Как предавали Россию - Николай Стариков

За годы совместной жизни Екатерина I родила Петру Великому несколько детей. Большинство из них умерли в детстве, выжили лишь две дочки, Анна и Елизавета. Обе были весьма завидные невесты. В 1724 году голштинский герцог Карл Фридрих сочетался браком с царевной Анной и полагал, что в приданое за невестой, помимо денег и соболей, получил еще русскую армию, а заодно и флот. Германская провинция Шлезвиг (территория современной земли Шлезвиг-Гольштейн) давно служила яблоком раздора между Данией, Швецией и Германией. Вот и зятю Петра Великого тоже очень хотелось присоединить ее к себе. Благо его теща, императрица Екатерина I, ради родственных чувств готова была на все. В поход, ради отвоевания у датчан ненужного русским Шлезвига, готовился корпус в 40 тысяч штыков и сабель и значительное количество кораблей.

Отрезвление пришло быстро: Дания попросила помощи у англичан. Британцы, столь много сделавшие для нивелирования результатов победы России над Швецией, с радостью воспользовались отличным поводом нанести новый удар по быстро растущему конкуренту. В мае 1726 года у Ревеля показалась англо-датская эскадра и в условиях мира (!), без объявления войны, заблокировала в гавани русский флот. Попрание норм международного права было налицо. Екатерина, вспомнив свою бурную молодость, ругала англичан последними кабацкими словами и готовилась лично возглавить эскадру для борьбы с наглым агрессором. Слава богу, в тот раз удалось уладить дело дипломатическими методами – простояв у Ревеля на якорях до осени 1726 года, английские корабли очистили Балтийское море. Ненужный поход пришлось отложить, а затем смерть императрицы избавила Россию от этой опасной авантюры.

Однако наиболее враждебную позицию по отношению к России в то время занимала не только Англия, но и Франция, которая старалась отделить Европу от России барьером из трех недружественных соседей. Их мы уже знаем: Швеция, Польша и Турция. В этой ситуации Петербург продолжал поиск союзников и в 1726 году заключил договор с Австрией. Мы начинали дружить «через соседа». Метод очень эффективный – договор заключается не с самим соседом, а со страной, следующей за ним. Таким образом, соседняя держава оказывается как бы в тисках уже в мирное время.

После смерти Екатерины I на русском престоле оказался Петр II – внук Петра Великого, сын казненного Петром царевича Алексея. Фигура нового императора опять компромиссна: это двенадцатилетний ребенок. Основным же вопросом и главной интригой царствия малолетнего Петра стала его женитьба. Все наперебой старались породниться с государем, но тут вмешался его величество случай. Петр II простудился на охоте, заболел и умер 18 января 1730 года.

Вновь подолгу заседает Верховный тайный совет, решает, кому быть на престоле в России. Варианты были следующие: Елизавета, родная дочь Петра, и три дочери его «больного на голову» брата Ивана (Иоанна). И выбор делается: следующую русскую императрицу зовут Анна Иоанновна, а короне она обязана очередному компромиссу. Среднюю дочь Иоанна Алексеевича судьба не особенно баловала. Воспитывалась девушка в строгости и добропорядочности, а когда пришла пора выходить замуж, она была обвенчана с племянником прусского короля, герцогом Курляндским Фридрихом Вильгельмом. И жениху и невесте было тогда по 17 лет, но долгой и счастливой супружеской жизни не получилось.

Бедняга Фридрих Вильгельм стал классическим подтверждением поговорки – что русскому здорово, то немцу смерть. По случаю свадьбы пиры в Петербурге продолжались два месяца. Пытаясь пить на равных с русскими, новобрачный герцог заболел, а поправившись от алкогольной интоксикации, сразу простудился. Когда недолечившийся герцог вместе с молодой женой выехал на родину, то в тот же день скончался по дороге. По воле Петра I семнадцатилетняя вдова все равно должна была поехать в Курляндию (юго-западная Латвия) и жить там. Невеселая ссылка Анны Иоанновны продолжалась около 20 лет. После смерти Петра II ее решили сделать русской императрицей. Казалось, несчастная, так более и не вышедшая замуж Анна согласится на любые ограничения своей власти, чтобы вырваться из ненавистной Курляндии. Она и согласилась. По условиям «договора» с верхушкой дворянства императрице отводились чисто представительские функции. Однако уже через две недели (!) после воцарения она нарушила свои обещания, разогнала Верховный тайный совет и объявила себя самодержавной императрицей.

