Приключения бизнесмена - Ира Брилёва

Дашка решила — эта самая «фря» метит на ее место. Но ничего такого не произошло. «Фря» усердно шпионила за «новым хозяином». Это было заметно невооруженным глазом. Окончательно удостовериться в своей догадке Дашке помог случай. Однажды, когда «новенький» уехал по делам в город, «фря» позвонила по телефону и подробно рассказала кому-то о том, чем ее «подопечный» занимался с утра. Окна в доме были нараспашку — Дашка как раз мыла окно в соседней с кабинетом спальне, и ей отчетливо был слышен каждый звук из кабинета.

— Да, Петр Иванович, именно так. Я глаз с него не спускаю. Когда он выезжает в город, я передаю его Второму, он ведет его по городу. Так точно. Поняла.

Дашка тихонько домыла окно и бесшумно спустилась в кухню — от греха подальше. Кто его знает, какой еще пакости можно было ожидать от такого сорта женщины, как эта «фря»?

Новый хозяин против «шпионки» не возражал, наоборот, был с ней галантен и угощал чаем с Дашкиными пирожками. Дашка даже удивлялась — как он терпит это чучело? Но через неделю Дашка поняла одну банальную вещь. «Новенький» оказался воспитанным человеком. Она подивилась этому обстоятельству. Ей по жизни редко встречались такие экземпляры. А этот сильно напоминал Дашке ее прежнего хозяина. И не только внешностью. Но поделиться впечатлениями о своем открытии Дашке было не с кем.

«Шпионка» приезжала к ним в дом месяца три-четыре подряд, а потом стала появляться все реже и реже, пока совсем не исчезла. Дашка с ней даже пыталась пару раз заговорить. Но «фря» разговаривать не захотела. Делать что-то по дому она тоже не желала. Обычно она сидела и писала в толстом коричневом блокноте. Пока не испарилась насовсем.

Дашка легко вздохнула, когда «шпионка» исчезла с ее горизонта. Но на душе у нее все равно было неспокойно. Она боялась потерять такую хорошую работу. Еще бы! По её, деревенским, меркам, эти «богатенькие» просто с жиру бесятся. Шутка ли сказать, любая баба в деревне и полы моет, и белье стирает, и кастрюли из печи да в печь каждый день таскает. И все за бесплатно!

А тут такие деньжищи за эту немудреную работенку платят, просто жуть! А Дашке никак нельзя было без работы. У нее на шее еще пять голодных ртов, да мать с отцом. В деревне работы совсем не было, перебивались кое-как. Но Дашкиного хорошего заработка хватало на всю семью, и родственники на нее просто молились, как на святую икону.

И поэтому она все мыла и терла с удвоенной силой, не жалея рук и не помышляя о дорогом креме для нежной бархатистой кожи, накрывала просто королевские завтраки и ужины, благо, в обед как правило, дома никого не было.

Но дни шли за днями, а ничего не происходило. Скорее всего, сработало простое русское правило — о ней просто забыли. А может, посчитали совсем завалящей деревенщиной. А может, потому и забыли, что деревенщина. Да и кто она такая, если бы даже и заподозрила что-то неладное. Что именно она могла рассказать и кому. Соседям? Милиции? И кто бы поверил её рассказу, если хозяин — вот он, живой и здоровый. Дома, в спальне, с книжкой валяется.

Тревожные Дашкины ожидания так и не оправдались.

А новый хозяин тоже к ней привык. Он не обсуждал с ней, ни кто он такой, ни откуда взялся. Хотя и должен был понимать, что подмену она, конечно же, заметит. Но, видимо, всем было на Дашкино мнение по этому вопросу наплевать. И это не русский авось, и не заскорузлое нашенское дурбалайство. А очень частое явление. Сначала вроде бы испытываешь неловкость от того обстоятельства, что на тебя не обращают ровно никакого внимания, или просто не замечают, словно бы ты из прозрачного стекла. А потом — ничего, привыкаешь, и даже начинаешь находить некое удобство в таком своеобразном своем положении.

Так и Дашка. Привыкла, притерлась. Даже звать новенького стала тоже Сергеем Николаевичем — по инерции. А он и не возражал. Она рассудила так — ну, поменялся хозяин — и ладно, твое дело маленькое. А зарплата у тебя большая. Сиди и не рыпайся. Что она и делала бы абсолютно честно до скончания дней, если бы не неожиданный визит симпатичного «бородача», который принес коротенькую записку от настоящего Сергея Николаевича. В записке говорилось, что её прежний, горячо любимый хозяин, жив-здоров, и скоро собирается навестить родные стены. А «бородачу» Толику Дашка должна верить как самому Сергею Николаевичу. В доказательство того, что он точно от Серёни, Толик предъявил письмо от Дашкиной матери, которая заклинала ее всеми святыми помогать этому бородатому человеку так, словно это Дашкин родной брат.

