Сталин. Поднявший Россию с колен - Лаврентий Берия

Конечно, я имею в виду только свои собственные впечатления от этих писем.

Теперь об убийстве С. М. Кирова.

В вышеприведенном выступлении на XXII съезде КПСС Хрущев, по сути дела, подверг ревизии существовавшую до съезда официальную версию убийства Кирова и своими довольно прозрачными намеками дал понять, что он солидаризируется со слухами о причастности Сталина к убийству С. М. Кирова, якобы бывшего опасным для Сталина по своей популярности в партии и народе.

Старые члены партии, наверное, хорошо помнят, с каким вдохновением и энтузиазмом именно Киров воспевал Сталина. И, рассуждая формально, можно было бы просто ограничиться такого рода вопросом — мог ли угрожать власти и авторитету Сталина человек, которого по праву звали в партии «сталинским певцом»?

Вот сам Киров:

«Товарищи, партия, членами которой мы с вами являемся, не имеет себе равных в мире, партия наша крепнет с каждым днем. Руководство нашей партии находится в верных руках твердого ленинца. Центральный Комитет нашей партии возглавляется лучшим ленинцем, который является вождем всего Коммунистического Интернационала. На протяжении всей работы по пятилетнему плану мы, товарищи, неоднократно убеждались в том, какую исключительную историческую роль в деле нашей социалистической стройки играет товарищ Сталин. Организатором пятилетки, ее вдохновителем, организатором всемирно-исторических побед партии и рабочего класса в первой пятилетке был товарищ Сталин. Никто, как он, не защищал чистоты наших ленинских рядов, ленинских заповедей. Я думаю, что под этим надежным, испытанным руководством мы, несмотря на множество недостатков в нашей работе, так же победно, так же много осуществим в эти ближайшие годы, как мы сделали на протяжении первой пятилетки» (Киров, доклад об итогах январского объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) на собрании партактива Ленинградской организации. 17 января 1933 г.).

«Товарищ Сталин — это образец большевика в полном смысле и назначении этого слова. Не случайно поэтому враги направляют свои стрелы прежде всего в товарища Сталина, воплощавшего в себе непобедимость и величие большевистской партии» (Речь на объединенном пленуме Ленинградского областного и городского комитетов ВКП(б). 9 февраля 1933 г.).

«Товарищи, говоря о заслугах нашей партии, об успехах нашей партии, нельзя не сказать о великом организаторе тех гигантских побед, которые мы имеем. Я говорю о товарище Сталине.

Я должен сказать вам, что это действительно полный, действительно всегранный последователь, продолжатель того, что нам оставил великий основатель нашей партии, которого мы потеряли вот уже десять лет тому назад.

Трудно представить себе фигуру гиганта, каким является Сталин.

За последние годы, с того момента, когда мы работаем без Ленина, мы не знаем ни одного поворота в нашей работе, ни одного сколько-нибудь крупного начинания, лозунга, направления в нашей политике, автором которого был бы не товарищ Сталин, а кто-либо другой. Вся основная работа — это должна знать партия — проходит по указаниям, по инициативе и под руководством Сталина.

Могучая воля, колоссальный организаторский талант этого человека обеспечили партии своевременное проведение больших исторических поворотов, связанных с победоносным строительством социализма» (Доклад о работе ЦК ВКП(б) на V областной и II городской Ленинградской партконференции. 17 января 1934 г.).

И, наконец, я приведу одно место из выступления С. М. Кирова на XVII съезде ВКП(б), на том самом съезде, на котором он, Киров, по слухам, распространенным среди определенной части населения, якобы получил поддержку большинства делегатов съезда, рекомендовавших его на пост генерального секретаря ЦК ВКП(б) вместо Сталина:

«Товарищи, десять лет тому назад мы похоронили того, кто создал нашу партию, кто создал наше пролетарское государство. Но также десять лет тому назад устами лучшего продолжателя дела Ленина, лучшего кормчего нашей великой социалистической стройки, нашей миллионной партии, нашего миллионного рабочего класса, устами этого лучшего мы дали священную клятву выполнить великие заветы Ленина. Мы, товарищи, с гордостью перед памятью Ленина можем сказать: мы эту клятву выполняем, мы эту клятву и впредь будем выполнять, потому что эту клятву дал великий стратег освобождения трудящихся нашей страны и всего мира — товарищ Сталин» (Стенотчет XVII съезда ВКП(б). Партиздат. 1934 г.).

Читая эти и другие выступления С. М. Кирова, сопоставляя их с речами и выступлениями других видных деятелей нашей партии того периода, убеждаешься в том, что действительно Киров, как никто, оправдывал данное ему партией название «сталинского певца».

И я еще раз спрашиваю самого себя и вас — мог ли угрожать авторитету и власти Сталина человек, так прославлявший его?

Вспомним первое официальное сообщение об убийстве С. М. Кирова. В нем, в частности, говорилось:

«1 декабря товарищ Киров готовился к докладу об итогах ноябрьского пленума ЦК ВКП(б), который он должен был в тот же день делать на собрании партийного актива Ленинградской организации.

Около кабинета товарища Кирова в Смольном, где обычно происходит прием посетителей, Николаев в момент, когда товарищ Киров проходил в свой служебный кабинет, подойдя сзади, выстрелил из револьвера в затылок тов. Кирову.

Убийца тут же был задержан».

Задержанный на месте преступления убийца оказался Л. В. Николаевым, бывшим служащим Рабоче-Крестьянской инспекции, исключенным на XV съезде РКП(б) из партии за принадлежность к зиновьевской оппозиции (см. стенотчет XV съезда РКП(б). Госиздат. 1928 г., стр. 1319).

Н. Хрущев в выступлении на XXII съезде КПСС долго крутился вокруг убийства Кирова, вокруг вопросов о том, кто был убийца Кирова, почему ему дали убить Кирова, хотя он был задержан до того с оружием в руках, почему была симулирована авария с машиной, везшей начальника охраны Кирова на допрос и т. д. и т. п.

Трудно предположить, что Хрущев забыл о материалах следствия по убийству С. М. Кирова, проведенного под наблюдением ЦК ВКП(б). Трудно предположить, что Хрущев и иже с ним не помнили или не знали о процессах «Ленинградского террористического центра» и «Московского террористического центра», проходивших в 1934 г., в декабре месяце.

Если мы можем подвергать сомнению процессы 1937–1938 гг., ссылаясь на авантюристическую, вражескую деятельность в органах НКВД и ОГПУ Ежова и Берия, то, как мне кажется, подобную ссылку к процессам 1934 г., связанным с убийством Кирова, мы допустить не можем.

В обвинительном заключении по делу «Ленинградского центра» говорилось, что центр поставил своей задачей дезорганизовать руководство советского правительства путем террористических актов, направленных «против руководителей Советской власти, и изменить таким способом нынешнюю политику в духе так называемой зиновьевско-троцкистской платформы».