Ваш ребенок и его успех - Светлана Белецкая

В Токио я прожила полгода, в Миннесоте – год. Все это время я изучала особенности педагогики, в центре которой стоит не взрослый, не учебный план, а ребенок. Чем же меня удивили японцы и американцы? О чем заставили задуматься? Сразу скажу, удивили многим и заставили о многом задуматься. Но начать рассказ о своих удивлениях я все же хотела бы с истории. Без нее никуда. ☺ Давайте немного окунемся в глубь веков, поверьте, там можно найти много интересного для современного воспитателя.

Прежде всего, отметим, что на систему воспитания во всех христианских странах, в том числе и США, в значительной степени повлияла идея первородного греха. Суть ее заключалась в том, что каждый младенец, пришедший на эту землю, несет на себе клеймо греха Адама и Евы.

Традиции Страны восходящего солнца демонстрируют миру совершенно иное отношение к ребенку. Согласно взглядам древних японцев, малыши до 7 лет чисты и непорочны, они ближе всех стоят к Богу и не знают греха и скверны. Поэтому вплоть до XIX века на сельских праздниках Японии дети часто изображали богов, играли различные священные роли.

Сегодня японские авторы любят сравнивать свою систему воспитания с работой умелого садовника, который понимает, что ребенок, как и растение, имеет природные задатки к росту и в этом процессе весьма самостоятелен. Западную систему воспитания они сравнивают с обучением животных, где присутствуют элементы дрессировки.

Звучит красиво, но насколько это утверждение соответствует истине? Давайте рассмотрим особенности семейного воспитания в каждой из этих стран. Как в Америке, так и в Японии образ семьи меняется очень сильно на протяжении всего ХХ века. И изменения эти носили не поверхностный характер, а глобальный. Динамика была очень мощной, буквально каждое десятилетие привносило что-то свое, кардинально новое.

Американские преобразования начались сразу после Второй мировой войны. Пока Евразия залечивает раны, Новый Свет, не знавший бомбежек и концлагерей, может позволить себе такую роскошь, как нормальное развитие повседневной жизни общества. Естественно, что в послевоенное время Америка переживает экономический подъем.

Судите сами. Каждая семья среднего класса могла позволить себе дом в пригороде, машину, а то и две. Я беседовала с американским профессором, который в послевоенное время оканчивал школу. Он вспоминает: «Это было удивительное время, ощущение, что весь мир у твоих ног. С каждым годом увеличивалось количество машин, многие мои одноклассники начали приезжать в школу на собственных машинах. Пусть это были «старушки», но они были личным транспортным средством».

К этому добавьте стремительное развитие науки, которая опиралась на лучших европейских ученых, сбежавших от ужасов нацизма и сталинизма на Новый континент. Особое место в научном мире Америки завоевывает психология, которая для нас представляет особый интерес. Психологических теорий было много, даже очень много.

Из всего их многообразия на педагогическую практику большое влияние оказала теория привязанности Джона Боулби. Он утверждал, что для младенца мама является «безопасной базой», которую он периодически покидает для того, чтобы исследовать мир. Ученый пришел к выводу, что именно тепло и ласка, исходящие от матери в первые годы жизни, важны для ребенка, а не правильный уход и обучение, осуществляемые ею. Главное – любовь, все остальное – ерунда.

Похожие исследования проводили и другие психологи. Гарри и Маргарет Харлоу установили, что, если забрать детеныша обезьяны от самки на 6 месяцев, у него начинаются необратимые процессы в организме. Вывод напрашивается один – малыш должен быть с мамой как можно дольше, а главная задача женщины – быть с ребенком.

В связи с этим совершенно не удивляет тот факт, что начавшаяся в 1940-е годы воспитательная революция коснулась прежде всего женщин. Отныне мать становится ответственной не только за интеллектуальное и эмоциональное развитие, но и за возможность ребенка быть счастливым в его будущих отношениях с людьми. Другими словами, женщину объявили ответственной за все, что происходит или не происходит с ее ребенком. Именно она была обвиняемым номер один, если с ребенком что-то не так или если он совершает ошибку.

В 50-е годы ХХ столетия насаждение идеи «идеального» материнства продолжалось полным ходом. Материнство представлялось единственным путем реализации женщины. Добропорядочной объявлялась только та хозяюшка, которая хотела иметь детей. Таким образом, для представительниц среднего класса воспитание ребенка становится первостепенной жизненной задачей, мерой собственной значимости. Успешный ребенок – успешная мать.

