ТСЖ «Золотые купола»: Московский комикс - Ната Хаммер

— Ну проходи, — пригласила Клара. — Не блокируй вход.

— Кларчик, я к тебе по деликатному делу, — начал Леня.

— Понятно, что по деликатному. Выпить хочешь?

— Выпить не откажусь, когда я отказывался?

Почти машинально Леня принял стакан с виски и, не задумываясь, опрокинул. Было видно, что в его голове мучительно зреет какая-то мысль.

— Лёнь, давай, не тяни, выкладывай, у меня еще куча дел.

— В общем, так, — решился Леня, — нужен парик большого размера, чтобы уши прикрывал.

— Зачем он тебе? — поинтересовалась Клара. — У тебя вроде уши не торчат.

— Да не мне, Кислицкому.

— А ему зачем такая конспирация?

— Это не конспирация, а маскировка.

— Что маскирует? Свою глупость?

— Ухо, правое.

— Где же ему зазвездили? Когда мусорные мешки в порыве страсти в паркинге разрывал?

— Утюгом прижег. Утверждает, что сам.

— Ну Кисляк дает. Деньги-то нашел?

— Какие деньги?

— Триста тысяч.

— А что, он их терял?

— Еще как терял. Решил, что для захоронения бабла нет лучше места, чем в кухне под мойкой. А сам мойку пробкой заткнул, воду включил — и отрубился. И пришлось мне с моими козлами последствия потопа ликвидировать.

— С этими, что ли? — мотнул головой Леня в сторону коверной группы — там картинно расположились Кларины мальчики в позах охотников на привале.

— С этими, — подтвердила Клара. — Боролись с водной стихией, как львы. Гривами вытирали. А тряпки все под мойкой вымокшие — в мусорный пакет ликвидировали и к мусоросборнику вынесли. Им же, козлам, невдомек, что творческие личности имеют обыкновение хранить сбережения рядом с пищевыми отходами.

— Вот оно что! — Леня слегка расслабился. — А я-то думаю, что это Волик деньги по всему полу разложил, не тронулся ли часом. Сушил он их — нашел, значит. Мне охранник шепнул: Волик вчера вернулся домой, один, весь в растрепанных чувствах. А я сегодня мимо его двери пробегал, дай, думаю, загляну, как он там. А то на звонки не отвечает.

— Вот-вот, и мне не ответил.

— Ну, я, значит, к двери и жму на звонок. Звонок звенит, за дверью какой-то скулеж собачий, а Волик не открывает. У меня аж сердце екнуло — думаю, не случилось ли беды, может, пора мили… полицию вызывать. Дверь подергал — только на защелку закрыта, я ножичек свой швейцарский достал, язычок отодвинул, захожу так опасливо в квартиру, скулеж, понятно, громче, по комнате деньги ровным слоем, а Волика нигде не видно. У меня сердце того и гляди из пяток выпрыгнет, но иду дальше. В спальне тоже никого, но звук сильнее. Смотрю, дверь в ванную открыта, а там на полу сидит Волик с раздутым ухом и волком воет.

— Совсем раскис?

— Да в том-то и дело, что в полной депрессухе. Ухо сияет, как наливное яблочко в карамельной глазури. Маврикий, понятно, накрылся медным тазом, что ему теперь на острове делать — ни позагорать, ни поплавать. Ксюха там одна. И хорошо еще, если одна, а то, скорее всего, нашла какого-нибудь мулата. Сидит, воет, не Ксюха, конечно, Волик. Планы у них, оказывается, были на Маврикий грандиозные — сосредоточиться и оплодотвориться. Потому что в серой московской действительности размножаться у них не получается.

— Ну, если на Маврикий не едет, парик-то ему зачем?

— Про парик он еще не знает. Это моя идея — хочу вечерком вывести его куда-нибудь, поразвлечь, чтобы не сотворил с собой еще чего-нибудь. Да и мне лучше сегодня ночью лучше из «Куполов» свалить на всякий случай.

— На какой такой случай?

— На всякий.

— Загадками говорить стал, Леня. Ладно, только вот чтобы оттопыренное кислицкое ухо закрыть совсем, это нужно женский какой-нибудь, чтобы локонов побольше. Странно он будет смотреться в таком парике.

— А если совсем переодеться, ну, в женщину? Вы же с ним практически одного размера и телосложения, у тебя ж вон сколько барахла, выбери ему подходящее платьице.

— И куда же ты его в таком виде поведешь?

— На вечеринку трансвеститов можно, Волик — человек широких взглядов, его трансвеститами не испугаешь.

— Тогда что, и тебе прикид сообразить?

— Мне не надо, — потупив глаза, произнес Леня. — У меня в багажнике с прошлого года костюмчик завалялся. Когда в ТСЖ корпоративную новогоднюю вечеринку устраивали, помнишь? Я изображал женщину-вамп.

— Да, — вспомнила Клара, — ты тогда еще специальный приз получил, за достоверность образа. А вчера ночью ты кого изображал? Наяду?

— Ой, Ксюш, об этом лучше не надо. До сих пор в шоке. Ты это еще. Грудь-то у тебя накладная найдется? Понятно, что тебе лично не требуется, но, может, завалялась где. А то ведь если твое платье без груди надеть, обвиснет до талии.

— Ладно, жди, что смогу — сделаю. Я ведь тоже перед Кислицким без вины виноватой себя чувствую.

