Задержи дыхание. Первый шаг (СИ) - Дори Ялина

- Я прилетаю сегодня вечером и надеюсь, что ты меня выслушаешь. Это очень важно для меня.

Сегодня?! Как гром среди ясного неба! Хорошо, что я сижу на полу, иначе кубарем слетела бы с дивана.

- Это что, шутка?! - мой голос предательски дрожит. А его наоборот, крайне серьезен. - Нет, Лина. Мой вылет через два часа. Я очень надеялся, что ты возьмешь трубку, иначе мне пришлось бы обманными путями узнавать у твоего шефа где ты живешь.

- Я..., - мой голос совсем охрип, - я не уверена, что готова приютить тебя в своей квартире...

- Это и не нужно. Я прошу тебя только выслушать меня, а потом, если ты не захочешь меня больше видеть, я уеду в гостиницу. 

Как страшно решиться. Но как же мне хочется снова увидеть его... Думай Лина, думай скорее. Он сказал, вылет через два часа. Значит он собирался лететь, не будучи уверенным, что дозвонится. Видимо это и правда важно.

- Хорошо, - сдаюсь я. - Я выслушаю тебя, но на большее не рассчитывай.

- Спасибо и на этом, - горько усмехается он. - До встречи.

Сбрасываю вызов трясущимися руками и отправляю ему сообщение с моим адресом. Как я согласилась, сама не пойму. Но я это сделала. Я думала больше никогда не увижу его, а через каких-нибудь шесть-семь часов, он уже будет здесь... в моей квартире. Боже мой.

Поднимаюсь и иду в ванную, ноги тоже плохо слушаются. Лицо в зеркале настолько бледное, что синяки под глазами стали еще отчетливее. Понимаю, что мы будем просто разговаривать, но думаю надо немного привести себя в порядок.

Набираю полную ванну, залезаю в нее и пробую расслабиться и успокоиться.

43. Арслан

Поговорил с Линой и не успел положить трубку, как тут же пиликает сообщение: "метро Ясенево, ул. Тарусская..."

Усмехаюсь про себя, смешная моя малышка. У нее был такой равнодушный голос по телефону, но адрес прислала мигом. Мне хочется думать, что она все-таки скучает по мне. Потому что я страшно скучаю и мне не стыдно себе в этом признаться.

Я устал от болезненной эрекции не только по утрам, но и ночью. Не могу смотреть на других девушек и безумно хочу, чтобы она снова оказалась со мной в одной постели. Только бы снова увидеть ее и получить ее прощение. О том, какая жаркая ночь нас ждала бы после примирения, даже думать спокойно не могу...

От томительного ожидания нашей с ней скорой встречи все тело сводит в приятном предчувствии.  Потягиваюсь, разминая руки и шею. Заставила же она меня понервничать - надо было додуматься внести меня в черный список. Да, в ней говорит обида. Но если бы я не дозвонился, мне светила бы малоприятная перспектива задержаться в "белокаменной" на неопределенный срок, чтобы выяснить ее данные. А это сейчас не входит в мои планы, так как отец внушает мне серьезные опасения.

Откидываюсь в кресле, и в памяти всплывает тяжелый разговор с отцом недельной давности... 

В тот вечер, сразу после того как я отвез Ангелину в гостиницу, мне позвонил отец и попросил приехать в особняк. "Есть важный разговор", - лаконично сказал он. От гостиницы до коттеджного поселка родителей я долетел минут за десять. Мама тепло встретила меня душистым чаем и кучей угощений, и как обычно начала уговаривать остаться на ночь. Но я вежливо отказался, потому что приехал только поговорить с отцом.

Отец как всегда встретил меня в своем кабинете, за знакомым мне с детства прямоугольным массивным столом из темного дуба и в большом кожаном кресле. Он выглядел хмуро, но пожал мне руку, правда не вставая при этом с места. Я сел в кресло напротив и наблюдал морщины, прорезавшие его лоб. Когда-то темные и густые волосы, которые достались всем его детям, сейчас сильно поседели и стали намного реже, только его крепкое телосложение и волевое суровое лицо остались неизменными и с годами почти не изменились.

Каримов-старший всегда был властным, сколько я его знал. Он крепко держал в своих больших руках все дела холдинга, которому посвятил всю свою жизнь. Под его неусыпным контролем заключались миллионные контракты, возникали новые производства, решались судьбы множества его работников. Он вел дела уверенно и жестко, не давая спуску ни рядовым сотрудникам, ни своим детям.

