ИСТОРИЯ МАХНОВСКОГО ДВИЖЕНИЯ - Петр Аршинов

Неоднократно советская власть и ее агенты сообщали о мах­новцах как о безжалостных убийцах, приводя списки павших от их рук красноармейцев и партийных работников. Но власть в этих сообщениях всегда замалчивала самое главное — при каких условиях пали красноармейцы или партийные работники. Всегда это были жертвы боев, которые в большинстве случаев навязы­вались советской властью или на которые она толкала махновцев, поставив их в каком-либо месте Украины в затруднительное по­ложение. Война есть война, вырывающая жизни у обеих воюю­щих сторон. Но махновцы прекрасно знали, что они воюют не с отдельными красноармейцами, не с красноармейской массой, а с той кучкой господ, которая направляет эту массу, распоряжа­ется ею, и которая жизнь красноармейца ценит постольку, по­скольку последний защищает ее власть. Поэтому махновцы, вступая иногда в жестокий бой с красными частями, после боя относились к красноармейской массе с тем же духом братства и товарищества, который существовал в их среде. Приходится по­ражаться тому такту, выдержке и революционной чести, с кото­рыми махновцы обращались с широкой красноармейской массой: ни один человек из этой массы, попадая к ним в плен, не страдал от них. И это происходило в то время, когда захваченных мах­новцев, кто бы они ни были, обязательно расстреливали тут же на виду у красноармейцев.

Иное отношение имели махновцы к верхушке красной армии и к партийной аристократии. Их они считали единственными и

настоящими виновниками всех ужасов, которые власть творила в районе. Эти верхи сознательно умертвили свободу народа и пре­вратили весь повстанческий район в кровоточащую рану. И с ними махновцы поступали соответствующим образом: при захвате обыч­но убивали.

Действия большевиков в отношении махновцев носили в себе все признаки террора, свойственного властвующим кастам. Захва­ченных махновцев, если не расстреливали сразу, заключали в тюрьмы, истязали и часто мучениями пытались добиться от них отречения от движения, выдачи товарищей и поступления на по­лицейские должности. Березовский, помощник командира 13-го повстанческого полка, попав в руки большевиков, стал агентом особого отдела (чека); но он пошел на это, по его словам, будучи подвергнут истязаниям и пыткам. Начальнику подрывной коман­ды армии махновцев, Чубенко, большевики неоднократно пред­лагали свободу, если он окажет необходимое содействие в убийстве Махно. Убить Махно с помощью какого-либо захвачен­ного махновца было неотступной мыслью большевиков в течение всего лета 1920 г. Приводим здесь документ, выпущенный мах­новцами по поводу одного неудачного покушения большевиков на жизнь Махно.

«ПРЕДАТЕЛЬСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ БОЛЬШЕВИКАМИ-КОММУНИСТАМИ УБИЙСТВА БАТЬКИ-МАХНО»

«Уже около двух месяцев, как из разных источников поступают сведения в штаб революционных повстанцев Украины о том, что правящая партия коммунистов-большевиков, бессильная в отрытой борьбе победить своими полками и дивизиями независимое и воль­ное повстанчество махновщины, замышляет, с помощью наемных убийц, убийство руководителя революционного повстанчества то­варища Нестора Махно.

Имелись точные сведения, что для этой цели организована особая группа при Всеукраинской Че-ка, во главе которой стоят старые большевистские охранники и заплечных дел мастера Манцев и Мартынов. Сотрудниками в эту группу вербуют ис­ключительно бывшие налетчики, присужденные к расстрелу, ко­торые за сохранение их жизни обязуются быть сотрудниками Че-ка.

Имеются среди провокаторов лица, которые так или иначе име­ли связь с анархическим движением, как например Сидоров Петр, Петраков (Тима-Иван), Женя Ермакова (Суханова Анна), Чалдон и Бурцев. Их связь с анархическим миром имела отношение боль­ше всего к боевым делам. Имеются также теперь сведения, что в числе провокаторов числится и «Николай высокий» — индивидуа­лист, выпускающий в прошлом году в Харькове журнал «К свету» и известный еще под именем Василия.

Эта группа провокаторов в своем предательстве не знала гра­ниц. Зная многие адреса и подпольные квартиры со времен дени­кинщины, они врывались в квартиры к товарищам и устраивали форменные погромы, не говоря уже, конечно, о том, что все из­вестные им анархисты, так или иначе враждебно настроенные по отношению к большевистской власти, арестовывались ими и рас­стреливались.

