Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Какое шоссе? — возмутились подруги. — Она рухнула в машину и дороги не различала.

— А кто же был за рулем?

— А никто. Машина сама покатилась на клумбу, переехала ее и дальше себе покатилась…

— В каком направлении? — спросил человек с удостоверением.

— Да вон, к райцентру, — ответили женщины и указали пальцами направление. — Я так и знала, что добром не кончится, — вздохнула хозяйка. — Они ж ругались всю ночь. Дрались и ругались. Надо было сразу вызывать охрану.

— Да ладно, ругались… — возразила буфетчица. — Они искали кого-то. Определенно, они кого-то искали.

Обвалянная в грязи, помятая с боков редакционная Волга нашлась у поста дорожной инспекции.

— Числится в угоне, — доложил патрульный, и посмотрел на удостоверение хорошо одетого мужчины респектабельной внешности. — Где они сейчас — не могу знать, господин капитан. Я запер их в отделении, но ночью кто-то сломал замок. Даже личности установить не успели. Вероятно, с ними был кто-то третий. Дело было ночью, дежурил один сотрудник… молодой, неопытный, решил дождаться начальства, в это время задержанные скрылись… Так точно, господин капитан, были пьяны. Конечно, мы сообщили постам. Куда они могли деться такие пьяные?

— Ближайший ресторан далеко? — спросил визитер.

— Здесь нет ресторанов. Разве что в поселке имеется заведение, типа кафе. Вон оно! Зеленую крышу видите на пригорке?

Под зеленой крышей только-только накрывали столы, но сотрудника государственной безопасности впустили без вопросов и предложили перекусить с дороги.

— Эти двое… еще бы не помнить, — ответил хозяин, рассматривая фотографии графини с Лазурного берега. — Не… ничего плохого сказать не могу. Культурно опохмелялись, культурно закусывали, только потом заспорили, но ссориться вышли на двор… Вернее сказать, дамочка вот эта, вспылила, навешала кренделей вот этому вот… а тот расстроился и на двор побежал. На дворе еще раз получил по шее. Да у нас тут подраться — ничего особенного. Народ без церемоний, прямо в заведении могут. Вот… выставили мне стекло на прошлой неделе. А эти — ничего плохого не скажу. Люди культурные, сразу видно, городские.

— О чем спорили?

— Как будто собирались куда-то ехать. Женщина собиралась, а мужик отказывался. Но в итоге никто никуда не поехал. До дороги добрались — здесь их подобрала наша поселковая хлебовозка. Подробнее ничего не знаю.

Водитель хлебовозки не вполне подтвердил слова хозяина заведения:

— Бабу подобрал. Мужика не видел. И не здесь… а там, за поселком, километра полтора… Никуда она не шла. Куда в таком виде идти? Баба эта самая напилась до розовых чертей и лежала посередь дороги. Да, я подобрал… Да, одну. Гожая еще баба, а уже на дорогу бросили… Ничего не делал. Отвез в район, сдал в больницу. А что? Я ж не знал, что при ней был мужик.

Новая картина мироздания была похожа на поверхность холста, не оскверненную кисточкой живописца. Графиня очнулась, и белый свет ослепил ее, отрезвил и зафиксировал плоскость высокого больничного потолка. В углу полотна проявилась капельница на штативе. От склянки потянулся шнур. Яркое пятно служебного удостоверения Карася возникло под потолком, но Мира не узнала лица капитана. Фотография больше соответствовала внешности Жоржа Зубова, и графиня прищурилась. Удостоверение приблизилось к ее взору, немного повисело и захлопнулось.

— С вами будет говорить следователь, — предупредил графиню человек в белом чепчике. — Будьте добры, отвечать на его вопросы без хамства и рукоприкладства.

— Она в состоянии говорить? — сомневался «следователь».

Мира узнала голос Жоржа и зажмурилась. Она бы еще с удовольствием заткнула уши, если бы из вены не торчала иголка.

— Она-то?.. — удивился врач. — С языком у барышни все в порядке. Длиннее, чем надо. А вот с совестью — большой вопрос. И кто понесет ответственность за все произошедшее — тоже надо бы разобраться: напилась, подралась, оказала сопротивление санитарам. Меня обозвала… Стыдно повторить, господин капитан, как она меня обозвала. Я, интеллигентный человек, от пьяного тракториста такой брани не слышал, как эта барышня выражалась.

— Как я вас понимаю.

— Никакого слада с ней не было: ругалась, дралась, медсестру укусила за палец. Я прошу вас, господин капитан, привлечь ее к ответственности как полагается, а свидетели у нас найдутся. Свидетелей у нас — все наркологическое отделение. Весь район, если надо, подтвердит…

— Разберемся и накажем, — пообещал капитан.

Врач вышел из палаты и хлопнул дверью.

— Ну… — Жорж присел на краю кровати и подождал, пока графиня откроет глаза. — Что с тобой делать? Пороть тебя поздно, убивать рано. Сядешь лет на пять по совокупности деяний — может быть, научишься себя контролировать.

— Я никого не била, — ответила Мира. — Густав бил. Я только укусила сестру, потому что нечего совать пальцы мне в рот.

— Густав сядет вместе с тобой.

— Санитары, между прочим, распускали руки. Я не обзывалась. Я только сказала, что яйца оторву… Жорж, здесь не церемонятся с пациентами. Я не привыкла к такому обращению. Я защищалась.

— Что ты сделала с Яковом Модестовичем? Его не могут найти.

— Ничего не сделала. Он сбежал.

— Идти можешь?

— Нет. Не хочу и даже не собираюсь. Мне надо подумать, как дальше жить.

Жорж достал из-под халата кожаный футляр, открыл крышку и налил в него воды из больничного графина.

— Чтобы местные карающие органы не подрались между собой за право тебя наказать, мы сделаем вот что: ты примешь лекарство, выйдешь в коридор, зайдешь в туалетную комнату и вылезешь через окно на крышу, а я тем временем отвлеку медиков, которые стоят в коридоре.

— Нет, — возразила Мира, — я останусь здесь, найду Яшку и буду думать, что делать дальше. Жорж, его кто-то вышвырнул из хронала. Я должна выяснить, кто и как. Мне нужно познакомиться с существом, которое умеет это делать.

— Каждая миллионная попытка такого знакомства заканчивается удачно: страждущий остается жив.

— Мне повезет.

— Везет тому, кого Ангелы водят на поводке, — сказал Жорж и брызнул в жидкость аэрозоль. Вода зашипела, выплюнула зеленое облачко, из футляра полетел фонтан брызг. — Окна дамского туалета выходят на крышу. Я поставил лестницу со стороны дороги. Спустишься — спрячься за мусорный бак и жди, пока не подъеду.

Он вылил бурлящую жидкость в стакан и вышел. Зеленое облачко превратилось в туман, поблекло. Мира дождалась, когда улягутся пузыри, и воздушные бусинки, похожие на жемчуг, прилипнут к прозрачным стенкам стакана.