На разных широтах, долготах... - Владимир Кудинов

Было заказано кресло и для махараны Удайпура. Фатех Сингх на совещание не явился, хотя ему было послано приглашение, составленное в самых почтительных выражениях, что было всеми замечено и расценено как вызов британцам. Однако коварные и хитрые британские колонизаторы постарались представить это как несерьезную выходку упрямца. И чтобы показать, что они ничуть на него не в обиде и не сердятся, послали махаране в подарок кресло. Теперь, спустя много лет, эта история выглядит легендой. Фатех Сингх поступил, с моей точки зрения, весьма разумно. Он мог вышвырнуть кресло, приказать сжечь его, разрубить, но не сделал ничего подобного. Он поставил его в одном из залов и обратил в своеобразный маленький памятник неповиновения колонизаторам и презрения к ним.

— Значит, махараны Удайпура действительно были независимыми? — вновь спросил я.

— Думаю, что до британской колонизации это было действительно так. Забегая вперед, скажу: не зря принц Хуррам, сын императора Джехангира, известный впоследствии как император Шах-Джахан, попросил убежища именно у махараны Удайпура, а не у какого-либо махараджи, когда ему пришлось скрываться от своего отца, против которого он поднял мятеж. Он рассчитывал, и не ошибся, прожить в Меваре в безопасности, вне досягаемости Джехангира, который наверняка казнил бы своего сына, претендовавшего на трон.

— Ну, а при англичанах?

— Тут, конечно, дело осложнилось. Зависимость безусловно была, но это не очень бросалось в глаза. Как можно было не зависеть от англичан, когда они располагали современной техникой и передовыми научными знаниями…

При Фатех Сингхе была, например, построена железная дорога Удайпур — Читторгарх. У кого он просил специалистов, материалы, вагоны, паровозы? У англичан. Зависел он от них? Конечно! Этот махарана проявлял в общем-то кипучую деятельность в области благоустройства своего маленького государства. Строил дороги, колледжи, школы, госпитали. Безусловно, англичане были тут как тут. Значит, и зависимость была. Безусловно, внутри Мевара махарана проводил свою политическую линию, устанавливал и внешние связи с дружественными ему индийскими княжествами, реорганизовал и совершенствовал свою армию. Но Мевар-то был всего лишь горошиной внутри большой английской колониальной империи. Махараны Удайпура, надо отдать им должное, умели находить золотую середину в своих отношениях с колонизаторами, безусловно обладали определенной самостоятельностью и не покорились им до конца, как это сделали другие. Но не все было на поверхности. Когда мы будем в Удайпуре и поговорим с людьми, вы услышите, как они с гордостью будут рассказывать, что махараны Удайпура, да и они сами, всегда были независимы, свободны и никто не мог их покорить.

— Все не так просто в этом мире, — философски заключил Гопи свой рассказ.

Был уже третий час ночи, когда мы въехали в Удайпур. Неяркие уличные фонари освещали белые стены близлежащих домов, а те, что были подальше, чуть-чуть выделялись в темноте белесыми пятнами и черными проемами окон. Встречных машин не попадалось, людей тоже. Город спал. Наш шофер хорошо знал его и уверенно вел машину то по прямым, то по кривым улицам разной ширины.

В темноте, хотя и прорезаемой светом фар, нельзя было разглядеть ни домов, ни улиц, по которым мы ехали. Наконец я понял, что улица пошла в гору: шофер переключил скорость, натужно заработал мотор.

— Куда это мы едем? — спросил я у Гопи.

Тот улыбнулся и ответил:

— Я же обещал вам, что утром сможете увидеть из окна гостиницы озеро Фатех Сагар. Мы едем в бывший дворец махаран, Лакшми Вилас Пэлас, где они устраивали приемы, вели переговоры, давали аудиенции. В нем же гости жили как в гостинице. В настоящее время здание дворца расширено и он является отелем, принадлежащим государству. Его название почти не изменилось — отель «Лакшми Вилас».

Действительно, минут пятнадцать спустя я уже входил в свой номер. Это была огромная комната, в старом здании бывшего дворца. Весь пол покрывал толстый шерстяной ковер ручной работы с вытканными на голубом фоне многокрасочными узорами. Шелковые обои, лепнина потолка, покрывало на кровати, шторы, кафель в ванной комнате и сама ванна — все это было в тон с ковром. Двери украшала художественная резьба. Ручки и задвижки на окнах и дверях — из бронзы. Музейная обстановка, да и только. В комнате, где разместился Гопи, был постелен ковер зеленых тонов, и все остальное соответствовало ему.

— Вас разбудят в семь часов, — сказал мне Гопи. — Позавтракаем и отправимся в Городской дворец. Там и решим, что будем делать дальше. А сейчас — спать…

Проснулся я за несколько минут до телефонного звонка. Тут же позвонил портье — будил меня. Отдернув шторы, я увидел озеро Фатех Сагар, освещенное утренним солнцем. Вышел на большой балкон и остановился, пораженный открывшейся передо мной красотой. Берега озера утопали в зелени, а город был окружен высокими холмами. Опять зазвонил телефон. Голос Гопи: «Спускайтесь вниз, пора завтракать».

Огромный высокий зал почти пуст — еще рано. Вижу Гопи, поднявшего руку, и подсаживаюсь к нему. Осматриваюсь. На стенах развешаны огромные шкуры тигров. От носа до кончика хвоста не менее шести метров, а то и более. У каждой на стене прикреплена медная пластинка с надписью, когда и кем был убит тигр. Здесь же подвешены рога оленей — огромные, мощные. Пол ними тоже видны надписи.

Гопи подзывает официанта, и тот дает пояснение: тигры до сих пор встречаются здесь, в районе холмов к югу и юго-западу от озера Пичхола, где водятся и крокодилы. Конечно, таких больших экземпляров уже нет.

— В старые времена тигры, как правило, умирали естественной смертью и всю жизнь росли, а теперь редко кто из них живет долго, — грустно замечает официант.

— А что было в этом зале при махаране? — спрашивает Гопи.

— Здесь давались приемы. Кроме этого зала есть и другие, но меньших размеров, — сказал официант и отошел от столика, его позвали.

— А вы заметили, что в вашей комнате две двери и одна закрыта? Знаете почему?

— Нет.

— Если открыть все двери, то вдоль всего дворца возникает анфилада комнат. Все они разные по расцветке и убранству: розовые, сиреневые, зеленые… Если в прежние времена к махаране приезжал кто-либо из государственных деятелей или дружественно настроенных к нему махарадж, то раскрывались двери, выносилась лишняя мебель и комнаты оборудовались под кабинеты, приемные, столовые…

— Но что за резон в таких апартаментах, если они вытянуты в одну «кишку»? — спросил я.

— Вы забыли, что существуют еще и противоположная сторона дворца и террасы. Путем комбинаций комнат правого и левого крыла создавались роскошные и в то же время уютные резиденции. Тут все было продумано до мелочей, с учетом обычаев, политического, служебного и имущественного положения гостей. Ведь при дворе махараны существовала дворцовая служба, которая отрабатывалась и шлифовалась сотни лет. На протяжении веков улучшались старые методы, приемы, правила, порядки, видоизменялись старые и вводились новые, с учетом последних требований и норм жизни, в том числе безусловно учитывали и применяли европейский стиль и нормы.