Почти любовь, почти падение - Катя Риз

   - Что здесь происходит?

   Андрей брюки отряхнул.

   - Ничего.

   - Ничего?! Андрей, тебя ждут в конференц-зале! После такого... Ты там должен быть, ты должен объясниться, попытаться убедить отца!

   - Убедить в чём? Что это неправда? Так это правда, Кира.

   Катя осторожно на стул опустилась, стараясь к себе внимания не привлекать. Глазами плюшевого кота на полу нашла, и очень понадеялась, что Кира его не видит.

   - А что вы делали под столом?

   Катя вся сжалась от этого вопроса, посмотрела на Андрея и увидела, как он подбородок вздёрнул, уж чересчур решительно, и глазами сверкал, выглядел опасно, словно готов был решиться на что-то. На что-то, что ещё больше ситуацию осложнит.

   - А что люди обычно делают под столом, Кира? - начал Жданов, на глазах теряя остатки терпения. - Мы с Катей...

   - Я уронила флешку, Кира Юрьевна. На ней... документы важные.

   Андрей к Кате повернулся и теперь смотрел на неё с большой претензией и напряжением. Она его перебила, оправдываться начала, прежде чем он успел заговорить, и его это разозлило. Жданов на самом деле был настроен весьма решительно, он готов был всё рассказать, причём не только невесте, но и всем, кто готов был его выслушать в данный момент. Чего уж скрывать? Раз каяться, так по полной. А вот Катя, по всей видимости, так не считала.

   - Нашли? - едко поинтересовалась Воропаева.

   - Да. Конечно, нашли. Андрей... Палыч, я... всё распечатаю.

   Кира качнула головой.

   - Просто немыслимо. - Она на Андрея посмотрела. - Она ведёт себя так, словно ничего не произошло. Всё в полном порядке!

   - Кира, - предостерегающе начал Жданов, но та глазами сверкала, при этом не отводя взгляда от Кати. И тогда Андрей невесту за руку схватил и из каморки почти силой вывел.

   - Андрей, мне больно!

   - Иди в зал!

   - В зал? А ты здесь останешься? Что вы ещё скрываете? - Они встретились глазами, и Кира вдруг испугалась. - Андрей, что происходит? Это всё какой-то бред. Ты ведь не мог так поступить с нами.

   Жданов начал задыхаться от едва сдерживаемых эмоций.

   - Иди, Кира, иди.

   Она внимательно вглядывалась в его лицо.

   - Я никуда не пойду. Пока ты не объяснишь мне...

   - Что?

   - Это правда? Ты отдал ей нашу компанию? Вот этой серой мышке-тихушнице? Ты всё ей отдал?

   - Нет. Нет!

   - Но ты отдал. Ты мне ничего не сказал, а ей доверился. Почему? - Жданов молчал, и Кира голову опустила, не желая дальше смотреть в его глаза. В них столько всего было - и вина, и злость, и нетерпение, и ещё что-то, что Киру безумно пугало. Она вдруг испугалась, что Андрей может сорваться, выскажет всё, что у него сейчас на уме, а она простить не сможет. А если не простит, то как дальше жить? Она ведь всегда его прощала, это основа их отношений.

   Андрей стоял, своей спиной дверь каморки загораживая, и угрюмо молчал, а Кира, после секундного колебания, взяла его за руку.

   - Пойдём в зал. Нужно поговорить, объяснить всем... Господи, почему ты мне раньше не сказал? Мы бы что-нибудь придумали. А сейчас...

   - Что? Поздно?

   Она в лицо ему посмотрела. И повторила:

   - Пойдём.

   Он руку свою из её пальцев освободил.

   - Иди, я приду через минуту.

   - Нет. Никакой минуты. Ты пойдёшь со мной, сейчас. Неужели ты не понимаешь, что тебе нельзя с ней оставаться. - Кира понизила голос до шёпота. - Не делай себе хуже, Пал Олегыч ещё больше насторожится. И Сашка тоже.

   - Плевал я на Сашку. Я тебе сказал, что я приду. Через две минуты. Иди. - И легонько оттолкнул её от себя. Кира посмотрела с ужасом.

   - Я не понимаю...

   - Кира, иди!

   Ему нужны были эти минуты, нужны. Чтобы попытаться с Катей поговорить, успокоить её. И он чувствовал, что она стоит прямо за дверью. И, наверняка, трясётся. Он и сам трясся, просто пытался этого не показывать. В конце концов, это он во всём виноват, ему нужно быть сильнее, ему нужно её поддержать, она слишком напугана. И ведь Катя его предупреждала! Она предчувствовала крах.

   Кира сделала шаг назад, смотрела непонимающе, а Андрей мысленно её поторапливал: уходи, уходи, но ничего не сбылось. Дверь, ведущая в конференц-зал, открылась, и вошёл отец. Остановился, оценил ситуацию, потом потребовал:

   - Возвращайтесь. У меня ещё вопросы появились.

   Андрей слабо ухмыльнулся, после чего кивнул.

   У Кати всё внутри заледенело, когда она голос Пал Олегыча услышала. Никогда не думала, что Жданов-старший может говорить с такой страшной, напряжённой интонацией. И Андрей, конечно, спорить не посмел. От двери отошёл, а Катя лицо руками закрыла. Ни одной здравой мысли в голове. Она совершенно не понимала, что теперь делать. Что с ними теперь будет?

   Боялась, что Пал Олегыч в каморку заглянет и потребует, чтобы она тоже в конференц-зал вернулась, а она не могла, никак не могла, но никто не вошёл, Катя только слышала, как дверь в кабинете хлопнула, закрываясь, и всё стихло. Видимо, семейный совет намечается, и ей там не место. Она теперь враг. Воровка, интриганка и предательница. Наверное, во всём этом можно Андрея обвинить, за то, что втянул её в этот ужас, в эту ложь, но разве она сама не знала, чем всё это может закончиться? Знала, и всё равно делала. Дура.

   Кате показалось, что её очень долго никто не трогал. Она сидела в полной тишине, в полумраке каморки, и с часов на стене глаз не сводила. Стрелки не двигались, не двигались, а потом - бац, рывок, и вот ещё минута прошла. Катя даже вздрагивала несколько раз, таким неожиданным ей казалось их движение. И не плакала, только дышала не глубоко и часто. Кота с пола подняла и вцепилась в него. Вот дался ей этот кот! Его же Малиновский покупал...

   Зажмурилась сильно, и дёрнулась, когда дверь открылась. Думала, это Андрей вернулся, но в каморку вошёл Пал Олегыч, и в первую секунду растерялся, её не увидев. Смотрел на пустующий стол, потом голову повернул, наверное, уловив Катино сбившееся дыхание. Они взглядами встретились, потом Пал Олегыч дверь закрыл, прошёл к столу и сел на место Пушкарёвой, всё молча. Катя следила за ним настороженным взглядом.

   Жданов включил настольную лампу, отвернул плафон в сторону, чтобы свет в глаза не бил. Сложил руки на столе. А потом спросил:

   - Как вы могли, Катя?

   Дальше сдерживаться она не смогла. Всхлипнула, и лицо руками закрыла, но всего на несколько секунд. Постаралась взять себя в руки.

   - Я просто пыталась помочь... Пал Олегыч, поверьте, мы делали всё это ради "Зималетто". Никакой корысти, никакого умысла.

   Он помолчал, потом кивнул.

   - Допустим. Но довести до такого... Этого я не ожидал, Катя. От вас не ожидал. Вы ведь, на самом деле, профессионал, вы всегда казались мне очень рассудительным человеком, а выходит, я ошибался?