Мясо. Eating Animals - Фоер Джонатан Сафран

Сегодня серьезно пугает интенсивный рост промышленных ферм, особенно из-за проблем с болезнями, вызванными продуктами питания, устойчивости к антибактериальным препаратам и потенциальной пандемии. Птицеводство Индии и Китая начиная с 80-х годов растет примерно на 5-13 процентов в год. Если Индия и Китай начнут есть птицу в тех же количествах, что американцы (двадцать семь — двадцать восемь птиц в год), они одни будут потреблять столько кур, сколько потребляет весь мир сегодня. Если мир будет следовать за Америкой, то мы будем съедать более 165 миллиардов кур ежегодно (даже если население Земли не увеличится). А что потом? 200 миллиардов? Пять сотен? Значит, клетки будут ставить одна на другую еще выше, или они станут меньше — или и то, и другое? Когда мы спохватимся, признав, что антибиотики, эта панацея от страданий человека, теряют свою силу? Сколько дней в неделю наши внуки будут болеть? Где предел этому?

Ломтики рая / Куски дерьма

1/3 всей поверхности планеты выделена для домашнего скота

1. Ха-ха — всхлип

Фабрика под названием «Рай для парного мяса» (Paradise iLocker Meats) со дня основания расположена неподалеку от озера Смитвилл, на северо-западе штата Миссури. Первое здание фабрики сгорело в 2002 году, пожар возник из-за того, что произошел какой-то сбой в процессе копчения окорока. В новом строении висит рисунок старой фабрики, из задних ворот которой выбегает корова. Изображено реальное событие. За четыре года до пожара, летом 1998 года, с бойни улизнула корова. Она пробежала несколько миль, что, даже в том случае, если бы на этом история закончилась, было бы весьма примечательно и достойно рассказа. Но это была выдающаяся корова. Ей удалось пересечь дороги с плот-1м транспортным потоком, проломить или как-то преодолеть заборы и ускользать от фермеров, кинувшихся ее искать. А добравшись до берега Смитвилла, она не стала, раздумывая и оглядываясь, опасливо троить воду. Она решила доплыть до безопасного места, и это уже был второй этап триатлона, если угодно. Во всяком случае, она, кажется, знала, откуда уплывает, Марио Фантазма, владельцу фабрики, позвонил друг, который видел, как корова прыгнула в воду. Побег закичился, когда Марио догнал корову на другом берегу озера. Ба-бах, занавес. Комедия это или трагедия, зависит от того, кого вы посчитаете ее героем.

Я узнал об этом бегстве от Патрика Мартинза, соучедителя компании Heritage Foods (модная лавка по оптовой продаже мяса), который свел меня с Марио. «Удивительно, сколько людей испытывают потребность сбежать, — написал Патрик об этой истории в своем блоге. — Я с удовольствием ем мясо, и все же внутри меня есть частичка, которая жаждет услышать о свинье, которой удалось сбежать, может быть, даже устроить свою жизнь в лесу и основать колонию свободных одичавших свиней». Для Патрика в этой истории два героя, поэтому она одновременно и комедия, и трагедия.

Если фамилия Фантазма звучит как вымышленная, то потому, что это так и есть. Отца Марио оставили на пороге перед дверью в итальянской области Калабрия. Семья, жившая в том доме, взяла младенца себе и дала ему фамилию Фантазма — т. е. фантом, призрак.

В самом Марио нет ничего хоть сколько-нибудь призрачного. У него внушительный вид: «толстая шея, а руки — что твой окорок на кости», — так представляет его Патрик, — и голос у него зычный. Именно таким людям следует будить спящих младенцев. Мне его манеры показались невероятно приятными — особенно после молчаливой замкнутости и попыток навести тень на плетень, с чем я сталкивался на других бойнях, где вел беседы (или пытался это сделать).

Понедельник и вторник — дни забоя в «Раю». Среда и четверг — дни разделки/упаковки, а в пятницу местные жители доставляют своих животных на забой и/ или разделку. (Марио сказал мне: «Во время сезона охоты за две недели к нам поступает где-то от пяти до восьми сотен оленей. Просто с ума можно сойти») Сегодня вторник. Я въехал на стоянку, заглушил мотор и услыхал пронзительный крик.