При этом необходимо учитывать, что в результате революции в контрацепции дети среднего класса, как правило, появлялись в результате сознательного выбора их родителей, они были долгожданными и желанными. Это еще больше повышало ценность ребенка для семьи, культивировало роль матери.

60-е годы привнесли много нового в жизнь большинства стран мира. В США растет популярность психоанализа и связанная с ним психологизация общества. Бурно развивается движение феминисток. Эти факторы существенно влияют на изменение семейных стандартов.

Моя знакомая учительница из Канады на вопрос, почему у нее нет своих детей (ей сейчас 55 лет), отвечала, что, когда она училась в американском университете, везде висели плакаты «Женщина не родилась с пылесосом в руках». Заниматься семьей стало непрестижно. Поэтому замуж она вышла, а вот родить ребенка уже не решилась. Вот такое влияние крайнего феминизма. 

В 70-е годы XX века отношение к «идеальному» материнству наконец-то меняется. Женщинам Америки начинают говорить о том, что если у них был опыт негативных чувств по отношению к собственному ребенку, то это не значит, что они плохие матери.

«Возникновение таких чувств закономерно, и молодые мамы не должны чувствовать вину и корить себя за это», – писала Кристина Хардимент. Психологи решились признать, что материнство – это не всегда удовольствие!

Такие откровения для многих женщин стали крайне неожиданными. Более того, их начали убеждать, что нельзя ожидать автоматической любви к своему ребенку. Это то, что нуждается в развитии. «Дайте себе и ребенку время узнать друг друга!» – повторяли неустанно специалисты. Естественно, что после многолетней тирании «идеального» материнства дамочки вздохнули с облегчением и радостью. Они, наконец-то, получили право на ошибку! Надо сказать, что в это же время стали обращать внимание на то, что не только дети, но и взрослые (в том числе и родители) тоже могут чего-то хотеть в этой жизни!

Что касается отцов, то все признают, что именно в это время сильно меняется их стиль общения с подрастающим поколением. Мужчины 70-х годов значительно чаще, чем это делали их соотечественники 50-х, начинают обращаться к детям с вопросами, интересоваться их делами, т. е. вести с детворой диалог.

Причины таких изменений крылись в мужском честолюбии. Какая связь, спросите вы? Все очень просто. Во все времена сильная половина человечества боялась потерять свой авторитет. В 50-е годы слово отца было законом, поднятая бровь приводила в трепет всех домочадцев, никакой угрозы отцовскому авторитету не существовало. Поэтому большинство мужчин смотрели на ребенка как на пассивного слушателя своих родительских инструкций.

В 70-е многие мужчины хотят иметь более доверительные и близкие отношения со своими детьми, так как видят, что старый стиль воспитания не срабатывает, кулак по столу никого уже не пугает. «Мужчины знают, что сегодня их авторитет основан на теплых взаимоотношениях с ребенком, который хочет уважения», – записала в своем исследовании Элизабет Дован. Как это ни парадоксально звучит, именно страх привел отцов Америки к необходимости строить демократические отношения. ☺

Вот такой, надо признать, непростой путь прошагала американская семья. Что касается японской семьи, то она на протяжении многих столетий развивалась в совершенно другом, традиционном для нее русле и только в ХХ веке испытала кардинальные изменения. Не скрою, что изучать повседневную жизнь японской семьи очень интересно и занятно, многое удивляет, некоторые вещи даже шокируют.

Основным местом для моих наблюдений был небольшой парк в центральном Токио. Именно там я проверяла достоверность научных исследований, о которых читала ранее в толстых журналах. ☺ Уже в первое посещение парка (я усиленно пыталась спрятаться от всепроникающего сентябрьского солнца) обратила внимание на большое количество мамочек, которые, как правило, гуляли с одним ребенком. Редко, но попадались женщины и с двумя малышами.

Эта картина стала для меня наглядной демонстрацией масштабного демографического кризиса, о котором я столько читала в японской прессе. Рождаемость в Японии действительно резко упала (в 2009 г. суммарный коэффициент рождаемости (т. е. среднее число рождений у одной женщины) составил – 1,21, что является самым низким показателем среди индустриальных стран мира. К примеру, в США эта цифра достигает 2,01 (в России, правда, этот показатель тоже невысок – 1,54).