«Если», 2016 № 01 - Журнал «Если»

Задача оказалась крайне сложной, тем не менее в 2000 году началось строительство головной лодки нового проекта «Вирджиния», а к концу 2015 году ВМС США получили уже 12 АПЛ этого класса. Цена лодки постепенно снижается: в 2015 году серийная «Вирджиния» обходилась налогоплательщикам в 2,63 миллиарда долларов. Если пересчитывать цены лодок предыдущих проектов с учетом инфляции, то «Си Вулф» сегодня обошелся бы более чем в пять миллиардов, то есть вдвое дороже, а усовершенствованный «Лос-Анджелес» — в 1,7 миллиарда долларов. Такая цена за новую лодку может показаться вполне приемлемой, если не учитывать, что по ряду базовых характеристик, включая глубину погружения и скорость подводного хода, новая лодка уступает «Лос-Анджелес», при этом превосходство в малошумности может быть нивелировано модернизацией тех же «Лосей», если бы ее сочли целесообразной. Попытка же превзойти предыдущий проект, как это было сделано на «Си Вулф», закончилась бы неизбежным скачком цены.

В то же время очевидный прогресс в возможностях субмарины есть: новое оборудование и вооружение делает «Вирджинию» куда более гибкой по возможностям, позволяя выполнять множество различных задач, включая обеспечение действий спецназа против береговых объектов врага и управление группировкой подводных роботов. Вопросы вызывает, однако, способность выполнять главную для подводных лодок последних 60 лет задачу: бой с подводной лодкой врага. Невысокие на фоне основных оппонентов скорость и глубина погружения в сочетании с серьезными вопросами к прогрессу гидродинамических характеристик лодки и тесно связанному с ними уровню шумов заставляют сомневаться в возможностях «Вирджинии» в данном случае.

С надводными кораблями ситуация оказалась схожей. Цена перспективного эсминца проекта DDG-21 превысила три миллиарда долларов, т. е. оказалась более чем втрое больше, чем цена эсминца типа «Арли Берк» (основные на сегодня корабли этого класса в ВМС США). При этом боевая эффективность корабля отнюдь не увеличилась во столько же раз. В результате с предполагавшихся изначально 32 эсминцев серия также сократилась сначала до 24, затем до 7 и в итоге до трех кораблей. Никакого иного проекта корабля класса эсминец США в настоящее время не разрабатывают, продолжая строительство серии «Арли Берк».

Более чем вдвое возросла и цена перспективных кораблей класса LCS (Littoral Combat Ship), подорожавших с базовых 200 до 500 миллионов долларов.

Технологический барьер

Подобные примеры можно множить и множить — в ВВС одним из ярчайших примеров является проект истребителя F-35, превосходство которого над поздними Су-30 и Су-35 подвергается серьезнейшим сомнениям.

Причин подобной ситуации множество, но можно выделить две основные. Первая заключается в снижении эффективности управления современным ВПК в сочетании с чрезвычайно высокими стандартами потребления западного мира. В отсутствие возможности перенести военное производство, как это сделано со значительной частью гражданских, в страны третьего мира, западные страны вынуждены платить намного больше на всех этапах — от НИОКР до производства готового изделия.

Эта причина, однако, не абсолютна — теоретически она может быть ликвидирована. Гораздо более важной и труднопреодолимой выглядит вторая проблема: технологический барьер, в который сейчас с тем или иным временным разрывом упираются одна за другой все ведущие разработчики и производители оружия.

Барьер, влекущий понижение отдачи с каждого вложенного рубля (или доллара), возникает перед военной промышленностью не в первый раз. Последний раз так было в годы Второй мировой и первые послевоенные, когда, в частности в авиации, совершился переход от винтовых машин, повышать ТТХ которых становилось все труднее, к реактивным. Тогда произошел технологический рывок огромной мощи, он удался ведущим странам мира «благодаря» Второй мировой войне, заставившей на порядки увеличить вложения в исследования в области военной техники и фундаментальной инженерии.

Стоит сказать лишь, что практически все сегодняшние современные образцы техники и вооружения растут именно оттуда, из Второй мировой, когда появились первые образцы реактивных боевых самолетов, управляемого вооружения различных классов, эффективных радаров, наконец, баллистических и крылатых ракет.

Сейчас новый барьер встал практически перед всеми отраслями и во весь рост, требуя все большей платы за все меньшие шажки по пути прогресса, сводящиеся зачастую к косметическим изменениям.

Ситуацию барьера хорошо понимают технари в промышленности, но совсем другое дело те, кто принимает административные решения — от менеджмента компаний до высшего военного и политического руководства, а также эксперты без инженерной квалификации, работающие на соответствующие структуры.

Подобный разрыв приводит к тому, что в своих планах и требованиях военные ведомства все чаще отрываются от технической реальности, и, в частности, именно такой диагноз был поставлен Пентагону в докладе ассоциации авиакосмической промышленности США «Неожиданная расплата: промышленные последствия выбора военной стратегии». В этом докладе ведущие инженеры американского авиапрома прямо говорят о том, что планы Пентагона по достижению глобального технологического превосходства не могут быть реализованы в отсутствие соответствующей фундаментальной базы.

Технологический барьер вырос не только перед США. Перед ним стоят и ЕС, и Япония, к нему приближается и Россия, упустившая полтора десятка лет после распада СССР и наверстывающая их сейчас. При этом на руку России во многом играет то, что ряд реализуемых сегодня военных программ США были приняты уже из расчета отсутствия России как самостоятельного игрока. В противном случае ни «Вирджиния», ни F-35, ни ряд других изделий не имели бы шансов быть принятыми на вооружение в их существующем виде, в то время как соответствующие российские разработки велись, ведутся и будут вестись и далее, именно исходя из постулата неизбежности военного противостояния с ведущими странами Запада, что определяет требования к характеристикам и возможностям получаемых изделий. При этом особенности функционирования российской оборонки, суммарный уровень непроизводительных расходов которой хотя и серьезно вырос, но остается куда ниже, чем в западных странах (рекордсменом здесь, пожалуй, являются даже не столько США, сколько ЕС), позволяют получать ультимативные по характеристикам образцы вооружений по приемлемой цене.

Хорошим примером, если уж сравнивать подводные лодки, могут служить субмарины проекта 885 «Ясень»: создание головной лодки этого типа, «Северодвинск», обошлось в 119 миллиардов рублей в ценах 2011 года, то есть почти в четыре миллиарда долларов по тогдашнему курсу. Серийные лодки, которым в отличие от головного корпуса не пришлось проходить через переработку проекта с последующей перестройкой лодки на стапеле под новые системы, обходятся уже примерно в 70 миллиардов рублей и с учетом текущего курса доллара оказываются почти втрое дешевле «Вирджинии», значительно превосходя оппонента и в скорости хода, и в глубине погружения, и в мощности вооружения, и в уровне автоматизации. Сравнить возможности гидроакустики трудно, но имеющиеся данные позволяют говорить о кратном превосходстве «Ясеня» над модернизированными АПЛ