Дверь «Рая» открывалась в небольшое торговое пространство, заполненное рядом холодильных контейнеров, содержащих продукты, иные из которых я ел (бекон, стейк), некоторые никогда не ел намеренно (кровь, пятачки), а некоторые не смог опознать. Высоко на стенах висели чучела: две оленьи головы, голова Лонгхорна*, голова барана, рыба, бесчисленные оленьи рога. Чуть ниже карандашные записки учеников рачальной школы: «Спасибо большое за глазные яблоки свиньи. Было очень интересно их анатомировать и изучать различные части глаза!» «Они были скользкие, но было очень здорово!» «Спасибо за глаза!» У кассового аппарата стоял держатель визитных карточек, рекламируя полдюжины таксидермистов и шведских рассажисток.

* Порода техасских коров, происходящая от скрещивания креольской и английской пород.

«Рай для парного мяса» — один из последних бастионов независимого забоя скота на Среднем Западе удача для местного фермерского сообщества. Крупные корпорации скупили и закрыли практически все независимые бойни, заставляя фермеров входить в их систему. В результате мелкие клиенты — фермеры, яке еще остающиеся за пределами промышленного Скотоводства, — должны дополнительно платить за переработку (если бойня вообще будет принимать их товар, что всегда ненадежно), и вряд ли кто-то из них может высказывать пожелания, как обращаться с их животными.

Во время охотничьего сезона «Рай» принимает звонки в любой час от всех соседей. Его магазин розничной торговли предлагает такие товары и услуги, какие не найдешь в супермаркетах, например, куски мяса на кости, убой скота для постоянных клиентов и коптильню. Кроме того, он служит пунктом голосования на местных выборах. «Рай» известен чистотой, знанием и опытом в забое скота и вниманием к вопросам благосостояния животных. Короче, он настолько близок к «идеальному образу» бойни, насколько я мог себе представить, и нисколько не похож на среднестатистическую бойню. Посетив «Рай», не думайте, будто постигли суть высокоскоростной промышленной бойни, сравнивать их — то же, что оценивать эффективность топлива в скоростном «Хаммере», глядя на катящийся велосипед (хотя, в конце концов, и то, и другое — транспортные средства).

На предприятии имеется несколько зон — магазин, офис, два огромных кулера, курительная комната, помещение для забоя, загон в задней части для животных, ожидающих забоя, но все текущие убийства и предварительная разделка туши происходят в одном большом помещении с высокими потолками. Перед тем, как пройти через распахивающиеся двери, Марио попросил меня надеть белый бумажный костюм и шапку. Махнув мясистой рукой в дальний угол помещения, где происходит забой, он начинает объяснять суть происходящего: «Вон тот парень втаскивает хряка. Он будет использовать шокер [электрошокер — инструмент, который быстро приводит животное в бессознательное состояние]. Как только животное обездвижено, мы поднимаем его на лебедке и выпускаем кровь. Согласно требованиями Акта [о гуманных методах забоя], мы обязаны делать это только тогда, когда оно не шевелится и не мигает. То есть мы не должны совершать преступление».

В отличие от громадных фабричных боен, где конвейер работает безостановочно, в «Раю» свиней забивают по одной. Компания использует труд не только наемных рабочих, которые вряд ли останутся на весь год; сын Марио среди тех, кто работает на том этаже, Где происходит забой. Свиней собирают в загоны, находящиеся в задней части здания и частично на улице; 8 загонах имеются выстланные резиной спуски, которые ведут на забойный этаж. Как только свинья оказывается внутри, позади нее падает заслонка, чтобы ожидающие своей очереди свиньи не увидели, что с ней происходит. Это отвечает не только требованиям гуманности, но и элементарной техники безопасности, да и экономической целесообразности: со свиньей, которая боится смерти — или назовите ее панический ужас как-то иначе, — трудно, если не опасно, иметь дело. Да и стресс, как известно, неблагоприятно влияет на качество свинины.