Откровение (СИ) - Югорская Любовь "lyugorskaya"

Несколько встреч с ушедшими в иной мир.

Когда рассказываю людям о том, что мы после смерти никуда не деваемся. Что мы живы только в другом состоянии. В это не верит никто, разве что те, у кого кто-то только сто умер. И то только потому, что это чувство потери родного человека кажется таким страшным. Обычно говорят:

-Мы понимаем, что вы хотите нас просто утешить.

И лишь, когда хоть какое-то видение или сон совпадают с «бабушкиными» словами, убитые горем люди, часто спрашивают: «А где он или она?». Верят, еще, когда рассказываю об их усопших, не зная их при жизни, объясняю физические данные, характер или некоторые детали одежды. Тогда уж держись. Они начинают слушаться, идут в церковь, заказывают поминовение.

Очень тяжело переживают смерть близких, неверующие. Вместе с телом усопшего они зарывают и его душу. И никакими словами их невозможно утешить. Верующим же в Спасителя, намного легче. Люди начинают усердно молиться и просить Господа защитить их родных от мук и мытарств небесных. Все христиане знают о воскресении усопших и помнят слова Иисуса Христа.

«Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божьи на небесах».

Евг. от Матфея гл.22 ст.30

Пишу для тех, кто думает о смертном часе, кто хочет спастись и кто просто любопытства ради хочет послушать: «А как там? После смерти?». Расскажу самую малую часть из увиденного мною о жизни после смерти.

1. Лист Лотоса.

Сразу после войны в Афганистане ко мне пришла молоденькая вдова.

-Спина болит и душа в придачу.

-Давай попробуем тебе помочь

По мере общения изо дня в день, я узнала всю ее прошлую жизнь до настоящего дня.

Сначала было все как у всех. Выросла, выучилась, встретила хорошего парня. Любовь. Поженились, родила двоих деток и мужа как военного в запасе забрали на войну в Афганистан.

Что пережила, один Бог знает. Ждала весточки. По вечерам сидела с детьми у телевизора и со страхом слушала новости. По ночам тихонько скулила. То там привезли груз 200, то там. Начали возвращаться раненые, время шло, война окончилась. Весть о том, что Советский Союз выводит войска из Афганистана, застала ее на работе. Что было. Сначала смеялась, потом плакала, потом случился нервный срыв, истерика, перепугала всех своих подчиненных. Домой летела на крыльях. Сгребла постельное в стирку, давай все в квартире чистить, мыть. Отца ждали две недели. Напряжение было невероятное. И когда почти в десять вечера позвонили в дверь, вся семья ринулась в прихожую.

На пороге стоял муж-отец.

Хватило одного мгновения, чтобы дети и жена поняли, что это уже не их отец. Лицо мужчины было каменное, холодное, а глаза презрением смотрели на растерявшихся детей.

-Что встали? Я жрать хочу.

У жены опустились плечи, на глаза навернулись слезы.

-Мы тебя ждали, а ты не рад.

-Работа твоя такая, баба, ждать мужа, а не распускать нюни, меня этим теперь не проймешь. Что ты тут видела, сидела со своим выводком в тепле в тиши, а я такое перенес, такое видел, что тебе этого никогда не понять.

-Я постараюсь тебе помочь, восстановить силы, нервы.

-Пошла вон.

И начался в семье сплошной ад. Доставалось как жене, так и детям. На работу стала ходить с синяками, как на теле, так и под глазами, от не просыхающих слез.

Пробовала ему в чай сыпать успокоительные. Как он прознал, до сих пор не поймет. Но бил смертным боем. У детей начали дергаться веки глаз, начали трястись руки, стали плохо учиться. Бедная женщина нигде не могла найти защиты.

А тут уж видно, что сами Небеса сжалились над страдалицей. Муж умер, буквально захлебнулся в своем гневе, его как будто бы разорвало изнутри то зло, что только в нем сидело.

Похороны прошли как в тумане. Не было сил ни плакать, ни радоваться избавлению от мук.

Прошло время, дети подросли. Страх еще долго держал их душечки в своих тисках.

И вот в одну из очередных встреч, мы заговорили о ее умершем муже.

