Серебряная корона - Анна Янсон

Он поднял руку и постучал.

— Инспектор уголовной полиции Хартман… — Он шагнул в распахнувшуюся дверь, но договорить ему не дали.

— Хорошо, что вы пришли так быстро. В Стокгольме, знаете, все иначе, там у полиции нет времени, чтобы прийти по обычному делу. У них на это просто нет ресурсов. Но я рада, что вы пришли.

Хартман недоуменно уставился на женщину. Темные короткие волосы ежиком, очки в черной оправе. Ничто в ее внешности не говорило о слабоумии. Напротив, она выражалась четко и формулировала мысли на редкость логично. У печки стояла ее почти точная копия, ну, чуть покруглее, и что-то мешала в медной кастрюльке. Столик у окна был накрыт — две тарелки, рюмки, букет полевых цветов и свечи. Хартман почувствовал себя захватчиком, вторгшимся на чужую территорию.

— Кто из вас двоих София?

Женщина у двери протянула ему руку и кивнула.

— Я только не понимаю, кто это сделал? Что это им дало? Выглядит как совершенно бессмысленная затея. — В ее голосе слышалось легкое раздражение. Но никакого отчаяния! Хартман даже растерялся.

— Вы знаете, почему я пришел? — спросил он.

София отступила на шаг назад, разглядывая его.

— На самом деле это ведь я заявила в полицию.

— Боюсь, я не совсем вас понимаю…

— Я заявила о взломе, или как это называется. Когда мы приехали, дверь была не заперта и кто-то бросил наш половик с мостков в море. В нем были завернуты камни! Представляете, как я удивилась, когда прыгнула в воду и увидела наш тканый половичок на дне! Может, по-вашему, это и не тот случай, когда вызывают полицию, но для меня этот коврик имеет огромную ценность! Да и для Вильхельма тоже. Половичок соткан из подвенечного платья моей прабабушки, и с ним у меня связаны многие другие воспоминания! А еще отсюда забрали кочергу. Я не могу ее найти.

Хартман тер виски, думая, с чего ему начать, но не успел ничего сказать, потому что София продолжила:

— Я не понимаю, что они с этого получили, вандалы! На половике большое пятно. Я попыталась отмыть его жидким мылом, но как раз начался дождь. Похоже на кровь. У соседа есть кот. Возможно, он поймал какую-нибудь зверушку и съел. Один раз он притащил сороку без головы, а однажды — крысу. Это вам не мышка! Целую здоровенную крысу. — София показала руками, какую именно. — Наверно, случилось что-то такое. Но зачем бросать половик в море? Я расспросила соседей, но они ничего не знают. Никто ничего не видел. Никто и ничего не слышал, как обычно. Моя подруга считает, что этот вандализм связан с конфликтом из-за прибрежного участка. Вильхельм не сошелся во взглядах с большинством соседей. Однажды в знак протеста он снес половину общих вешал для сетей. Такое народ долго не забывает. Не надо думать, что он склонен к насилию, но если на него давить сверх меры, то он может выйти из себя. Но, нужно сказать, он проявлял ангельское терпение со своими мальчишками. Не так-то легко заполучить корову с теленком, а потом еще и двойняшек в придачу. Никто не знает, его ли это сыновья? Каждое воскресенье летом, когда они были маленькие, он брал их с собой на рыбалку, а затем они шли сюда и завтракали. Это была такая гармония! Такая тишина! Удивительно, что дети в таком возрасте могут сидеть спокойно. Вильхельм хвалил их, особенно Кристоффера, говорил, скоро он будет большой мужик. Наверно, нарочно, ведь Улоф был всегда гораздо выше. Я не могла не смеяться над Кристоффером, когда ребята дрались. Улоф был куда сильнее и обычно брал верх. Но Кристоффер никогда не сдавался. «Сдавайся!» — говорил он Улофу, который сидел на нем! Смех, да и только!

— Я сюда пришел не по поводу вашего заявления, — сказал Хартман, когда София сделала паузу, чтобы попробовать соус, который подруга протянула ей в чайной ложке. — То, что я должен сообщить, к сожалению, гораздо серьезнее. Вы, наверно, слышали, что Вильхельм на материк так и не приехал?

— Нет, этого Мона нам не говорила. Он, наверно, приедет домой сегодня вечером.

— Его нет в живых. По всей видимости, его убили. Мы нашли его тело несколько часов назад в каменном кургане в Валлеквиуре.

Когда полиция оцепила рыбацкий домик, а один из техников-криминалистов забрал половик и стал разглядывать его в увеличительное стекло, Хартман снова сел в машину. Всхлипывания обеих женщин на заднем сиденье перекрывал монотонный крик попугая. Хартман подумал, что болезненный шум в ушах ощущается примерно так же.

