Библиологический словарь - протоиерей Александр Мень

 Vom Geheimnis und Wunder der Schopfung, Neukirchen, 1959; Die Propheten, B., 1959; Das Buch Joel, B., 1960; Das Buch Sacharja, B., [1963]; Trois Proph–tes dans un temps de t№n–bres, P., 1968.

БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ

Михаил Дмитриевич (сер. 19 — нач. 20 вв.), рус. правосл. библеист. Род. в Тамбовской губ., в семье священника. В 1897 окончил КДА и защитил магистерскую дисс. «Книга Плач Иеремии. Опыт исследования исагогико–экзегетического» (К., 1899). Позднее Б. состоял преподавателем Черниговской ДС.

Работа Б. о Кн.Плач Иеремии уникальна в рус. библеистике; по мнению *Рыбинского, она превосходит все зап. исследования того времени на эту тему. Она содержит историю толкования книги, характеристику ее лит. формы, историю текста, анализ проблемы авторства, датировки и экзегетич. примечания. Труд отличает высокий науч. уровень, особенно это относится к филологич. очерку о рукописях и переводах. Следует, однако, заметить, что мысль о принадлежности Кн. Плач пророку Иеремии, защищаемая Б., в наст. время никем из библеистов не разделяется (см. ст. Плача Книга).

 Р ы б и н с к и й В., Отзыв на магист. дисс.: [Б.М.Д. Книга Плач Иеремии: Опыт исследования исагогико–экзегетич., К., 1899], «Протоколы заседаний Совета КДА за 1897/98 г.», К., 1899.

БЛЭК

(Black) Мэтью (р. 1908), англ. протестантский специалист по НЗ. Род. в Шотландии. Учился в Глазго. Был пастором и проф. библеистики в ряде шотландских ун–тов. Совместно с *Роули редактировал «Библейский комментарий» *Пика; участвовал в работе над *критич. изданием НЗ (1966; в сотрудничестве с *Аландом, *Метцгером, А.Уикреном). Наибольшей известностью пользуется его смелый труд «Арамейский подход к Евангелиям и Деяниям» («An Aramaic Approach to the Gospels and Acts», Oxf., 1946). В отличие от мн. экзегетов Б. в этой книге доказывал, что филологич. анализ *синоптиков и 4–го Евангелия выявляет семитич. подтекст, а их греч. язык представляется «переводным». «С чисто научной мудростью он подходит к изучению стиля, структуры фраз, поэтических приемов, ошибок при переводе, текстуальных вариантов, не проявляя при этом желания преувеличить силу своих доводов. Он констатирует, что семитизмы просматриваются не только в словах Иисусовых, которые можно отнести к Нему Самому, но также и в повествовательных частях, где они исходят от редакторов и их источников» (*Карминьяк).

Работа Б. вызвала оживленную полемику и возражения, но дальнейшие исследования подкрепили его аргументацию. Впрочем, хотя Б. был уверен, что Евангелия имели арамейский прототип, находки *кумранских текстов показали, что и *древнеевр. язык был в евангельскую эпоху живым и, следовательно, именно на нем могли быть написаны первые досиноптич. тексты.

 The Scrolls and Christianity, L., 1969; The Christological Use of the Old Testament in the New Testament [S.l., s.a.].

 C a r m i g n a c J., La naissance des №vangiles Synoptiques, P., 1984; RGG, Bd. 7, S. 25.

БОГДАШЕВСКИЙ

Дмитрий Иванович — см. Василий (Богдашевский), архиеп.

БОГОВДОХНОВЕННОСТЬ, ИЛИ БОГОДУХНОВЕННОСТЬ, СВЯЩ. ПИСАНИЯ

догмат Церкви, к–рый разделяется всеми христ. исповеданиями (за исключением тех радикальных течений, к–рые фактически покинули почву христианства). Сам термин «Б.» (греч. eТpneustoj — боговдохновенный) встречается уже в апостольских писаниях и означает, что свящ. авторы Библии были «движимы Духом Святым» (2 Тим 3:16; 2 Петр 1:21). Вера Церкви в Б. основана на свидетельстве Христа Спасителя (Ин 5:39), Который Своим богочеловеческим словом подтвердил исконную веру ветхозав. Церкви в Б. свящ. книг. Практически догмат Б. выразился в утверждении *канона, определенного церк. учительством и *Преданием Священным (см. ст. Церковь и Свящ. Писание).

Следует отличать догмат Б. от его и с т о л к о в а н и я в процессе развития богосл. мысли. Догмат не уточняет конкретного характера Б., он лишь исповедует его как реальность, к–рая нуждается в осмыслении верующим разумом (см. ст. Соловьев Вл.).

Психологии творчества известен факт вдохновения, к–рое играет огромную роль как в искусстве, так и в науке. Вдохновение есть таинственная сила, к–рая властно воздействует на душу человека, подвигая его на создание творений, порой превосходящих понимание самого творца. Такое вдохновение есть дар Божий. Но Б. — нечто большее. Оно есть особое воздействие Св. Духа на человека, открывающее ему истины веры. Богосл. вопрос заключается в том, к а к это воздействие осуществлялось.