-А как вы думаете, где он сейчас находится?

-Сейчас посмотрим.

Повернувшись лицом к иконам, я начала читать заупокойные молитвы.

И сразу Господь показал место, где сидит ее муж.

Представьте себе, лист лотоса, только метров шесть в диаметре, бетонный и бордюр высотой около полуметра и шириной сантиметров тридцать. На бордюре, свесив ноги внутрь этого гигантского «блюдечка» сидит молодой мужчина. «Блюдечко висит в пустом пространстве, везде темно, густые серо-грязные тучи плотно окружают это «жилище» со всех сторон. Темень какая-то жутковатая. Нигде не видно лучика солнышка ни звездочки уж не говоря хотя бы о клочке земли.

Немного присмотревшись, я увидела, что бедолага внутри места своего обитания видит все, и что с другой стороны есть свет.

Чудны дела твои, Господи. По молитвам родных даже страшных условиях посылает хоть малюсенькое облегчение.

На краю «блюдечка» есть две бетонные стелы, выгнутые друг ко другу, как два полукруга снизу утолщенные, а дальше кверху сливаются, сужаются, становятся как бы стрелой. Высотой около двух-трех метров. На самой верхушке этого сооружения горит-сияет золотой толстый, весь усыпанный драгоценными камнями крест, около двадцати или чуть больше сантиметров. Сияние идет как от десяти церковных свечей.

Вот и все, что радует перешедшего от земной жизни в вечность.

Ему дали то, что хотел здесь. Самый умный, все его раздражали, ни друзей, ни родственников, ни семью не почитал и не уважал. Вот тебе и пожалуйста. Сиди себе сам вместе со своим эгоизмом. Чего заслужил, то и получил. Серафим Саровский сказал: «Люди если б вы знали, как Там хорошо, тогда б вы всякое страдание принимали бы с огромной радостью».

Весы.

У меня очень много знакомых и друзей с иных вероисповеданий. Я никогда и никому не навязывала свой христианской веры. Раз шли за помощью к моему Иисусу, значит, я Его и просила в молитвах о том или ином иноверце. Расскажу немного о новомученике Василии.

В восьмидесятых годах в Оптинской пустыне жил такой монах, в миру его звали Игорь Россель. И вот возле него постоянно находился «хиппи» Женя, который не верил ни во что, но очень много читал. Все искал истину.

«Словом, двое ненасытных читателей жили по братски, и никаких попыток обращения Жени в православие о.Василий не предпринимал».

Нина Павлова «Пасха Красная» стр.120

Потом по прошествии почти трех лет Женя принял Бога.

Вот и я не навязываюсь никому со своими нравоучениями, если только кто-то не начнет расспрашивать.

Однажды один из истинных мусульман, долго расспрашивал о жизни после смерти.

-Чем вы можете доказать, что мы не умираем, а просто как вы говорите переходим в другое состояние?

-Давай так. У тебя кто-нибудь из сильно родных, умер?

-Да.

-Назови мне имя его.

Имя оказалось немножко сложноватым и я несколько раз повторила его вслух. Стала лицом к своему маленькому алтарю и начала молиться за упокой.

Даже не знаю, как описать увиденное, а что еще тяжелей, так это мысли: «Рассказать или не рассказать или рассказать, но не все?»

Темень кругом страшная, это даже не густые черные тучи, а сплошная темнота и густая как стена. Посредине в пространстве, как будто прибитые недвижимо висят детские весы те, на которых в роддоме взвешивают деток. Только эти весы большие, сделаны под взрослого.

И вот на этих весах, свесив ноги в темноту, сидит умерший отец. Рядом еще лежат какие-то тряпки. Человек может лечь, сесть и даже постоять, но только на весах.

Увидев меня, усопший сердито засопел и отвернулся. Вот это да!

-Ты чего отвернулся? Мысленно, но очень строго спросила я мужчину.

Он продолжал сопеть, надуваться, но не повернулся.

-Не нравится, что с тобой говорит женщина, ведь это не человек, тогда хотя бы ради сына твоего, стоящего рядом со мной, повернись. К тебе, что каждый день допускают посетителей? Я то уж точно больше не появлюсь.