Сергей Николаич, душка, такой хозяин, которых больше и на свете нет! Она так обрадовалась, что и сама от себя этого не ожидала. Оказывается, ничего она не забыла — ни доброты его, ни замечательного к себе отношения. Ведь знала же она прекрасно, как несладко живется ее товаркам в соседних домах. Но обладала Дашка одним чудесным качеством, которым обладают только единицы среди живущих на этой земле. Она умела быть благодарной. Вот тут-то и проявились два самых лучших качества простой Дашкиной натуры — верность и сообразительность.

Почуяв, что в этом мире все опять переворачивается с головы на ноги, она обрела свое всегдашнее веселое расположение духа и, вместе с этим, твердую почву под ногами. Стабильность — вот чего так не хватало ей все это время. Теперь же, когда будущее засверкало впереди самыми радужными надеждами, для Дашки стало просто детской игрой исполнить просьбу Толика звонить ему по вечерам с отчетами о прошедшем дне, увлекательной и длинной игрой, как в книжке. Еще бы! Получше, чем у Агаты Кристи.

Дашка от роду была слегка авантюристкой. Наверное, начиталась в детстве французских романов и Фенимора Купера, завалявшихся где-нибудь в сельской библиотеке, и запали ей в душу все эти необыкновенные приключения. Но, — о чудо! — теперь и ей выпало такое же приключение. Жуть, как интересно!

Тогда, год назад, она по собственной инициативе следила за своим новым хозяином почище той подосланной «фри» — на всякий случай. Но тянулись недели и месяцы, а ничего не происходило. Серёня, однажды появившийся и пообещавший вскоре вернуть всю Дашкину жизнь назад, все не приходил. Приключенческий жанр хорош только своими стремительно сменяющимися событиями. А здесь вдруг наступило болото какое-то.

Теперь Дашка снова ожила. В ее жизни кроме привычных блинчиков с вареньем и генеральной уборки чердака снова появился глубокий смысл. А смысл этот был в скором Серёнином «втором пришествии», о чем и сообщил ей «бородач» Толик.

Дашка вновь воспряла духом и стала в четыре глаза следить за своим новым хозяином. Так наказал ей Серёнин посланец. А еще, ее задачей было сообщать о всяческих неожиданных визитах, и вообще, «про все такое».

Но выслеживать было особенно нечего. Ничего «такого» из ряда вон выходящего не было. Дашка регулярно звонила Толику и рассказывала все, что удалось подметить: с утра хозяин поехал в бассейн — он туда через день ездит, потом на работу заехал — сам вечером ей рассказал — ему скучно за ужином, вот он с ней и делится. А еще соседи купили новую собаку и машину, молочница покрасила волосы в огненно-рыжий цвет и всякие подобные мелочи. Толик молча выслушивал ее сплетни и просил снова позвонить ему завтра вечером. Назавтра происходило то же самое. Эта канитель продолжалось уже около месяца.

А новый хозяин откровенно скучал. По утрам ездил в бассейн — поплавать и развеяться. После обеда валялся с книжкой в спальне. Иногда ездил в офис, но редко.

В общем, вел жизнь сибарита и богатого бездельника. Сколько Дашка не напрягала свою женскую интуицию и деревенскую сметку, ничего сколько-нибудь примечательного в его поведении она так и не обнаружила. И ничего нового в ее жизни пока тоже не происходило. Это обстоятельство Дашку сильно расстраивало.

И вот «оно», наконец-то, случилось! Теперь она, Дашка, честно выполнившая свою миссию шпионки, простая домработница, сидит здесь на кухне среди этих важных людей — а их важность она за версту чует! — и рассказывает им о своем житье-бытье. А ее внимательно слушают. От этой мысли у Дашки аж дух захватывало.

— Он, вообще-то, человек неплохой. Новенький-то. — Тут Дашка зыркнула в сторону Серёни. — Ну, конечно, не такой хороший как вы, Сергей Николаич. Но тоже безвредный. Сначала все в кабинете сидел, книжки читал. Потом стал надолго исчезать. Говорил, в офисе работы много. Но со временем, видимо, «работун» у него кончился, поскольку записался он сначала в плавательный бассейн, а потом еще и в секцию по настольному теннису. И еще куда-то. По всему видать — это чтобы себя занять чем-нибудь. — Точнее Дашка не знала, но предполагала, что на работе у «новенького» — как она по-прежнему именовала его в разговоре — были неприятности.

Сначала он, вроде бы, с энтузиазмом себя вел — ездил куда-то, всем интересовался, даже Дашке что-то рассказывал и рассказывал про разные контракты. Но потом поутих и больше о работе почти не заговаривал. По всему видать — надоело ему все это. И книжки стал читать какие-то странные. Дашка однажды, убираясь в кабинете, заглянула в одну из них. Книжка была яркая, с картинками, но на картинках маски страшные. На музей похоже. В общем, жуть кромешная — позже Серёня выяснил, то была «Малая история искусств».