Случайная дочь миллионера (СИ) - Смоленская Тая

– Ой, а это мне? – с восторгом спрашивает Алиска, когда на заднем сиденье подарок замечает.

– Тебе, но дома откроешь.

Все пять минут, что мы едем к нашему дому, она щебечет без умолку. Сразу видно: весь день в себе эмоции держала. Засыпает Руслана вопросами, рассказывает о том, чем сегодня занималась[n3] .

– Мам, ты знаешь, что папа боксом занимается[n4] ?

– Знаю.

– Он предложил научить меня драться. Можно?

– Эм, котенок, давай об этом позже, хорошо? – напрягаюсь я, так как разрешения на то, чтобы мою дочь кто-то колотил, давать не собираюсь. 

– Нельзя? – Улыбка сразу же исчезает с ее лица.

– Потом давай. – Не хочу своим отказом портить такой момент, поэтому перевожу тему: – Так а что там по поводу Нового года? Папа, кажется, поездку нам предлагал? 

Руслан выглядит довольным тем, как все складывается. Вообще, хорошо быть мужиком. Я вот сначала девять месяцев вынашивала дочь, потом рожала, потом воспитывала, ночами не спала, когда она болела, а ему стоит появиться – и все, он герой! Самый любимый папа. Эх. Хотя, вспоминая свое детство, прекрасно понимаю Алису. Сама ведь о таком мечтала. Но мой отец не Руслан. Он не появился на пороге нашего дома с полным багажником подарков и желанием стать частью нашей семьи.

– Ты на сколько сможешь вырваться в отпуск? – спрашивает меня Руслан совершенно будничным тоном, словно такие разговоры у нас в порядке вещей.

– Скорее всего, офис на неделю закроется, на праздники все равно никто ничего строить не решит.

– Хорошо, тогда Рождество тоже там проведем. Ты ведь не против? — Короткий взгляд на меня, и вновь на дорогу смотрит. 

– Не против, если Алиса, конечно, захочет. Мы обычно у моей мамы на Рождество собирались, соблюдая все традиции, – говорю я, а сама думаю, как бы маме сообщить, что в этом году все праздники без нас пройдут. Она расстроится, потому что обожает эти семейные посиделки, суету, атмосферу волшебства, и наготавливать тоже очень любит.  

– Я хочу с папой в этом году, мам, – отзывается Алиска.

– Отлично. Тогда договорились, – довольно лыбится Руслан. – Только… мы не одни будем. Ты же помнишь мою дочку Киру, Алис? Она, получается, тебе сестра. Я вас познакомить на днях хочу. – Он настороженно на нее косится, ожидая реакции.

– Помню, конечно. Мы на дне рождения виделись. Она милая.

– Да, милая, – смеется он. – Так, приехали. Вы с мамой выходите, а я возьму твой подарок и продукты из багажника.

– Какие продукты? – спрашиваю я.

– Решил, что неплохо бы ужин приготовить. Расслабься, Вик. – Он склоняется ко мне, проводит подушечками пальцев по щеке, и я замираю, забывая, как дышать. – Просто проведем втроем вечер, – шепчет, словно змей-искуситель.

Я киваю, с трудом сглатываю собравшуюся во рту слюну. Отгоняю от себя наваждение и дергаю за ручку дверь.

– Ремень безопасности, – напоминает мне Руслан, когда я безуспешно пытаюсь выбраться из салона.

– Точно, все время о нем забываю, – глупо хихикаю я, избегая его взгляда.

Алиса выскакивает на улицу и носится рядом с нами по двору. Руслан отказывается от моей помощи, под мышкой коробка, которую придерживает рукой, во второй – объемный пакет с логотипом супермаркета.

– Ты всю неделю будешь к нам на ужин ездить? Как-то многовато для одного дня, – с подозрением кошусь на него.

– Не был уверен, что именно вы любите с Кирой, поэтому взял всего понемногу.

Я придерживаю дверь для Руслана, дочь следует за ним. Они, пока поднимаются, о чем-то тихо переговариваются, а я словно в вакууме нахожусь. Смотрю в спину Руслану и не могу понять, что происходит. Впускаю его к себе в квартиру, а у самой сердце стучит так сильно, что вот-вот выпрыгнет из груди.

– Ух ты, мама, это же «Лего»! Будем корабль собирать! – восторженно хлопает в ладоши Алиса. – Я в кухне на столе детальки высыплю, хорошо? Пока вы с папой будете готовить, я буду рядом тихонько собирать.

