Мой Мастер - BlondinkO

- Заканчиваем тогда. Иначе мы потеряем и её, и детей.

- Нет. Я прошу, дай мне минуту. Удержи потоки магии. Всего минуту. Если не получится, завершаем ритуал.

Драко лишь кивнул. Идея ему не нравилась. Он не понимал, чего Поттер добивается. Что он может в такой ситуации? Мать, которая не может принять изменения в своих детях, и дети, которые это чувствуют, понимают и отказываются от эльфийской магии, от магической связи с Поттером только ради того, чтобы остаться с матерью. Не потерять её любовь. Но Поттер в своем праве. Он хозяин и жены, и её детей. Ему решать, что делать и как.

Гарри вынырнул из тумана с`аттора. Перед ним, сжавшись в комок, бледная, дрожащая, покрытая испариной, лежала Гермиона.

- Дыши. Ты почему не дышишь? - Гарри склонил голову к плечу и смотрел на жену.

Гермиона сдавленно всхлипнула и еле слышно ответила:

- Я не могу. Больно. Не могу вздохнуть. Так больно.

- Они задыхаются, - Гарри посмотрел на её живот. - Им плохо и больно сейчас. Они хотят остаться с тобой. Дыши. Даже если больно. Дыши, потому что они

задыхаются.

Гермиона секунду колебалась. На волне приступов боли дышать было невозможным. Задерживая дыхание, казалось, легче пережить боль. Но дети задыхаются, если

она не дышит. Дышать, потому что детям это нужно. Она вдохнула воздух, напитанный магией, и ей показалось, что раскаленный прут в пояснице дернулся,

вгрызаясь все больше в её плоть. Дышать. Ведь это нужно её детям. Переждать ритуал. Просто не думать. Вдох. Выдох. Дышать и ждать завершения. Вот и всё. Потому что детям так будет лучше. Её детям. И она не может приносить им страдание. Дышать. Терпеть и дышать, потому что её малышам нужен воздух. А она потерпит.

Гарри смотрел, как жена размеренно, словно считая про себя, делает вдох, затем такой же медленный выдох. Он просто провалился в с`аттор, спеша посмотреть на нити детей. Драко встретил его, удерживая почти сформировавшееся плетение.

- Что ты сделал?

- Я сказал ей правду.

Гарри перехватил плетение, выпуская из рук собственные нити, позволяя им вклиниваться в рисунок детской магии, меняя его, делая иным.

* * *

Гарри мягко поправил волосы Гермионы, не удержался и прижался ухом к её животу, вслушиваясь. Один из малышей толкнулся, словно приветствуя. Гарри отстранился и тихо вышел из спальни жены.

Всё. Можно выдохнуть. Месяц выдался не легким, но Гарри был рад этому. Подготовка к ритуалу, сложная работа с детскими нитями магии помогли отвлечься от въедливых, безумных мыслей. Успокоится и с холодной головой вернуться к проклятой коробке с воспоминаниями. Увиденное заставило посмотреть на многие события из прошлого под другим углом.

Первое воспоминание, просмотренное за прошедший месяц, отдалось глухой паникой в нём. Люциус в пустой комнате, с голыми серыми стенами. Мастер выглядел беззащитным и потерянным. Незнакомым. Гарри никогда не видел наставника таким. И даже мысли не допускал, что тот может быть подвержен панике или страху.

Люциус забился в угол, старательно кутался в черную мантию Пожирателя смерти. Бисеринки пота выступили на его лбу, тело бил озноб. Взгляд метался.

Дверь неслышно открылась, и в пустую комнату мягко ступил Альбус Дамблдор.

- Доброй ночи, мистер Малфой.

Люциус исподлобья взглянул на директора. Было видно, как он старается унять дрожь, успокоится, не показать, насколько сильно близок к панике.

- Я смотрю, вы их чувствуете. Обычный волшебник не способен так остро воспринимать близость этих тварей.

Люциус продолжал хранить молчание. Лишь серые глаза блеснули серебром.

- О! Не стесняйтесь. Я бы хотел увидеть вас в истинном облике. Нет?

В этот момент Гарри отчаянно захотел оказаться в прошлом. Мягкая, чуть ленивая издевка старика вызвала в нем волну ненависти. Догадываясь, что происходит,

Гарри прошептал:

- Какой же тварью ты был.

- Скажите, мистер Малфой, вам холодно? Страшно? Что эльфы чувствуют в такой ситуации?

- А не пошел бы ты на хуй, старик? - Люциус накинул на голову капюшон плаща, пряча лицо под ним.

- Юноша, не пристало вам так разговаривать со старшими. Ну, что ж. Давайте поэкспериментируем.

Дамблдор взмахнул палочкой, вызывая патронуса:

- Передай нашему другу, чтобы подпустил их поближе к нам.

Феникс взмахнул крыльями и вылетел в запертую дверь.

