История Рима от основания Города - Тит Ливий

3. (1) Ранней весной, когда послы вернулись из Рима, ни о чем не договорившись, Филипп объявил набор по всем городам царства. Но молодых людей сильно недоставало, (2) так как беспрерывные войны истребили уже многие поколения македонян. (3) Даже в царствование самого Филиппа очень многие пали в морских войнах против родосцев и Аттала, в сухопутных – против римлян. (4) Итак, он стал записывать в войско новобранцев шестнадцати лет; под знамена были призваны и дослужившие до отставки ветераны, сохранившие хоть немного сил. (5) Пополнив таким образом войско, царь после весеннего равноденствия стянул силы к Дию5. Там он разбил постоянный лагерь и поджидал врага, ежедневно упражняя воинов. (6) А Квинкций, примерно в те же дни покинув Элатию, миновал Троний и Скарфею и прибыл к Фермопилам. (7) Там, в Гераклее, он застал собрание этолийцев, совещавшихся, с какими силами сопровождать на войну римского командующего. (8) Узнав, чторешили союзники, Квинкций на третий день перебрался из Гераклеи в Ксинии и, расположив лагерь на границе меж энианами и фессалийцами, стал поджидать вспомогательные этолийские войска. (9) Этолийцы не замешкались: шестьсот пехотинцев и четыреста всадников пришли под командованием Фенея. Чтобы не вызывать недоумения задержкой, Квинкций тут же снялся с лагеря. (10) По переходе во Фтиотиду к нему присоединились пятьсот гортинцев с Крита под водительством Киданта и триста аполлонийцев, все одинаково вооруженные6, а через некоторое время – Аминандр с тысячей двумястами афаманскими пехотинцами.

(11) Узнав о выступлении римлян из Элатии, Филипп почувствовал, что решительная битва близка, и счел нужным подбодрить воинов; (12) в своей речи он сначала долго распространялся о доблестях предков, о военной славе македонян и лишь потом перешел к тому, что внушало тогда наибольший страх, но могло пробудить и некоторую надежду.

4. (1) Да, сказал он, македоняне потерпели поражение в теснинах у реки Аой – но ведь македонская фаланга трижды опрокидывала римлян под Атраком7. (2) Да и в том, что не удержали эпирского ущелья, виноваты были сначала те, кто плохо стоял на страже, (3) а затем, во время самого сражения, легковооруженные воины и наемники. Фаланга же македонян и тогда выстояла, и всегда будет непобедима на ровной местности и в правильном сражении.

(4) Теперь в фаланге было собрано шестнадцать тысяч воинов, вся боевая мощь Македонского царства, а кроме них – две тысячи воинов с легкими щитами (их называют пелтастами); фракийцев и иллирийцев (это их племя именуется траллы) было поровну – по две тысячи, (5) да еще почти полторы тысячи разноплеменных наемников, да две тысячи конницы. С такими вот силами царь поджидал врага. (6) У римлян было примерно столько же, и лишь в коннице они имели перевес благодаря приходу этолийцев.

5. (1) Когда Квинкций придвинул свой лагерь к Фтиотийским Фивам8, он понадеялся, что глава общины Тимон предаст город. Квинкций подошел к стенам с несколькими легковооруженными и всадниками. (2) Но надежда оказалась настолько тщетной, что римляне даже были вынуждены вступить в бой с совершившими вылазку горожанами, и дело бы кончилось скверно, не подоспей из лагеря срочно вызванные пехотинцы и всадники. (3) Когда из этой опрометчивой затеи ничего не вышло, Квинкций отказался пока от дальнейших попыток взять город. (4) Он был достаточно осведомлен о том, что царь уже в Фессалии, но не знал еще, куда он направился. И вот, разослав воинов по полям, он приказал рубить лес и готовить жерди для частокола.

(5) Македоняне и греки тоже ставили частоколы, но их жерди не были удобны для переноски и не обеспечивали прочности самого укрепления: (6) деревья они срубали слишком большие и слишком ветвистые, так что нести их вместе с оружием воины не могли. Когда же этим частоколом обносили лагерь, то разрушить такую изгородь было очень легко. (7) Дело в том, что редко расставленные стволы больших деревьев возвышались над прочими, а за многочисленные и крепкие сучья было удобно браться прямо руками, (8) так что двое, много трое, юношей, напрягшись, могли вытащить один ствол, и вот уже в частоколе, как распахнувшиеся ворота, зияла дыра, которую нечем было тут же закрыть.

(9) Римляне же срубают легкие жерди, по большей части раздваивающиеся, с тремя-четырьмя, не более, ветками, чтобы воину удобно было, повесив оружие за спину, нести их сразу по нескольку. (10) Римляне так тесно вбивают колья и переплетают ветки, что невозможно разобрать, где какого ствола ветка. (11) Концы веток настолько заострены и так между собою перепутаны, что не остается места протиснуть руку (12) и не за что ухватиться, не за что потянуть. Переплетенные ветви крепко держат друг друга, и даже если вдруг удастся вытащить одну жердь, то откроется лишь небольшой просвет и заменить вынутую жердь будет совсем легко9.

