тюрьме "бесчувственному старику"-настоятелю, упорство монаха в открытии тайны и т. д. - все эти подробности могли быть внушены молодому Лермонтову "Рассказом испанца" из "Мельмота Скитальца".

Отметим также, что грузинка Тамара лишь в четвертой редакции "Демона" заменила прежнюю героиню - монахиню-испанку, появлявшуюся во всех предшествующих редакциях поэмы. Один из рисунков Лермонтова изображает эту героиню - католическую монахиню в окне испанского монастыря, расположенного на берегу моря. "Тогда, - пишет по этому поводу биограф Лермонтова П. А. Висковатов, - фантазия поэта была занята Испанией; он рисовал ее с бурными страстями, убийствами, казнями и ужасами таинственной инквизиции" {Русская старина, 1887, Э 10, с. 119. Этот "сугубый интерес к Испании поддерживался в нем и семейным преданием о происхождении Лермонтовых от испанского герцога Лермы, который во время борьбы с маврами должен был бежать из Испании в Шотландию" (там же, с. 119). Ср.: Елеонский С. Ф. Изучение творческой истории художественных произведений. М., 1962, с. 95-96, 143.}. В связи с этим можно вспомнить здесь драму Лермонтова "Испанцы" (1830), в которой отдельные сцены в свою очередь имеют известные аналогии с тем же "Рассказом испанца" в "Мельмоте".

Некоторые мотивы, встречающиеся у Метьюрина, могли попадать в произведения Лермонтова через посредствующие литературные звенья, а не прямо из "Мельмота". Таков, например, мотив "оживающего портрета", возникший у Лермонтова, может быть, через посредство гоголевской повести {Дюшен Э. Поэзия Лермонтова в ее отношении к русской и западноевропейской литературам. Казань, 1914, с. 25-26. Этот портрет перенесен Лермонтовым в его незаконченную повесть "Штосе. (У графа В.)". Ср.: Семенов Л. П. Лермонтов и Л. Толстой. М., 1914, с. 384-388; Нейман Б. В. Фантастическая повесть Лермонтова. - Научные доклады высшей школы. Филологические науки, 1967, Э 2, с. 19-24.} и в то же время широко распространенный в романтической западноевропейской беллетристике вообще. Столь же распространенной подробностью портрета были у романтиков обладавшие адским, нестерпимым, неестественным блеском глаза: поэтому трудно было бы считать, что, рассказывая о глазах портрета, висевшего в комнате Печорина ("глаза, устремленные вперед, блистали тем страшным блеском, которым иногда блещут глаза сквозь прорези маски"), Лермонтов вспоминает "нестерпимый" блеск взоров Мельмота {Семенов Л. П. Лермонтов и Л. Толстой, с. 394.}.

Слова Печорина в "Герое нашего времени" о женщине и цветке напомнили исследователям творчества Лермонтова сходные слова, обращенные Мельмотом к Иммали в главе XX: "Мне поручено попирать ногами и мять все цветы, расцветающие как на земле, так и в человеческой душе, гиацинты, сердца и всевозможные подобные им безделки, все, что попадается на моем пути" (ср. далее - авторское пояснение о Мельмоте: "Красота была для него цветком, на который он смотрел с презрением и прикасался к нему для того лишь, чтобы сгубить"). Сходные ситуации представляли и "Демон" {Аналогии между "Демоном" и "Мельмотом Скитальцем" (в особенности в любовной истории Мельмота и Иммали-Исидоры) отмечены многими исследователями, например в книге Л. П. Семенова "Лермонтов и Л. Толстой" (с. 396). Существует также особая статья: "Мельмот Скиталец и Демон", помещенная в сборнике очерков и рассказов А. Н. Емельянова-Коханского "Клеопатра. Великая тень" и т. д. (М., 1897, с. 115-147). Автор этой статьи, второстепенный поэт конца XIX в., претендовавший на близость к русским символистам, но единодушно ими отвергнутый за претенциозность и безвкусие (см. беспощадную характеристику его в письмах В. Я. Брюсова конца 90-х годов в кн.: Письма В. Я. Брюсова к П. П. Перцову. М., 1927, с. 21, 24, 29-30), назвал свой очерк о "Демоне" и "Мельмоте Скитальце" "сатирическим, декадентско-философственным и психологическим этюдом" (!); в настоящее время этот "этюд" представляет линь исторический курьез, впрочем, наглядно демонстрирующий, какое впечатление произвел на читателей русский перевод "Мельмота Скитальца" 1894 г.; самый роман Метьюрина назван Емельяновым-Коханским "одним из величайших произведений английской литературы" (с. 130).} и "Герой нашего времени"; в последнем произведении мы читаем о Печорине: "А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она, как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге, авось, кто-нибудь поднимет! Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути" {См.: Мануйлов В. А. Роман М. Ю. Лермонтова "Герой нашего времени". Комментарий. М.-Л., 1966, с. 213-214.}.