- В директорстве есть много плюсов. Например, хорошие знакомства, завязанные еще в школе. Иногда приходится закрывать глаза на табель успеваемости или

выдавать незаслуженный аттестат, или не исключать из школы за плохое поведение, чтобы лет через восемь-десять получить одну небольшую услугу. Не нужно иметь влиятельных друзей, как ваш отец. Или деньги, опять же, как ваш батюшка. Нужно просто оказывать услуги, идти на уступки, не забывая при этом брать клятвенное обещание об ответной благодарности. Не нужно просить много. Одна просьба. Всего лишь одна. Но с одним условием. Любая моя просьба должна быть выполнена. Чего бы я не попросил.

Директор мягко улыбнулся. Его глаза светились сочувствием за стеклами очков-половинок.

- Именно так Джеймс Поттер избежал наказания после событий в визжащей хижине. Да? - Люциус с трудом удерживался от шипения, просто-таки выдавливая слова.

- О! Вы и об этом знаете? Вам Северус рассказал? Талантливый юноша. Очень талантливый. Вы и мистер Снейп, пожалуй, жемчужины факультета Слизерин.

- А кто жемчужины в Гариффиндоре? Поттер и Блек? Эванс?

- Поттер, - директор задумчиво прошелся вдоль комнаты, - вы не находите, что между вами и мистером Поттером есть нечто общее? Поразительно, я бы даже сказал, общее. О таком можно прочитать лишь в легендах, в старых сказаниях. Не правда ли, дух захватывает, когда сказка оживает?

Гарри казалось, что он медленно сходит с ума, слушая монолог Дамблдора. Он, что, и вправду намекает… намекает на общее наследие?

Люциус не понимал, о чем говорит Дамблдор. Он почти не слушал. Не мог слушать. Гарри испуганно смотрел на то, как его стало еще больше трясти. Послышался сдавленный всхлип…

Его Мастер… Его Мастер плакал. Почти беззвучно. Лишь с еле слышными всхлипами, с трудом втягивая в себя воздух.

- О! Теперь и я их почувствовал. Какая у вас реакция мистер Малфой! Поразительно! Хотя чему я удивляюсь? Маги создали дементоров именно для войны с вами, эльфами. Меня пугает мысль о том, что с вами будет, если эта тварь окажется еще ближе.

Гарри потрясенно переводил взгляд от директора к Мастеру. Он всё никак не мог поверить в происходящее. Мастер, сломленный, беззащитный, у ног полубезумного, совершенно холодного Дамблдора. Мир перевернулся с ног на голову. Директор всегда казался Гарри чудаковатым магом. Не в меру любопытным, вечно сующим нос не в свои дела стариком, желающим помочь всем и сразу. А тут… И Гарри никогда бы не мог подумать, что Мастер может поддаться своим страхам. Быть растерянным, поникшим…

Он вспомнил свою реакцию на дементоров во время третьего курса в Хогвартсе. Даже не подойдя толком к наследию, Гарри уже тогда чувствовал животный ужас, физическую боль от близости этих тварей. Его организм не выдерживал, и Гарри просто отключался, терял сознание, стоило только дементору оказаться рядом. Что же тогда чувствовал юный эльф, только-только вошедший в наследие и еще воспринимающий всё вокруг остро, через призму своих новых способностей? Гарри вновь посмотрел на Люциуса. Тот сполз на пол и безвольно сидел в углу, с трудом опираясь о стену.

Дамблдор подошел ближе, присел, откинул капюшон с его головы. Стал вглядываться в бледное лицо, впитывая в себя всю муку, всю боль Люциуса.

- Вы сейчас прекрасны, мистер Малфой. Теперь я понимаю, почему в легендах превозносят эльфийскую красоту и стать. Их писали люди, видевшие вас вот такими. Поверженными. Побежденными.

Дамблдор провел кончиками пальцев по лбу Люциуса, собирая капельки пота.

- Только представьте себе такую пытку день за днём. Без перерывов. Вы будете жить в боли, в ужасе. У вас не будет передышек, перерывов, как у других заключенных. Ведь вы будете постоянно чувствовать дементоров. А они будут чувствовать вас. Эльфы для них - давно забытое лакомство, - Дамблдор сочувствующе улыбнулся. - Но я могу помочь вам. Один непреложный обет. Вы пообещаете выполнить любую мою просьбу. В точности так, как я скажу. А в замен я вызволю вас отсюда.

Люциус с трудом раскрыл глаза:

- Я убью тебя. Убью, старик.

- Вы все еще способны брыкаться? Не волнуйтесь. Это ненадолго. Скоро вы поймете, что все бесполезно. Думаю, сутки здесь, в Азкабане, помогут вам принять верное решение. И убить вы меня не сможете. Чтобы вы не думали. Нельзя убить того, кому даешь непреложный обет. Магия не позволит.

Дамблдор пружинисто поднялся и направился к выходу:

- К слову. Вы сейчас находитесь на этаже для тех заключенных, кому смягчили режим. Дементоры сюда практически не заходят. В самом начале нашего разговора дементор находился этажом ниже. Сейчас он в конце этого коридора. Думаю, он с удовольствием проведет пару минут в вашей компании. Поможет принять вам верное решение. А через сутки я навещу вас снова. Не волнуйтесь, начальник этой дежурной смены как раз выполняет задолженную мне просьбу. Не думайте, что о вашем визите в Азкабан, кому-либо известно. Это… так сказать, частная экскурсия. Выберетесь вы отсюда только после заключения со мной непреложного обета.