6. (1) На другой день Квинкций снялся с места; воины несли колья с собой, чтобы разбить лагерь в любом месте. (2) Пройденный путь был невелик, и, остановившись примерно в шести милях от Фер, командующий послал разведать, в какой части Фессалии находится неприятель и что он затевает. Царь был около Ларисы. (3) Он уже знал, что римляне от Фив двинулись к Ферам. Горя желанием как можно скорее решить дело боем, Филипп и сам пошел на врага. Он разбил лагерь в четырех милях от Фер.

(4) Назавтра легковооруженные отряды обеих сторон отправились занять холмы, господствующие над городом. Они заметили друг друга, находясь на равном расстоянии от возвышенности, которой должны были овладеть. (5) Оба отряда остановились и послали каждый в свой лагерь гонцов с известием, что вопреки ожиданиям наткнулись на неприятеля и спрашивают, что предпринять. В ожидании ответа они бездействовали (6) и были в тот день отозваны в свои лагери, так и не начав битвы. На следующий день вокруг тех же холмов произошло конное сражение, в котором царская конница была обращена в бегство и отогнана в лагерь, не в малой мере благодаря этолийцам. (7) Обеим сторонам сильно мешало поле, густо заросшее деревьями, и сады, какие бывают в пригородах, а также дороги, огороженные плетнями и кое-где прегражденные. (8) Поэтому и тот и другой полководец решили уйти из этой местности, и оба, словно по уговору, двинулись к Скотусе10: Филипп надеялся пополнить там запасы провианта, а римлянин – прийти первым и оставить неприятеля без продовольствия. (9) Целый день оба войска шли, не видя друг друга за разделявшей их цепью холмов. (10) Римляне разбили лагерь у Эретрии во Фтиотиде, а Филипп – над рекой Онхестом. (11) Даже на другой день, когда Филипп стал лагерем у так называемого Меламбия, в скотусских землях, а Квинкций – у Фетидия в фарсальской земле, ни те ни другие твердо не знали, где находится неприятель. (12) На третий день сперва хлынул ливень, а затем сгустился туман и стало темно – римляне из страха перед засадами остались в лагере.

7. (1) Филипп, торопившийся в путь, (2) не убоялся туч, спустившихся на землю после дождя: он приказал поднять знамена. Однако густой мрак и туман настолько затмили свет дня, что знаменосцы не видели дороги, а воины – знамен. Войско двигалось по неизвестно чьим крикам, словно заблудившееся ночью, походный строй смешался. (3) Перевалив через холмы, которые называются Киноскефалы11, македоняне разбили лагерь и выставили сильную охрану из пехотинцев и всадников. (4) Хотя римлянин оставался в том же лагере у Фетидия, он все-таки послал десять турм конницы и тысячу пехотинцев на разведку, наказав им стеречься засады, какую в ненастный день легко устроить даже на открытом месте12. (5) Когда этот отряд наткнулся на занявшего холмы неприятеля, обе стороны застыли на месте, испугавшись друг друга, а потом послали гонцов в свои лагеря к полководцам и, когда прошло первое потрясение от неожиданности, не стали долее уклоняться от битвы. (6) Она завязалась сначала между немногими вырвавшимися вперед дозорами, потом сражавшихся стало больше – на помощь оттесненным стали приходить подкрепления. Римляне оказались малочисленней, они слали к командующему гонцов одного за другим, сообщая, что их одолевают. (7) Квинкций спешно двинул на выручку пятьсот всадников и две тысячи пехоты, по большей части этолийцев, под началом двух военных трибунов. Это поправило ухудшившееся было положение римлян, (8) и вот уже с переменой счастья македоняне принялись, терпя неудачу, через гонцов просить у царя подкреплений. Но так как он из-за павшего на землю тумана совсем не ожидал сражения в этот день, немалая часть солдат и союзников разосланы были за продовольствием. Некоторое время Филипп в страхе не ведал, на что решиться. (9) Но гонцы продолжали настаивать, а туман на горной гряде между тем уж рассеялся, и стало видно, что македоняне оттеснены на самый высокий из окружающих холмов, (10) где их защищают скорее выгоды местоположения, чем оружие. И тогда наконец Филипп решился послать навстречу опасности все свои силы, лишь бы не жертвовать теми, кто остался без защиты. (11) Он послал туда предводителя наемников Афинагора со всеми вспомогательными частями, кроме фракийских, а также с македонской и фессалийской конницей. (12) С их появлением римляне были согнаны с гряды и остановились не раньше, чем достигли равнины. (13) Главная заслуга в предотвращении повального бегства принадлежала этолийским конникам. В те времена это была лучшая конница в Греции, но в пехоте этолийцы уступали своим соседям.