Моя страна - прежде всего! - Илья83
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Каково состояние обеих машин? – осведомился Гюнтер, поставив на землю свой чемодан и оглядываясь на броневики. – Есть проблемы?
– Ничего серьёзного, оберштурмфюрер! – ответил обершарфюрер, надев на голову свою чёрную пилотку. – "Здоровяк" полностью исправен а у "Малыша" надо свечи поменять. Оба заправлены, вооружение загружено и проверено, ходовая часть и радиостанции в порядке.
– "Здоровяк" и "Малыш"? – удивился Гюнтер, подняв брови.
– Так точно! Мы их по-простому называем, оберштурмфюрер… – пояснил Майснер, весело усмехнувшись. – Не будешь же во время боя кричать – "223, слева орудие!" или "232, впереди танк"! А по имени или фамилии… Так мало ли, влезет кто на нашу частоту и узнает лишнего… Разрешите спросить? – внезапно поинтересовался он.
– Хочешь узнать кто я такой? – понятливо улыбнулся Гюнтер. Как ни странно, здесь, среди своих новых сослуживцев, он почувствовал себя как дома. Казалось, именно здесь его настоящее место а вовсе не в Берлине. – Сейчас узнаешь. Где временный командир отряда?
– В доме, проводит занятия с личным составом… – не моргнув глазом, ответил механик и покосился на приоткрытое окно, из которого не доносилось ни звука. Гюнтер тоже посмотрел в окно и с сожалением покачал головой. Скорее всего, весь личный состав дрыхнет без задних ног, пользуясь тем что этот Брайтшнайдер один из них… Что ж, пора наводить порядок!
– Послушай хороший совет, Георг Майснер… – обратился он к подчинённому, подойдя вплотную. – Не ври мне! Нам вместе воевать и мы должны быть как одна команда, понял? Неважно какой там у вас залёт, но я должен всегда знать правду! Иначе в бою мы не сможем друг другу доверять и сдохнем на радость врагу. Вопросы?
– Никак нет! – твёрдо ответил обершарфюрер, причём на его лице мелькнула смесь досады и вины. Похоже, не всё так безнадёжно..
– Давай, зови всех сюда. Будем знакомиться… – вздохнул Гюнтер и снял фуражку. Солнце пригревало и в чёрной форме было довольно жарко. Надо будет переодеться и побыстрее, иначе от него станет вонять как от… словом, плохо вонять.
– Слушаюсь! – выпалил Майснер и рванул в дом. – Отряд!!! Строиться на улице! Бегом! – раздался его рёв изнутри.
В ответ послышались неразборчивые восклицания и ругань. Но не прошло и пары минут как раздался грохот сапог и наружу начали выбегать его новые подчинённые, на ходу застёгивая чёрные куртки, надевая пилотки и закидывая на плечо оружие. Первым выскочил широкоплечий гауптшарфюрер, видимо, и есть тот самый Брайтшнайдер. Почти у всех были сонные лица а от парочки вообще несло алкогольным духом. Мда… определённо надо закрутить гайки!
Весь бронеразведотряд разобрался по экипажам, по росту и замер посреди утоптанного двора, глядя на него. Гюнтер заметил что большая часть людей, хоть и стоит по стойке "смирно" но умудряется это сделать так что было видно их слегка расслабленное состояние. Причём, у многих на форме были нагрудные знаки за атаку, у нескольких за ранение, а у двоих продетые через пуговицу чёрно-красные ленточки "Железного Креста". Ого, похоже, тут те ещё ветераны собрались, с некоторым уважением подумал он. С другой стороны, в разведку как раз и стараются направлять опытных, чтобы они могли мгновенно определить силы противника и принять под огнём верное решение, как спасти себя и товарищей. Несколько новобранцев легко определялись по более новой форме и строгой уставной стойке.
Всего во дворе собралось около тридцати человек, не считая самого Гюнтера. Так, это экипажи "Здоровяка" и "Малыша".. А эти, которые стоят по трое-четверо? Видимо, экипажи других броневиков, которые расположились в других дворах. Неудивительно, все они сюда бы и не влезли.
Брайтшнайдер, убедившись что все стоят как положено, вышел из строя и вытянулся перед Гюнтером:
– Оберштурмфюрер! Личный состав отдельного бронеразведывательного отряда моторизованного полка СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер" построен! Докладывает временно исполняющий обязанности командира отряда гауптшарфюрер СС Брайтшнайдер!
– Вольно! – отозвался он. Все слегка расслабились, перенеся вес на одну из ног. – Гауптшарфюрер, встать в стой!
– Слушаюсь! – рявкнул тот и вернулся обратно.
Гюнтер заложил руки за спину и медленно прошёлся перед своими новыми боевыми товарищами, пристально вглядываясь в их лица. Теперь он за них отвечает. Их жизнь и смерть в его руках. Впрочем, как и наоборот! Гюнтер знал каково это, командовать людьми, в Польше он уже это делал. В сущности, ничего сложного. Самое главное – выполнение задачи! Желательно, с наименьшими потерями. Он имеет право послать их под пули и сам повести их туда, иначе от его командирского авторитета не останется ничего. Здесь собралась настоящая элита войск СС, они сами не боятся смерти и не потерпят над собой того кто трусит. А значит, надо быть ещё круче этих волков! Но этого мало… Настоящий командир, за которого солдаты будут готовы пойти даже в ад, всегда должен заботиться о подчинённых, иначе грош ему цена. И это значит не только следить за обеспечением личного состава хорошим питанием, обмундированием и боеприпасами но и вступаться за них перед начальством, если те набедокурят. А такое рано или поздно обязательно случится, он чувствовал это! Ведь здесь собрались не мальчики из церковного хора а настоящие солдаты, для которых убить человека как плюнуть на землю.
– Солдаты! – начал Гюнтер, остановившись посередине. – Я – оберштурмфюрер СС Гюнтер Шольке. Назначен командиром нашего отдельного бронеразведотряда. До этого служил в батальоне охраны фюрера в столице. Также как и вы, воевал в Польше. Смотрю, тут многие уже с боевым опытом, понюхали пороха на востоке, верно? – спросил он у всех сразу.
Строй молчал, продолжая изучать своего нового командира.
– Требований у меня немного! – продолжал Гюнтер. – Я приказываю – вы делаете. Даже если приказ вам непонятен. В бою иногда нет времени всё подробно объяснять, так что если я скажу чтобы вы плюхнулись в дерьмо и зарылись в него то жду молчаливого исполнения а не тупых вопросов зачем, почему и тому подобного. Это не моя личная прихоть а требования боевой обстановки, понятно?
Разведчики продолжали молчать, прожигая его своими взглядами. Тишина прерывалась только шумом
