Мы, собаки и другие животные: Записки дрессировщика - Затевахин Иван Игоревич

— Мы удерживаем Каюса в положении лежа на стационарном таргете, он будет за решеткой, а сбоку будет сетка, там сначала и встанете, — подхватила тему начальница тюленей, Лолита.

Сразу скажу, «пожилая» рыбацкая сетка «сбоку» меня не очень впечатлила — голова Каюса легко сквозь нее проходила, а ведь тюлени на суше бывают очень резвыми… Зато стационарный таргет внушал оптимизм — это было деревянное полушарие размером с футбольный мяч.

— Пока он на большом таргете, вы имитацией руки, — Лида подала мне палку с привязанной на конце перчаткой, набитой тряпками, — сначала ощупаете его бока, передние и задние ласты. Потом сядете на мое место и попросите Каюса дать переднюю ласту на маленький таргет, — в руке у Лиды была короткая палка с красным резиновым «пумпончиком» на конце.

— А бридж? — спросил я.

— Бридж голосом. Ну что, начнем? — И Лолита открыла шибер, через который к решетке резвой пародией на галоп подполз Каюс.

— Таргет, — крикнула Лида, и Каюс уперся носом в деревянное полушарие.

— Да, — подала голосовой сигнал-мостик Лида.

— Молодец, хорошо, — подхватил я. — Это я нарочно, чтобы он к голосу привык, — пояснил я свои действия Лиде.

— Правильно, теперь берите «руку». — Лида переглянулась с улыбавшейся Лолитой. Улыбка девушек объяснялась просто. Некоторое время назад мы занимались с несостоявшейся подругой Каюса, Килькой, с которой он делил общий бассейн. Когда Килька по моей команде открыла пасть для осмотра, я «на адреналине» заорал: «Да-а-а-а!» — и услышал сдержанное хихиканье Лолиты, которая бдительно контролировала процесс. «Иван Игоревич, не могли бы вы подавать бридж потише?» — пряча улыбку, сказала она. Мне показалось, что немного ошарашенная Килька при этом как-то шмыгнула носом. Точно показалось, конечно. Ирония заключалась в том, что я годами издевался над радостными воплями «Да!!!», «Браво!!!» и особенно «Супе-е-е-ер!!!», которые подают на собачьих площадках, распугивая окрестных птиц, юные дрессировщицы аджилити, обидиенс и других спортивных дисциплин. Этим, на мой взгляд, они заодно делают благое дело — формируют у своих и чужих собак устойчивость к звуковым воздействиям. А вот надо же, и на старуху бывает проруха, сам не удержался. «Могу хоть шепотом», — сказал тогда я. «Не-е-е, шепотом не надо. А может, вы просто будете говорить ему "хорошо", "молодец"?» — ответила Лолита. «Да я сам это "да!" терпеть не могу, мне проще "хорошо" говорить», — заторопился я…

— Осмотр! — скомандовала мне (и, видимо, Каюсу) Лида, когда я занял позицию у сетки, держа импровизированную деревянную руку.

— Касаюсь! — сообщил я и начал ощупывание.

— Да! — сказала Лида и подкрепила Каюса порцией рыбок из ведра.

Мы повторили процедуру несколько раз — Каюс терпеливо давил внушительным носом на таргет и не обращал никакого внимания на имитацию руки.

— Меняемся! — скомандовала Лида, — я щупаю, вы держите его на таргете, а потом на маленьком таргете просите у него дать переднюю ласту.

— Понял, — сказал я и уселся на место Лиды. Каюс терпеливо ждал. — Таргет! — скомандовал я ему, и он с явным энтузиазмом уперся носом в фанерное полушарие.

— Хорошо, молодец! — как мы и договорились, произнес я, и мы продолжили.

Подкрепляя продолжительное давление носом таргета, я хвалил Каюса привычным и ему и мне «хорошо», что тоже вполне себе бридж-сигнал. Потом угощал рыбинами из ведра (безусловно подкреплял то есть). И в конце концов на еще большем, чем во время тренинга Кильки, «адреналине», забыв про маленький красный таргет, схватил рукой его когтистую ласту (у серых тюленей на передних ластах здоровенные когти). Как выяснилось позже, я сгоряча перешел на следующую для Каюса ступень тренинга, которая предшествует забору крови именно из передней ласты. Все закончилось хорошо, за исключением того, что после завершения тренинга Каюс ловко отнял у меня большой таргет, требуя продолжения банкета, который ему понравился. Пришлось менять полушарие на рыбу.