История толкования догмата. В своем уникальном опыте библ. *пророки переживали Слово Божье как превозмогающую силу, к–рая порой побуждает человека говорить вещи, противные его желаниям (ср., напр., Иер 20:7–9). На этом основании нек–рые иудейские толкователи сделали вывод, что в Пятикнижии каждое слово, даже каждая буква непосредственно п р о д и к т о в а н ы свыше (более того, считалось, что *Закон был начертан на небесных скрижалях еще до создания мира). Аналогичный взгляд был усвоен и в раннехрист. богословии мн. доникейскими отцами (см. ст. Вербализм). Между тем в самом Свящ. Писании можно усмотреть и другой аспект: человек, носитель *Откровения, выступает не как бессознательный инструмент воли Божьей, а как активный с о у ч а с т н и к передачи Слова Божьего. Поэтому у св. отцов с кон. 3 в. появляется иное толкование Б. Они начинают отмечать жанровое разнообразие свящ. книг, особенности языка и стиля тех или иных боговдохн. писателей. Свт. *Василий Великий решительно отвергает мнение о пророках как только инструментах Слова, свт. *Иоанн Златоуст указывает на приспособление свящ. авторов к «немощи человеческой». Т.о., Церковь «стала утверждать, что в составлении книг Свящ. Писания дар Святого Духа не упраздняет, но, напротив, предполагает самое активное и сознательное участие человека–писателя. Но дальше этого утверждения Церковь — по крайней мере Восточная — не пошла, может быть именно потому, что догмат о боговдохновенности Свящ. Писания не только никогда не оспаривался, но и вообще не поднимал никаких острых смежных вопросов» (ПМ, Вып. VIII, 1951, с. 113).

На Западе вербалистич. толкование держалось дольше. Даже на *Тридентском Соборе (1546) католиками было зафиксировано утверждение, что боговдохн. авторы писали «под диктовку Св. Духа». В 1870 на I Ватиканском Соборе слово «диктовка» было, однако, заменено «вдохновением». В 1882 кард. И.В. Францелин предложил свою теорию Б., согласно к–рой Библия создана под непосредственным воздействием Духа Божьего, а конкретные слова, в к–рые облечена Библия, избраны свящ. писателями при «содействии» Духа. В этой концепции роль человека, очевидно, умалялась, и фактически происходило возвращение к вербализму.

Другое толкование дал в нач. 20 в. *Лангранж. Он пытался провести различие между Откровением и Б. Если в Откровении людям открываются некие новые истины о Боге, вере и жизни, то Б. есть форма воздействия на волю и разум свящ. писателя, побуждаемого выбирать те или иные факты или слова. Пророк или апостол пишет как обычный писатель, но при постоянном руководстве Духа Божьего. Эта теория имела большой успех в зап. богословии до второй мировой войны. Позднее же большим влиянием стала пользоваться теория *Ранера, одного из ведущих католич. богословов, к–рый стремился связать вопрос о Б. с вопросом о Церкви и каноне. «Наша основная мысль, — писал он, — заключается в том, что боговдохновенность священных книг — существенная составная часть в деле основания Церкви Божией. Что же касается вопроса о боговдохновенности Писания, то тем более, Божественный импульс в созидании Церкви, который неотделим от воли Божией, должен дойти до сознания и воли автора–человека, иначе книга никогда не была бы написана. Этот импульс действовал внутри духовных способностей человека–писателя, но это не значит, что и первичный творческий импульс исходил из сознания человека (тем конечным источником, из которого распространился этот импульс, было чудодейственное деяние Божие)».

В догматич. конституции II *Ватиканского Собора (18.XI.1965) «О Божественном Откровении» («Dei Verbum») тема Б. была раскрыта лишь в общих чертах: «Бог избрал определенных людей, предоставив им для составления священных книг применить свои способности и силы, с тем, чтобы при действии Его Самого в них и через них, они письменно передали как н а с т о я щ и е а в т о р ы все, и только то, что Он хотел» (III. 11).

Православная проблематика Б. Правосл. богословие долгое время не уделяло достаточного внимания вопросу о Б., поскольку на первом месте для него стояли другие задачи. Ни в катехизисе митр. *Филарета (Дроздова), ни в «Догматическом богословии» митр. Макария (Булгакова) мы еще не находим конкретного определения Б. Но в нач. 20 в. начались активные поиски более четкого осмысления этого понятия. Уже в статье П.Лепорского, написанной для Правосл. богосл. энциклопедии (ПБЭ), отмечается наличие «чисто человеческого» элемента в Свящ. Писании, выразившегося в «присутствии разного рода неточностей — исторических, хронологических, топографических, равно и разногласий у свящ. писателей» (ПБЭ, т. 2, с. 736). Однако автор не избежал *вербализма, свойственного католич. толкованиям дособорного периода. С большой ясностью и последовательностью проблема была поставлена проф. МДА *Глаголевым С.. «Человеческий элемент в Библии велик, — заявил он в одной из своих лекций 1905 г., — Библия написана на языке человеческом, языке несовершенном, неустойчивом, изменяющемся. Божественная мысль в Библии изложена человеческим языком не только нации, эпохи, но языком индивидуума — языком Исайи, Иеремии, Павла, Иоанна. Определение богодухновенности должно свестись к тому, чтобы разграничить в Библии Божественный и человеческий факторы. Разрушительная работа людей по отношению к Библии — порча текста, интерполяции — понятна, поскольку богодухновенные писатели вносили в Библию свое положительное, определить это вполне едва ли возможно, и, думаю, что не будет ничего постыдного сознаться в неумении дать полное определение того чудесного факта, который называется Божественным Откровением» («Задачи рус. богосл. школы», БВ, 1905, № 11).