Зеркала и галактики - Елена Вячеславовна Ворон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Счастливые, думал я, с грустной завистью наблюдая за их беготней. По-настоящему, безоглядно счастливые.
Рядом со мной на снегу шевельнулась тень; я повернулся к Лайне.
С ней мы встретились впервые после моего возвращения на Энглеланд. В шубе из жемчужно-серого меха, с драгоценными камнями на пальцах и в волосах, припорошенная снегом, Лайна походила на королеву. Прекрасная снежная королева… но совсем не из той сказки, что Шейла и лисовин.
– Джим, – промолвила она дрогнувшим голосом, – ты в самом деле меня больше не любишь?
На языке вертелась коронная фраза поюна Александра: «Я люблю тебя; я с тобой», – но я не мог это произнести. На душе было муторно, я чувствовал себя виноватым, и хотелось поскорей закончить тяжкий разговор.
– Я так ждала тебя, – пожаловалась Лайна, – а ты…
– Прости, – сказал я, как говорили на «Испаньоле».
– Джим, – Лайна подняла лицо, глядя на меня снизу вверх; подведенные глаза казались очень большими и таинственными, – так это правда – что папа говорит? Про тебя и Джона Сильвера?
Меня взяла досада.
– Не припомню, когда мистер Трелони в последний раз говорил правду.
Лайна не рассердилась.
– Я сперва не поверила, – произнесла она жалобно, – но ведь и Том подтвердил.
– Кто-о? – поразился я.
– Том, – повторила Лайна. – Я спросила, правду ли папа… А Том схватился за голову и закричал, что конечно, от папы всегда услышишь одну святую правду. Зачем было орать? Я не глухая.
Мэй-дэй! Лисовин не соображает, с кем разговаривает?
– Джим, – продолжила она проникновенно, – подумай: ведь Сильвер – он же совершенный мерзавец.
– С чего ты взяла?
– Папа…
– Мистер Трелони наговорил чепухи, – перебил я невежливо.
– Но он сам видел. Сильвер на обратном пути вломился в каюту к этому… с уродским лицом. А тот Сильвера вышвырнул и чуть не прибил. Ты помнишь, для чего на таких кораблях ходят в чужие каюты?
Вот еще новости. Чего не узнаешь через десятые руки. Зачем Юна-Вэл отправилась к Хэндсу? Чтобы снова его полюбить и забыть капитана? Никем не сказано, что мистер Смоллет в Юне нуждается, а Хэндс – очень. Но отчего он помел ее вон?
– Почему Хэндс погнал Сильвера?
Лайна сосредоточилась, припоминая; подрисованные брови сдвинулись.
– Папа рассказывал. Хэндс ругался… и хохотал… Мол, нормальные люди головой не только едят, а думают не одной лишь задницей. И еще какой-то вздор – кого ему любить: то ли Джона, то ли Юну. Потом он заметил папу и умолк. – Лайна подула на озябшие ладони и натянула перчатки. – Ты понимаешь теперь, что Сильвер – скверный человек?
Юна-Вэл не сообразила, что в каюте RF-корабля человек полюбит того, кого увидит? Очень нужен Хэндсу ее биопластовый облик. Он же не мог пойти с Юной на контуры, как я ходил. Быть может, она не ожидала, что пилот окажется у себя, и зашла в каюту, чтобы просто побыть там? Бедная Юна. Я не понял, за что ее жалею, но почему-то было очень жаль. И еще сердце рвалось от того, что она пошла не ко мне.
Громко завизжала Шейла. Я оглянулся. Том повалил ее наземь, и они вдвоем катались в снегу, как молодые игривые кургуары. У обоих свалились капюшоны, в волосах снег.
Мэй-дэй! Я все бы отдал за то, чтобы вот так же подурачиться с Юной-Вэл. Никогда этого не будет. Ни-ког-да. Кто бы знал, как мне без нее плохо…
Наши влюбленные принялись самозабвенно целоваться.
– Бесстыжие, – осудила Лайна. – Ушли бы с чужих глаз и вытворяли, что угодно.
– Отвернись, – посоветовал я.
Лайна отвернулась. Понурилась, притаптывая снег носком сапожка, оставляя узкие острые следы.
– Я ждала тебя. Надеялась, вернешься с чем-нибудь стоящим. А ты… Джим, ты совсем меня не любишь? Ни чуточки? Послушай, но ты ведь забудешь Сильвера. Давай начнем сначала? Джим! Ты два года за мной ухаживал. Ты же любил меня, правда? Я ничем не провинилась, не стала хуже. Я… – Показалось: Лайна задохнулась холодным воздухом, захлебнулась падающими снежинками. – Хочешь, я останусь в «Адмирале»? Будем, как Том с Шейлой. Хочешь?
Я не хотел. Но я был виноват перед ней, и ей было больно.
– Джим, – продолжала она торопливо, – мама с папой грозят, что лишат меня наследства, если я за тебя выйду. Но мама… я ее уговорила, что мы с тобой немножко… потихоньку… Она сказала: раз мне невтерпеж… – Лайна сбилась и умолкла. Поглядела испуганно: – Джим?
Да уж. Миссис Трелони знала, что разрешать. Отлично понимала, что на трезвую голову я не порушу Лайнину репутацию – и что Лайна отказа не простит.
Я погладил ее по волосам и поцеловал в переносицу.
– Нет.
– Нет? – переспросила она захолодевшим голосом.
– Прости меня.
– Ну и дурак! – Лайна оскорбленно повернулась и зашагала к площадке, где стоял ее глайдер.
Я смотрел, как печатают шаг сапожки на высоких каблуках и колышется подол длинной шубы, как скользит по снегу ее тень. Внутри что-то рвалось, как будто это уходила Юна-Вэл. Прощай, королева Кэролайн. Дай бог, чтоб тебе никогда не было так худо, как мне сейчас.
Том с Шейлой поднялись на колени и продолжали целоваться. Шейла попутно вытряхивала снег из волос лисовина.
Из бара с вывеской «Безумный навигатор» выскочил Лайнин пилот и побежал к глайдеру. Я не хотел видеть, как Лайна улетит, и отвернулся. В глаза лезли золотые вспышки на алых буквах. Завтра же сниму дурацкую вывеску. Пусть лучше бар без названия, чем с таким.
Заскрипели по снегу шаги; пахнуло духами Шейлы. Она прошла мимо, а лисовин остановился.
– Джим, друг.
– Угм.
– Вот и ладно. – Том коснулся моего плеча и отошел.
Шейла скрылась в холле, где ей положено было сидеть за стойкой администратора; лисовин отправился помогать ей в этом ответственном деле.
С неба сеялась алмазная пыль. Я подставил лицо падающим снежинкам; они покалывали кожу нежным холодком. Лайна скоро утешится – а мне Юну-Вэл не забыть.
Внезапно меня пробрала тревога, пробежала мурашками по спине – как будто я посеял что-то нужное, и надо срочно искать. Что ж это было? Не вспомнить.
Я прошелся по расчищенной дороге вдоль побережья. В глубине леса на деревьях светились фонарики, которые развесил Том. Снег пошел гуще и возле фонариков казался синим, зеленым, красным, желтым, фиолетовым… Если идти по