Через четверть часа Загребчук покинул Клару, ее козлов и козочек в полном удовлетворении. Канальи снабдила его всем, включая бюст четвертого размера, туфли сорок второго, чулки на резинке в сеточку, парик Златовласки, накладные ресницы и крем-депилятор. И платье, само собой, с открытой спиной, но впереди на воротнике-стойке и с длинными рукавами. Чем бы Волик теперь не тешился, лишь бы не плакал.

14 апреля, 14 часов 14 минут

Султаныч рулит

Шахмар Султаныч Казбеков падал с ног. Потоп достал его буквально и фигурально. Он бродил по атриуму в болотных резиновых сапогах, которые предусмотрительно купил неделю назад в магазине «Охота и рыбалка», и фиксировал ущерб, нанесенный водой. Все офисы подтоплены: туристическое бюро, адвокатская контора, стоматологическая клиника и даже представительство «Аквакерамики», продающей плитку для бассейнов, — все пострадали от наводнения. И только внутри салона «Сирано де Бержерак» воды не было — мистика, да и только. Хорошо, что потоп относится к обстоятельствам непреодолимой силы, а то арендаторы потребовали бы с ТСЖ компенсацию непреодолимого размера. А ТСЖ и до потопа концы с концами не сводило.

Дворников с уборщицами чуть в дерьме не утопили, потому что на ремонт насоса денег в кассе не было. Хорошо, что все успели выбежать, — утверждают, что черти вынесли. Но Султаныч в чертей не верил. Он бы и в китайцев не верил, но факты — упрямая вещь. Насос починен и работает как часы, даже не гудит, он лично через стетоскоп слушал. И последствия задерьмления устранены, только вонь и осталась. Ну, вытяжку он на полную катушку врубил, вытянет к вечеру. Хорошо, что весь клининг на месте: моют, чистят, убирают. А с другой стороны, куда же им деться? Они и в хорошие времена в город не выходили — куда им выйти без регистрации. Надо бы им хоть премию выписать, за ликвидацию последствий, но из каких фондов? Все фонды бывшее правление размундирило, ТСЖ теперь голое, как стриптизерша в конце шоу, только в отличие от стриптизерши на вознаграждение от возбужденных зрителей рассчитывать не приходится — голое ТСЖ никого не возбуждает, все только нос воротят: и подрядчики, и собственники. Последние делают вид, что их это не касается. Как страусы, голову в песок и задницей к потенциальной опасности. Вдуют, в конце концов, в каждую задницу здоровущую очищающую клизму — мало никому не покажется. Вот и гром уже грянул, пора и перекреститься, если вероисповедование позволяет.

Охранники, сучьи дети, под шумок все тихо слиняли. Они-то местные, из соседних со столицей областей, проблем с передвижением не испытывают, раз — и поминай как звали. Да и не упомнишь, как всех звали, — менялись, как картинки в детском калейдоскопе. Боятся теперь, что на них потоп повесят — недоглядели, вовремя не среагировали, не сообщили по инстанциям. Спали, как всегда. Конечно, диванчики в вестибюлях мягкие, комфортные, чего по территории шаги мерить, когда весь город спит. И в центральном офисе никто трубку не поднимает. Ладно, надо сказать Газидзе, за это им можно будет месячный платеж скостить и клинингу премии выписать.

Султаныч добрел до входа в «Купол’ок» и заглянул внутрь. Двери были забаррикадированы бетонными блоками. Дворники говорят, что помогали ночью чертям их замуровывать. А руководил чертями, дескать, полотер Путяну. Полный бред, видно, аммиака нанюхались, коллективные галлюцинации, такое бывает. А Путяну нигде не видно, как в воду канул. Но, слава всевышнему, кроме Сачкова и двух козлов, в прудах больше никого не обнаружили. Значит, живой, найдется со временем. Сам «Купол’ок» Султаныча сейчас не волновал, не его епархия, тут со своим, вернее, вверенным ему ТСЖ хозяйством как-нибудь разобраться бы.

Избушку на бетонных ножках смыло и под мост затянуло — надо назад отбуксировать и обратно на бетонные ножки водрузить. Объявится Пелагея — а домика и нету. А ведь за него она в кассу ТСЖ по сорок тысяч в месяц исправно платила. Хижину Сурай он ремонтировать не будет — это самострой и к ТСЖ не имеет никакого отношения. Тем более что хозяйка салона «Сирано де Бержерак» мадам де Голь готова приютить Сурай на долговременной основе. Развелись тут экстрасенсы, используют жильцов в целях личного обогащения, а вот чтобы о потопе вовремя предупредить заинтересованную общественность — этого не дождешься. Смылись обе-две в неизвестном направлении и пережидают теперь, когда все нормализуется и можно будет назад воротиться. А он тут ходи по промежность в воде, зарабатывай простатит. Вот доктора Лора осушить нужно будет в первую очередь, потому что, во-первых, коллега, во-вторых, проявил себя во время спасательной операции с наилучшей стороны. И не важно, что Аркадий Исаакович — иудей, а он, Шахмар Султанович — мусульманин, это они там, на Ближнем Востоке, пусть воюют, а здесь, в «Куполах», главное — что ты за человек. Опять же, надо срочно восстановить освещение на территории, замкнуло где-то, а это где-то надо еще отыскать на пяти гектарах.