Первое место при дворе «вечно вдовствующей» Анны Иоанновны принадлежало герцогу Бирону, ее любовнику, который фактически сосредоточил в своих руках все рычаги власти. На ход внешней политики оказывал большое влияние Остерман, а во главе русской армии стоял фельдмаршал Миних. Все – немцы: господствующее положение при дворе заняли иностранцы. Понятно, что за интересы России сердца этих людей болели не сильно. При дворе махровым цветом расцветают взяточничество и казнокрадство. На первое место в эту эпоху выходит личная выгода, а отнюдь не польза Отечества.

Хотя во внешней политике этого периода первоначально все развивалось «по петровскому» сценарию. В Польше, как обычно выбирали короля, кандидатов было двое, и, само собой, предвыборные дебаты снова плавно переросли в гражданскую войну. Россия и Австрия настаивали на воцарении Августа III, сына умершего короля Августа II. Кандидатуру Станислава Лещинского продвигала Франция. В 1733 году польским королем был избран именно он, что для России было категорически неприемлемо. Французский сценарий окружения беспокойной России мог быть быстро реализован, и дружественная в целом Польша могла в одночасье превратиться во врага. В ответ на результаты польских выборов русская императрица ввела в Речь Посполитую войска. Военные действия сразу стали развиваться успешно. Фельдмаршал Миних за два года сумел навести в Польше нужный Петербургу «конституционный порядок». В 1735 году война закончилась признанием польской правящей верхушкой русского кандидата на престол. С тех пор ни один польский король не мог прийти к власти, не опираясь на иностранные штыки. До потери Польшей государственной независимости оставался всего один шаг.

В том же году началась и очередная война с Турцией. Эта военная кампания проводилась совместно с новым русским «союзником» – Австрией. Несмотря на свою крайнюю заинтересованность в разгроме турок, чья империя непосредственно граничила с владениями Габсбургов, венские дипломаты продемонстрировали обычную для наших «союзников» склонность к предательству. Боевые действия начались осенью 1735 года, когда 40-тысячный русский корпус под командованием генерала Леонтьева двинулся в Крым. Походы туда продолжались и в 1736–1737 годах, пока, наконец, фельдмаршалу Миниху впервые не удалось прорваться через Перекоп. Была взята столица Крымского ханства Бахчисарай и ряд других городов. Правда, вскоре наши войска вновь были вытеснены за пределы полуострова. Австрийские войска никакими крупными успехами похвастаться не могли, турки, наоборот, выходили победителями практически из всех столкновений.

А русская армия продолжала бить неприятеля! Наиболее крупные успехи были достигнуты в 1739 году, когда турки, разбитые под Славучанами, были вынуждены поспешно отступить и отказаться от обороны крепости Хотин. Русские снова заняли Азов, Очаков, Яссы и во второй раз за эту войну оккупировали Крым. Долгожданное теплое «окно в Европу» стало обретать реальные очертания. Вот тут неожиданный сюрприз и преподнесли австрийцы. Хотя сюрприз – это то, что случается внезапно, а предательство «союзников» уже становилось обыденной нормой. Разгром Турции и резкое усиление позиций России никак не входили в планы европейцев. Австрийцы внезапно заключили с Османской империей сепаратный мир. Стремясь сделать это побыстрее, Вена была необычайно уступчива и даже отдала туркам ранее завоеванные Северную Сербию с Белградом и Малую (Западную) Валахию.

Подобное поведение австрийцев кардинально меняло всю военно-политическую ситуацию. Россия вновь оставалась один на один с сильным врагом. Кроме того, на западе, подстрекаемая французами и англичанами, зашевелилась Швеция. Воевать на два фронта было весьма опасно, зато дипломатическими методами еще можно было добиться от турок значительных территориальных уступок. Пример такого развития событий был в нашей недавней истории: почти 25 лет назад Петр I во время проигранного Прутского похода сумел заключить с турками выгодный мирный договор. В этой же войне русские явно выигрывали, поэтому можно было надеяться на еще большие уступки со стороны противника. Но тем и отличается гений от посредственности. В 1739 году мирные переговоры с Турцией поручили вести в качестве посредника (кому бы вы думали?!) французскому послу в Стамбуле Луи Вержену. Наверное, решили сэкономить на посольстве и поездке, а вероятнее всего, кто-то просто получил очень большую взятку. Как бы то ни было, но француз постарался на славу и быстро свел итоги четырех кровопролитных и успешных кампаний почти к нулю. Радоваться можно было только тому, что Россия вернула себе Азов, однако даже права укреплять его не получила. Даже фельдмаршал Миних назвал Белградский мир 1739 года «срамным». Снова «правильно» написанный договор и «правильно» подобранный дипломат лет на тридцать задержали продвижение России к теплому морю.