Кольцо княгини Амондиран (СИ) - Анна Стриковская

Во дворе гостиницы возле каретного сарая их ждали. Шестеро наемников держали в поводу лошадей, а впереди стояли два высоченных нескладных, явно деревенских парня: белобрысый и темненький. Одеты они были чисто и так, что сразу было понятно: блондин — конюх, а шатен — просто слуга.

Тина поступила просто. Велела компаньонке заняться погрузкой, а сама развернулась и отправилась завтракать.

Лина живенько вспомнила имена слуг, которые видела в бумагах. Конюх, кажется, Дитер, а слуга — Клаус. Им она велела заняться каретой: погрузить багаж и запрячь лошадей. Затем подошла к наемникам.

— Кто из вас Роберт Данцер?

— Ну я, — сделал шаг вперед статный, видный, но уже не первой молодости мужчина.

— Отлично. Я — компаньонка госпожи Гертруды Амалия Шрайбер. Хочу спросить: ваш отряд уже позавтракал или стоит велеть подать вам еду, пока госпожа собирается? Как только она будет готова, мы выезжаем.

Вот так. Проявила заботу. Надо же создавать хорошие отношения с теми, в чьем обществе придется путешествовать.

Данцеру, кажется, понравились поведение и слова Лины. Он улыбнулся, отчего его суровое лицо стало симпатичным, и ответил:

— Очень приятно, Амалия. Завтрак мы уже получили там, где ночевали. Но от чашечки горячего чая с булкой никто не откажется.

— Пойду попрошу, чтобы вам принесли. Заодно… Помогите нашим слугам с багажом. Его не так много, всего два сундука, но в одиночку с ними не справиться никому.

Она не стала приказывать, понимая, что ребята нанялись охранниками, а не носильщиками. Такая помощь зависит только от их доброй воли.

Роберт махнул рукой двум самым молодым парням:

— Эй, ребята, идите за госпожой Амалией и тащите сюда сундуки. Раньше погрузимся — раньше поедем.

Лина удовлетворенно тряхнула головой: все правильно сделала. Среди этих людей есть агенты Дамиана, но сейчас не время выяснять, кто именно. Вот когда будет первый привал где‑нибудь на природе, тогда и выяснится, кто есть кто.

Часа не прошло, а девушки, удобно устроившись на мягких сиденьях, уже катили вон из города. Кучер погонял лошадей, слуга спал на запятках рядом с сундуками, а наемники разделились и группами по трое ехали впереди и позади кареты. Сзади бойкой группой бежали заводные лошади: госпожа Гертруда не торопилась, путешествовала с максимально возможным комфортом и не желала зависеть от обстоятельств.

Тина и Лина быстро оценили, какой удобный экипаж им достался. До сих пор они пользовались обычными наемными каретами, где трясло так, что все внутренности переворачивались и обед просился наружу. Эта же с первого взгляда не производила потрясающего впечатления, но, похоже. Стоила своих денег: неизбежная тряска почти не ощущалась.

Сначала Лина хотела продолжить изучение наставлений и инструкций, но быстро поняла, что просто не в состоянии этим сейчас заниматься. Тина вообще не стала валять дурака, а мигом улеглась на предназначенное ей сиденье, сунула саквояж под голову, накрылась пледом и заснула как младенец.

Магичка посмотрела на нее, легла на другое сиденье и тоже задремала. Проснулись они, когда карета остановилась. Лина первая вскочила, отдернула занавеску и выглянула в окошко. Солнце давно уже перевалило через зенит, так что проспали они не то пять, не то шесть часов. Карета стояла на поляне в лесу. Кучер Дитер распрягал лошадей — собирался вести их на водопой. Слуга Клаус доставал корзины со снедью. Наемники разделились. Один ладил костер, другой пошел за водой с котелками, еще двое занимались лошадьми, а их начальник с помощником изучали припасы. Дам никто будить не торопился.

Все верно: пока еды нет, их беспокоить не станут.

Вот Клаус показал Роберту какие‑то мешочки и свертки, обменялся парой слов и тоже пошел за кусты, где, по — видимому, протекала речка. Вернулся он довольно скоро, таща в руках здоровое полено.

Лина удивилась: Клаус за несколько минут пребывания за кустами странно изменился. Он был все таким же высоким и темноволосым, но… иным. Осанка, движения принадлежали другому человеку. Присмотревшись, Лина чуть не упала: в слуге она узнала другого.

Ее замешательство не укрылось от подруги, которая тем временем расчесывала волосы, пытаясь в полевых условиях создать приличествующую аристократке прическу. Тина мельком глянула в окно, а затем спросила:

— И что тебя не устроило?

— Ты погляди на этого слугу. Не узнаешь?

Тина осторожно, под прикрытием занавески, посмотрела туда, куда указывала подруга, затем разочарованно протянула.

— Почему не узнаю? Это Стефан. Только он для чего‑то перекрасил волосы. Зря: блондином ему было лучше. И не говори мне, что ты не ждала чего‑нибудь в этом роде. Кстати, у него хороший амулет, прикрывающий магическую сущность. Ничего не заметно. Ты делала?

— Я, — призналась Лина, — Дамиан купил у меня пять штук перед самым нашим отъездом.

— По три золотых?

— Обижаешь, по четыре.

Тем временем Клаус, он же Стефан занялся готовкой под чутким руководством наемников. Кажется, его опыт зельевара тут пришелся в самый раз: скоро от котелков, висящих над костром, потянуло очень вкусным запахом.

Это послужило знаком для всех. Наемники привели лошадей, стреножили и пустили пастись тут же на лужайке. Вместе с ними вернулся и Дитер. Его девушки опознали сразу радостно пожали друг другу руки: перед ними был Дамиан собственной персоной, только вот с соломенной шевелюрой деревенского дурачка.

Больше всего Лину обрадовало то, что теперь не надо изучать инструкции: Пусть Дамиан для начала все расскажет устно. А вот если она чего не поймет, тогда и станет читать.

Они ждали, когда он к ним подойдет, но советник так и не двинулся с места. За дамами пришел Стефан. Открыл дверцу, сунул голову и начал с того, что попросил:

— Дорогие, в целях конспирации зовите меня Клаусом и обращайтесь как со слугой. Наемники, конечно, наши люди, но мало ли что.

Тина радостно закивала:

— Береженых боги берегут.

— Ну, раз вы все поняли, вылезайте, дамы. Обед подан.

Он подставил руку и девушки одна за другой спустились на землю.

Наемники не только приготовили обед, они еще и соорудили для дам нечто вроде стульев: толстые чурбаки поставили на попа, покрыли тканью и положили сверху неизвестно откуда взявшиеся подушечки.

Сами они ели из жестяных мисок и пили из таких же кружек, «Гертруде» «Клаус» подал все на фарфоре с серебряным прибором для пикника, как полагается, «Амалия» обошлась обычной фаянсовой миской и ложкой из тех, что подают в трактирах.