И вот сейчас он хмуро смотрит на меня из-под густых бровей, твердо сжав тонкие губы в струну.

- Здравствуй, отец, - я привык здороваться со старшими первым, это особенность нашего менталитета. - Ты сказал, у тебя важный вопрос. - Умолкаю и внимательно смотрю в его темные глаза, которые цепко следят за мной.

- Да, важный...  - Отец немногословен, впрочем, это его нормальное состояние. Он говорит много только тогда, когда недоволен или зол.

- Арслан, - начинает он, - ты давно взрослый, поэтому буду говорить прямо. Алихан Исмаилов сделал нашей семье прекрасное предложение. Он предлагает нам объединиться бизнесом и семьями. Что скажешь?

Вот так - прямо в лоб. Отец никогда не ходит вокруг да около. Алихан Исмаилов - вице-президент крупного акционерного общества, владеющего ювелирным заводом "КазДиамант" и известной сетью ювелирных магазинов по всей стране. Это отец Динары и старинный друг нашей семьи. От моего слуха не ускользнуло и то, что сначала отец сказал про объединение бизнеса, а уже потом семей...

- Я благодарен ему и тебе..., - начинаю твердо и смотрю в неподвижное лицо отца, - но объединение семей не входит в мои ближайшие планы. Бизнес другое дело. Но я не готов сейчас жениться, тем более на Динаре...

- Почему нет? - перебивает отец. - Она молодая красивая женщина, притом успешная модель. 

- С этим не поспоришь, отец. Но дело в том, что я не люблю ее...

- Кто говорит о любви? Ты? Человек, который не встречался ни с одной дольше трех месяцев?! - сердито прерывает он меня. - Любовь - это для студентов. Тебе тридцать четыре года, ты управляешь холдингом! Этот союз выгоден нашим семьям и важен для твоего будущего. - Замолкает ненадолго, яростно сверля мое неподвижное лицо глазами. - И к тому же, о внуках тоже пора подумать.

- Когда очередь дойдет до внуков, позволь мне самому решать, от кого родятся мои дети! - встаю и хочу покинуть кабинет, чтобы не продолжать этот неприятный разговор. Но мой родитель рычит мне в спину:

- Я не отпускал тебя! Сын!

Разворачиваюсь раздраженно и подхожу ближе к столу.

- Ты же женился на маме по любви, - напоминаю ему, глядя в его суровое лицо. Он мной недоволен и не пытается это скрывать.

- Да, - соглашается он чуть спокойнее, - но времена тогда были совсем другие. Я был гораздо моложе, чем ты сейчас и у нас с твоей мамой действительно была любовь. Вам сейчас это чувство незнакомо - каждую ночь новые подружки, - произносит, видимо имея в виду меня с Даником. - Сейчас многие семьи заключают подобные союзы ради процветания бизнеса и безбедной жизни будущих поколений...

- Я не хочу жениться на Динаре, - перебиваю твердо, - мы росли вместе, и я воспринимаю ее как подругу детства, не более. Если ты так печешься о слиянии бизнеса, предложи эту миссию Данику. Возможно он согласится! 

Бах! Громкий удар кулаком по столу. Отец вскакивает на ноги, мы стоим друг напротив друга, одного роста. Он шумно дышит, злобно сверкая глазами:

- Не шути со мной, Арслан! Я не только твой отец, я президент компании. Всё, что ты имеешь сейчас - вся твоя красивая жизнь, машины, квартиры, девочки - это благодаря мне! Я дал тебе это. Я помог тебе встать на ноги! - отец гневно кричит, боюсь, что даже за закрытыми дверями кабинета весь дом слышит его крик.

- Да! Спасибо, что напомнил! - Едко выдавливаю слова сквозь зубы. - Я тебе благодарен за все и стараюсь не подводить. Я веду дела компании и почти все время уделяю работе. Но прошу тебя отец, не лезь в мою личную жизнь! Не тебе это реша..., - я не успеваю договорить, потому что следом происходит самое неожиданное.

Отец внезапно меняется в лице и хватая ртом воздух, плавно, как в замедленной съемке оседает на пол. Я бросаюсь к нему, чтобы он не ударился виском о стол, укладываю на ковер и вижу, как его обычно смуглое лицо становится сероватого цвета. Он прижимает левую руку к груди и хрипло дышит. Хватаю телефон и набираю 103, моля небеса, чтобы ответили быстрее.