Сказки Освии. Магия в разрезе - Татьяна Бондарь

Рыжее пламя Геральта и синие щиты Освальда столкнулись, на их границе воздух завертелся, образуя столб из поднятых вверх камней, обломков, пыли и перьев. Вихрь, с одной стороны красный, с другой синий, готов был сдуть и самих магов. Он разбухал, подтягивая все новый мусор, ширился, оттеснял щиты Освальда, силясь сломить защиту.

Струйка пота скатилась по лицу Освальда. Он едва удерживал тройной щит под таким напором. Его вытянутые вперед руки дрожали. Я зажмурилась, в любой момент ожидая взрывного удара стихии, который сметет нас всех навсегда, однако вместо этого сквозь сжатые веки увидела лицо Матери Хранительницы. Она посмотрела на меня, улыбнулась, подмигнула и исчезла.

Видение было таким реальным, что я набралась смелости снова посмотреть на происходящее. Матери Хранительницы в комнате не было, зато Освальд, балансируя на одной ноге, вырисовывал узор носком другой на засыпанном мусором и пылью полу. Он умудрялся создавать новое заклинание, удерживая щиты.

Будто ставя точку, Освальд припечатал каблуком пол. Из-под его ступни поползли в стороны трещины. Дом содрогнулся, а волна от удара прошла по всему городу. С потолка посыпалась раскаленная известка. Казалось, что старые стены сейчас сложатся, погребя нас всех под обломками. Но их камни были скреплены магией и устояли. Только та часть здания, где было окно, – исчезла, брызнув камнями наружу.

Бешеное пламя погасло, вихрь опал, и в одно мгновение наступила тишина. В ней было слышно, как оба мага тяжело дышат. По их лицам тек пот. Не способный принять свое поражение, Геральт сделал еще одну попытку сломить защиту Освальда. Он вырвал сразу жменю заговоренных волос и швырнул в него. Но Освальд просто шагнул в сторону, уходя от прямого удара и поправляя едва заметным движением щиты. Бусины срикошетили и полетели обратно к Геральту. Освальд взмахнул рукой, и защита Геральта исчезла. Заклинания взорвались под ногами у своего хозяина.

Геральт упал на гору раскаленных камней и обугленных дымящихся досок. Кому угодно хватило бы такого падения, чтобы потерять сознание и остаться там навсегда, но злодей оказался живучим. Он медленно встал, сбил огонь с загоревшегося от жара платья, махнул рукой, и подкравшаяся на расстояние удара Василика отлетела в сторону. Геральт на нее даже не посмотрел. Все его внимание сейчас было сосредоточено на Освальде, который явно его побеждал.

Геральт не спеша возобновил свой щит. С одной стороны головы у него не хватало волос и проглядывала кожа с навернувшимися капельками крови.

– Да иссушит тебя Солнце, проклятый аскарец! – процедил он сквозь зубы и сплюнул кровью. Он медленно обвел взглядом всех собравшихся и задержал его на Рональде.

– Это ты, подлец, обманул нас и во второй раз! – опять перешел он в ярость.

Блестя идеально заточенным лезвием, в Рональда полетел нож из второго рукава мага. Тот по привычке отбил его мечом еще до того, как он коснулся щита, а вот летящее вслед за ним двойное заклинание – не сумел.

Первое заклинание Геральта разбило вдребезги щит Освальда, и его осколки полетели по всей комнате, а второе попало Рональду в грудь. Пятно крови немедленно стало расплываться по его рубашке. Рональд пошатнулся. Освальд отвлекся, и тут же сам получил двойной заряд. Куртка Освальда вспыхнула синим и погасла, не оставив и следа ранений, – все заговоренные булавки разом сработали и рассыпались в песок.

Геральт, пользуясь заминкой, превратился в птицу. В спину ему из-за горы обломков, где прятался Комир, полетело неплохое боевое заклинание, но ученик злодея промахнулся, задев вместо учителя плечо уже почти добежавшей до него Василики. Рана была пустяковой, но она заставила наемницу упустить врага. Тяжело хлопая крыльями, маг улетал прочь через пролом в стене. Комир попробовал загладить свою вину и запустил еще одно заклинание. На этот раз ему повезло, оно достигло цели, снова превратив Геральта в человека.

Маг тяжело упал на землю, заморозил стоящих внизу солдат раньше, чем они поняли, что произошло, и побежал. Василика бросила ему вслед меч, прорезала полу его длинной юбки, но не задела самого мага.

Когда мы выбежали на улицу – гнаться было уже не за кем. Василика чуть не прибила Комира, но меч ее был потерян, а пока она доставала другое оружие, ее пыл уже немного охладил Освальд. Все-таки Комир хотел помочь и даже набрался смелости поднять руку в неприличном жесте на своего учителя.

Рональд быстро терял кровь. Черное пятно на полу под ним становилось все больше. Геральт решил убить жертву сразу, раз не получилось помучить ее как следует. Вдвоем Освальд и Василика перенесли Рональда в карету. Пока мы ехали в замок, Освальд пытался заговорить рану Рональда, но она никак не хотела срастаться. Кровь так и текла, не желая останавливаться, несмотря на все его усилия. Рональд был без сознания, а на его лице застыло выражение боли. Освальд попробовал капнуть очередки, разорвал рубашку и открыл моим глазам чудовищную рану с рваными краями. Очередка тоже не помогла. Я обливалась слезами, глядя, как умирает Рональд. Я знала – способа помочь ему нет, он нарушил герцогскую клятву, а это всегда кончалось одинаково.

– Он умирает из-за тебя, – Василика была беспощадна. Я и так это знала и не находила себе места от горя и вины, но она захотела меня добить.

Рональда перебинтовали и уложили на кровать. Няня Мэлли, плача, то садилась рядом со мной, то убегала куда-то и приносила свежие бинты. Кровь все не останавливалась. Как он был до сих пор жив – было непонятно. Рональд лежал без сознания второй час. Освальд оставил попытки ему помочь. Он, сильнейший маг Аскары, испробовал все, что мог, и теперь просто сидел рядом, беспомощно опустив руки.

Василика стояла, отвернувшись к окну. В какой-то момент я поняла, что она плачет. Если бы я не была так погружена в собственное горе, я бы удивилась. Оказывается, в ней действительно есть что-то человеческое. Ей приходилось все время работать бок о бок с мужчинами, и показывать свою слабость она не имела права. Только Освальд знал, что Василика лучше, чем хочет казаться. Она превратила себя в невыносимую стерву для всех, – и для мужчин, и для женщин, не оставив пути к своей душе никому, но иногда выстроенная ею стена все-таки не выдерживала напора простых человеческих эмоций.

Прошел еще час. В комнату вбежал бледный Альберт.

– Проклятье! – крикнул он. – Почему вы не позвали меня раньше?

– Прости, Альберт. Рональд попросил меня этого не делать, – виновато ответил Освальд. – Я послал за тобой, только когда понял, что надежды его спасти нет. Геральт вынудил Рональда принести клятву, а он с самого начала решил ее нарушить. Пока он