В чем мораль этой истории? Мой голос и мои команды не очень походили на нежные женские голоса, подающие бридж-сигнал «Да!». Тембр и интонация не те… И мы решили, что «хорошо» в данном случае получится более похожим на сигнал, который подают девушки. Более того, с Каюсом, весьма строптивым персонажем, в отличие от Кильки, мы «сдвоили» наш бридж-сигнал, быстро приучив Каюса к моему голосу. Конечно, у дрессировщиков собак, которые в основном работают с собственными питомцами, таких проблем не возникает, но, думается мне, этот случай забавный… и поучительный.

Да и безусловное подкрепление может быть разным (еда, игрушка) — важна условная связь, превращение обычного сигнала в сигнал-мостик. В результате звонок, вспышка света, свист, задорное или, наоборот, интимное «да», щелчок кликера сообщают животному: делаешь правильно, скоро получишь награду! И напомню еще раз: когда вы используете оперантную методику, нужно очень внимательно смотреть, какой именно элемент поведения вы подкрепляете.

Я уже упоминал Барта Беллона — великого мастера оперантного тренинга собак, виртуоза спортивной полицейской дрессировки, чемпиона мира по мондиорингу и, что, на мой взгляд, намного круче, многократного чемпиона Бельгии в Бельгийском ринге. Как тренер он подготовил множество первоклассных собак и к классическим ринговым дисциплинам, и к IPO — IGP, в том числе чемпионов мира по этой дисциплине.

И вот Беллон как-то признался, что не понимал, почему долгое время ему попадались молчаливые собаки. Между тем в некоторых соревнованиях собака должна лаять на спрятавшегося «злодея» (в IPO и ее нынешней реинкарнации IGP это вообще оцениваемый элемент — по характеру лая эксперты судят, насколько животное уверено в себе). В общем, Барту Беллону нужны были лающие собаки. А они почему-то не лаяли. Лишь через какое-то время он понял, что случайно подкреплял действия без лая. Собаки молча замирали, ожидая, когда он обратит на них внимание и подаст команду. Так неосознанно он закрепил молчаливое поведение. Конечно, бельгийский кудесник легко справился с этой проблемой, молчаливые залаяли (но лающие не замолчали). Впредь, работая с собаками-новичками, он с самого начала подкреплял лай в необходимых ситуациях.

Замечу, что Беллон любит и выбирает в ученики экстремально работоспособных и «предметозависимых» собак. Многократно выполняемые правильные действия он подкрепляет, давая возможность схватить либо мячик, либо жгут, либо дрессировочный рукав. Вот и лай Барт подкреплял одним из указанных предметов — в зависимости от того, какой навык разучивал. Что было бы, если бы собаки Барта не были столь работоспособны и их мотивация угасала (исчерпывалась) бы значительно раньше? Ну, наверное, они бы работали не так красиво.

Bот тут самое время более подробно поговорить о подкреплениях. Должен заметить, что инструкторы и тренеры из разных «лагерей» немного по-разному трактуют сам термин «подкрепление». В отечественной традиции положительное подкрепление равно результативному действию, достижению животным пусть и промежуточного, но результата. Это похвала, игрушка или кусочек пищи, которые животное получает после выполненного действия, — в зависимости от мотивации, которая движет животным. Более того, как я уже писал, в защитной службе, если тренер работает на повышении у собаки агрессии, положительным подкреплением является демонстрация помощником «трусости», когда он языком тела подкрепляет поведение собаки и повышает ее уверенность в себе.

Отрицательным подкреплением в той же отечественной традиции является любое неприятное механическое воздействие, например рывок поводком, давление на круп собаки, выполняющей команду «сидеть». Однако, с точки зрения дрессировщика, рывок поводком, когда собака не хочет идти рядом, и подача ей лакомства, похвала — все это действия, хоть и разнонаправленные. Поэтому в системной дрессировке используется методический термин воздействие (положительное и отрицательное) — он относится к смыслу происходящего, но не объясняет его природу и механизмы. Более того, отрицательное подкрепление (воздействие) может быть разовым, а может быть серийным, когда серия воздействий суммируется.