Теодор Рузвельт. Политический портрет - Анатолий Уткин

Утром 3 октября 1902 года по противоположным углам большой приемной стояли шахтовладельцы и члены Объединенного профсоюза шахтеров. Федеральные чиновники ― министр юстиции Нокс и ответственный за трудовые ресурсы Райт без колебаний присоединились к шахтовладельцам. По-иному поступил президент. Рузвельт въехал на инвалидной коляске и остановился посредине. Мотив он избрал священный ― патриотизм. Он обрисовал страдания людей в неотапливаемых домах, заметил, что не намерен вдаваться в бесплодные дискуссии о требованиях и позициях.

Представитель угольных компаний Бер не дошел еще до казуистики, связывающей святые идеи патриотизма с «преступной активностью подрывных элементов», и обвинилРузвельта в попытках «переговоров с подстрекателями анархии, в злостном вызове закону». Президент Соединенных Штатов смотрел шире филадельфийского миллионера: политика отрицания самого диалога с верхушкой профсоюзных деятелей самоубийственна. И напротив, даже видимость беспристрастности окажется полезной для раскола рабочего класса, возрождения веры в верховную исполнительную власть, представляющую весь народ.

Впрочем, Рузвельт не мог занять в этом споре нейтральную позицию в ущерб классовой. Он метался между двумя курсами ― насильственного подавления забастовки и тактических уступок. В самом узком кругу президент обсуждал возможность захвата шахт и эксплуатации их солдатами федеральных войск. Пусть губернатор Пенсильвании обратится за помощью в Вашингтон. «Тогда, ― писал Рузвельт, ― я введу в действие армию под командованием кого-нибудь из первоклассных генералов. Я дам инструкцию отстранить администрацию и обращаться с шахтами как с захваченной добычей». Такому генералу, некоему Шофилду, президент дал инструкции: «Действовать под моим командованием, не обращать внимания на судебные и другие власти, подчиняться лишь мне». Через неделю после начала переговоров по просьбе Рузвельта Э. Рут обратился с письмом к Дж. П. Моргану. Предлагалось создать арбитражную комиссию, не покушающуюся на права шахтовладельцев и частично удовлетворяющую требования забастовщиков. Состав предлагаемой Рузвельтом комиссии показался Моргану симпатичным: бывший президент Кливленд, окружной судья, чиновник федерального ведомства, эксперт по шахтному делу, представитель академического мира, епископ и представитель профсоюза.

Чтобы убедиться, что арбитражная комиссия не будет означать немедленного введения в США социализма, Морган направил своих людей ― Бекона и Перкинса в столицу. Посланцы Моргана, по словам Рузвельта, «становились все более и более истеричными и... настаивали на той точке зрения, что неудача в разрешении данного вопроса приведет к насилию и, возможно, к социальной войне». В конечном счете предприниматели согласились на арбитражную комиссию при условии, что представитель профсоюзов будет именоваться «видным социологом».

Забастовка горняков окончилась компромиссом. Предприниматели не признали легальности Объединенного профсоюза шахтеров. Это означало право увольнения любого рабочего по желанию администрации и хозяев. Но некоторые требования бастующих (установление девятичасового рабочего дня, частичное увеличение заработной платы) владельцы шахт были вынуждены удовлетворить.

Рузвельт на опыте убедился, сколь острой является проблема социальных взаимоотношений. Прямая защита государством частных интересов лишь заводит в тупик решение классовых конфликтов. Только гибкая тактика, умение мыслить по-новому, что и продемонстрировал президент Рузвельт в ходе забастовки шахтеров, способны сохранять господство капитала. Обсуждая книгу Б. Адамса «Экономическое превосходство Америки», Рузвельт писал С. Спринг-Райсу в 1899 году: «Мое собственное убеждение заключается в том, что мы должны будем уделять в следующие пятьдесят лет гораздо больше внимания грандиозной проблеме взаимоотношений капитала и труда, чем любому другому вопросу, включая экспансию. Я это говорю, несмотря на то, что сам являюсь прежде всего экспансионистом и полагаю, что мы должны занять принадлежащее нам место среди наций мира».

Америка выходит на мировую арену

Следует более внимательно рассмотреть основания внешнеполитической философии Теодора Рузвельта, чтобы лучше понять суть «переворота» в американской внешней политике, знаменующего новую глобальную вовлеченность США.

От всех предшествующих президентов Теодор Рузвельт отличался тем, что был тесно связан ― семейными традициями, воспитанием, идейным багажом ― с Европой. Его семья воспринимала Европу не как нечто чуждое, а как продолжение своего мира. Дядя президента ― Джейси Рузвельт являлся другом Лафайета, был принят при испанском королевском дворе, много лет прожил в Париже. Отец президента часто путешествовал по Европе. Близкие родственники Т. Рузвельта по материнской линии жили в Англии. Становление самого Теодора Рузвельта, как уже упоминалось, во многом проходило во время длительных европейских турне его семьи.

Десятки членов парламента и британского кабинета министров, ряд выдающихся личностей этой блестящей для Англии поры были личными знакомыми Т. Рузвельта: Джозеф Чемберлен, Редьярд Киплинг, историк Джордж Тревельян, общественные деятели Джон Морли и Джеймс Брайс. С виконтом Гошеном, первым лордом адмиралтейства, Рузвельт беседовал о значении военно-морских сил в истории. За годы службы в Вашингтоне (в 90-е годы) Рузвельт тесно подружился с молодым английским дипломатом Сесилом Спринг-Райсом и германским дипломатом Германом Шпек фон Штернбергом.

Следует особо отметить, что делегирование исполнительной власти одному лицу ― президентское правление в США дает исключительные возможности для влияния личности президента на курс внутренней и внешней политики.

Европейский опыт, европейская направленность взглядов Т. Рузвельта дали свои результаты вскоре же после занятия им Белого дома.

Став президентом, Т. Рузвельт произвел «тихую революцию» в идейных основаниях американской внешней политики. До него внешнеполитический курс определялся прощальным посланием Дж. Вашингтона: сохранять независимость от Европы и помогать в этом латиноамериканским странам. Рузвельт поставил целью добиться руководства общим мироустройством. Политическая ось сместилась с латиноамериканского направления на европейское.

Определились ― на весь XX век ― три направления политики США. Первое ― южноамериканское, имеющее задачей вытеснение из Латинской Америки европейских держав. Второе ― азиатское, призванное обеспечить усиление американских позиций в Китае и сдерживание Японии. Третье ― европейское, нацеленное на упрочение своего влияния в этом регионе как гарантию достижения мирового господства.