– Хорошо, солнышко, только руки сначала помой. И переоденься.

– Пап, я быстро! – Она стягивает с головы шапку, бросает ее на полку в прихожей и несется в ванную комнату.

– Она очень активный ребенок, – подмечает Руслан.

– Ага, особенно когда довольна чем-то. Ты ей угодил.

– Я рад. – Он стоит посреди коридора, в куртке нараспашку, с пакетом в руках. И смотрит на меня, не отрываясь.

Я тоже замираю. Словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как пакет отправляется на пол, Руслан в два шага преодолевает между нами расстояние и притягивает меня к себе.

– Можно у тебя останусь сегодня? С ума сойду, если не получу тебя, Вик. Только о тебе и могу думать, и пахнешь так… – Он зарывается носом в мои волосы, делает вдох, и снова проникновенный шепот, от которого по всему телу мурашки бегут: – Кафй.

– Мы, кажется, не собирались спешить. – А сама за воротник его цепляюсь, губами по шее скольжу, распаляя нас еще больше.

– Я не против сократить букетно-конфетный период и перейти к главному. Все же у нас дочь есть, нам можно. Ничего предосудительного.

– Я и так слишком многое тебе уже позволила. Даже в дом свой пустила. Семь лет терпел и еще немного потерпишь. К тому же здесь Алиса, – говорю я и отступаю. Нужно срочно тему изменить, потому что сама уже на грани. У меня ощущение, словно здесь все вокруг пропитано Русланом.  

Он хочет что-то сказать, наверняка поспорить, но из ванной комнаты выходит дочь, и нам приходится держать себя в рамках приличий.

– Спорим, я приготовлю такой ужин, что ты просто не сможешь мне отказать, – самоуверенно заявляет он, на что я лишь качаю головой.

Пока Руслан разбирается с продуктами, а дочь изучает инструкцию к конструктору, я иду в спальню и сменяю офисную одежду на домашний велюровый спортивный костюм. Потом просто наслаждаюсь атмосферой, которая царит у нас в кухне.

Руслан у плиты колдует над пастой, Алиса, высунув язык, сосредоточенно собирает корабль, время от времени о чем-то переговариваясь с отцом, я же забралась с ногами на стул и молчу. Переглядываюсь с Русланом, на себе его жадные взгляды  ловлю, борюсь с желанием подойти к нему, обнять, прижаться к мощной спине.

Потом я занимаюсь сервировкой стола, и мы втроем принимаемся за ужин.

– Пап, ты вкусно готовишь.

– Спасибо, принцесса. Но, должен признаться, кроме пасты и жареной картошки, я больше ничего готовить не умею.

– А Максим много чего умеет. Он нам с мамой часто раньше готовил, – говорит Алиса, даже не подозревая, как ее слова на Руслана действуют.  – Мам, а можно папа останется с нами ночевать? Максим же оставался, у тебя кровать большая, и он поместится.

Я давлюсь едой и начинаю кашлять, Руслан прищуренными глазами смотрит на меня, замерев с вилкой в руках, его взгляд темнеет. Алиса ничего такого не сказала, но для Алмазова это как чеку на гранате оторвать и бросить в самое пекло.

 А потом он мертвенно спокойно спрашивает у Алисы:

– И часто Максим у вас ночует?

– Бывает, – пожимает плечами дочь и тянется за овощами.

– И спит с мамой в комнате?

– Руслан, – одергиваю его, бросая в его сторону недовольный взгляд.

Бровь Руслана ползет вверх, он откладывает вилку, откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди.

– Не порть вечер, прошу, – говорю негромко.

– Я вообще молчу.

– Я вижу.

Аппетит быстро пропадает, я делаю глубокий вдох и отзеркаливаю позу Руслана. Только Алиса, которая не замечает между нами напряжения, все так же не отрывается от ужина.

Я нервно постукиваю ногой по полу, прикусываю губу. Кадык Руслана дергается. Не понимаю его недовольства, он же тоже все это время не монашеской жизнью жил.

 А потом он заявляет:

– Пойду в душ пока, посуда на тебе.

Я не успеваю ни слова сказать против, а он уже вышел.

Означает ли это, что он собрался все-таки на ночь у нас остаться? Ну не вода же у него дома закончилась, в самом-то деле?

– Папа у нас останется? – наступает на мозоль Алиса.