Глава 30

Трюгвесон сидел в своем кабинете и невидящими глазами смотрел на улицу, где проливной дождь лупил по асфальту. Он вбил Вильхельма Якобсона в базу данных правонарушителей, хотя и так знал, что там найдет. Якобсон был осужден за избиение ребенка и получил тюремный срок, который впоследствии заменили условным. Несколько сухих слов, а ведь за ними настоящий ад! Описание увечий, нанесенных ребенку, сопровождалось цветными снимками. Круглые испуганные глаза Арне смотрели прямо в камеру, прямо в глаза зрителю.

Полчаса спустя Трюгвесон собрал коллег на планерку. И чуть не умер от головной боли, дожидаясь, пока шум уляжется и на него обратят наконец внимание.

— Ну как все прошло в Эксте? Есть ли Моне Якобсон где жить, пока мы работаем в их доме и рыбацком домике? Я слышал, что она не хочет на это время оставаться дома. — Трюгвесон, скривившись, выпил стакан воды с растворенной таблеткой обезболивающего.

— Мона может пожить в дежурке при больнице, где она работает. Не оптимальный выход, но лучшего пока нет. На больничный она уходить не хочет, а машину мы забрали на исследование. Другой вариант — она могла бы остаться у сына в Мартебу. Ансельма временно устроили в этой же больнице.

Мария поискала ручку в своем рюкзаке, достала блокнот и открыла на исписанной странице:

— Мы получили результаты судебной экспертизы, проведенной в рыбацком домике. Кровь, найденная на половике и деревянном полу, совпадает с кровью Вильхельма Якобсона по резусу и группе — вторая группа, резус положительный. Подгруппы крови еще не проанализированы. Материал отправлен для анализа ДНК. Вероятнее всего, Вильхельм Якобсон был убит в своем рыбацком домике. Количество крови говорит о том, что в домике он был еще жив, то есть сердце все еще качало кровь. В багажнике машины крови гораздо меньше. Таким образом, его перевезли на машине к каменному кургану в Валлеквиуре. В пять сорок пять он, по словам жены, уходит из дома, в шесть двадцать пять его машину видит свидетель, причем за рулем не Вильхельм, в шесть сорок пять паром отходит от причала. Оружие убийства пока не найдено.

— У нас есть предварительный протокол вскрытия, — сказал Трюгвесон и быстро пробежал глазами листок, в то время как другие следили за его беззвучно двигающимися губами. — Удар тупым орудием в левую часть черепа. Вмятина шириной шесть миллиметров, четко очерчена на фоне тканей, сбоку край немного смазанный… Что бы это могло быть? Гаечный ключ или что-то подобное? Ваши предположения?

— Что есть в рыбацком домике: камин, второй спальный этаж, печь, сети? — Эк сделал эскиз в блокноте. — Предметы домашнего обихода и орудия рыбной ловли?

— Кочерга? — предположил Арвидсон. — Там была печь.

— Кочерги как раз не оказалось на месте, — подтвердил Хартман. — Во всяком случае, по словам сестры. Что он вообще делал у себя в рыбацком домике, притом что уже сильно опаздывал на паром?

— Никто из соседей, которых мы опросили, в то утро ничего не слышал и не видел. Обычно Вильхельм ставил машину между киоском и пляжем, редко когда на стоянке. Это все, что пока известно, — отметил Трюгвесон.

— Он должен был бы взять свою винтовку на соревнования, — сказал Хартман.

— Жена уверена, что он взял оружие с собой, — вставила Мария. — В доме его нет.

— Оружия не было и в «опеле» при прибытии в Нюнэсхамн, — добавил Хартман.

— Она все еще не может вспомнить, во что муж был одет? — Трюгвесон потрогал щетину на подбородке и оттянул ворот водолазки.

— А ты-то хоть знаешь, во что сегодня одета твоя жена? — поинтересовалась Мария.

— Это совсем другое дело! — свирепо фыркнул Трюгвесон.

— Разве? — Мария вопросительно посмотрела на Трюгвесона. Она не ожидала такой реакции. Неужели она наступила на больную мозоль?

Трюгвесон уставился в окно. Единственное, что он мог представить на Лиллемур, — это серебряный браслет, который он подарил ей накануне вечером. При этом вид у нее был такой странный, как будто она не знала, смеяться ей или плакать. Когда они ужинали поздно вечером, браслет был на ней. А что из одежды — он не имел ни малейшего представления. Юбка или брюки? Она стала невидимой, он помнил только серебряный браслет на руке. Вдруг он заметил, что все на него смотрят, и смущенно кашлянул.

— Какой может быть мотив убийства? Деньги, борьба за власть, вымогательство, ревность, кому-то понадобилось оружие — или просто непреднамеренное насилие? Что скажете?