Погромив как следует в Харькове и Одессе, эта милая компания во главе со своим шефом Манцевым, перебралась в Екатеринослав, чтобы там наладить и оттуда выслать сотрудников для убийства батьки-Махно.

Но «революционеры»-болыпевики за трехлетнее свое царство­вание уже забыли, как искренно служили царскому правительству его провокаторы, как очень часто из них выходили Петровы пи­терские, которые достойно мстили за свой позор. Так и в данном случае. Среди прельщенных большевиками за деньги и спасение жизни провокаторов все же находятся лица, которые, видно по какому-то долгу своему, или возможно от сознания совершенного ими предательства, предупреждают все затеи господина Манцева и его компании.

Поимка манцевских агентов1

Двадцатого сего июня, через час после прибытия особой группы революционных повстанцев (махновцев) в с. Туркеновку, в 15-ти верстах от Гуляй-Поля, к стоявшему вблизи штаба, на улице, то­варищу Махно быстро подбежал Федя Глущенко, работавший в прошлом году в контрразведке при революционной повстанческой армии и только что прибывший, как видно, в село, и нервным голосом сказал: «Батько, я имею вам очень важное сообщить!..» Тов. Махно велел ему передать это стоявшему вблизи товарищу Куриленко. Федя сообщил, что он еще с одним, который в это время стоял на улице вблизи товарища Махно, присланы сюда для убийства батьки-Махно. Товарищ Куриленко осторожно подскочил к другому субъекту и обезоружил его. При нем оказались револь­веры Маузер и Браунинг и две бомбы, а у Феди револьвер системы Кольта.

Другой задержанный назвался Яковом Костюхиным, налетчик, известный под кличкой «Яшка дурной», и сразу же чистосердеч­но, с озлоблением на господ Манцевых, рассказал подробно, а потом и сам написал свои показания. Им было выдано 13 тысяч рублей николаевскими деньгами и сумма советскими. Подробный план убийства был выработан в Екатеринославе Манцевым, Мар­тыновым и Федькой. Костюхин находился в распоряжении Феди, который для этого дела должен был склонить на свою сторону и Льва Задова, бывшего начальника контрразведки 1-го Донец­кого корпуса (махновцев). Костюхин, сознавая, что он заслуживает лишь только смерти, предложил воспользоваться им для чего угодно, но, конечно, это предложение было с негодованием от­вергнуто и на другой день он был убит. Пред смертью он площадно ругался, особенно ругал Федю, за то, что тот сам привел его сюда и выдал.

Федя же показал, что когда он был арестован Манцевым и когда ему предложили сделать выбор между расстрелом и работой в Че-ка и участвовать в убийстве тов. Махно, он согласился на последнее, мотивируя, будто, это желанием предупредить тов. Мах­но о затеваемом. Он держался очень стойко и заявил, что заслу­живает вполне смерть за участие в Че-ка, но это он сделал с целью предупреждения и чтобы умереть от руки своих товарищей. По­нятно, повстанцы не могли пропустить безнаказанно ему его работу в Че-ка, какими бы целями он не руководствовался, ибо револю­ционер не может по каким бы то ни было соображениям служить в охранке, и 21-го Федя Глущенко был убит совместно с Костюхиным. Перед смертью Федя держался очень хладнокровно, сказал, что вполне заслуживает смерть, но просит передать товарищам-махновцам, что он умирает не как подлец, а как верный друг повстанцев, поступивший в Че-ка для того лишь, чтобы своею смертью спасти жизнь батьки-Махно. «Боже вам помоги» — были его последние слова.

Так кончилась предательская попытка Всеукраинской Че-ка по­средством купленных людей убить руководителя революционного повстанчества товарища Махно.

Совет революционных повстанцев Украины (махновцев).

Июня, 21 дня 1920 г.»

1 - Из протокола заседания совета.

Весь 1920 год, а также и последующие советвласть воевала с махновщиной под знаком борьбы с бандитизмом. Она развила уси­ленную агитацию, поставив всю свою прессу и прочие органы про­паганды на служение этому своему измышлению. В то же время она обрушила на движение многочисленные стрелковые и кавале­рийские дивизии, прилагая все усилия к тому, чтобы разгромить движение и действительно спихнуть его в пропасть бандитизма. Пленных махновцев беспощадно расстреливали, их родственни­ков — отцов, матерей, жен — истязали и нередко казнили, иму­щество неизменно грабили, дома разрушали и т.д. Все это делалось в массовом размере. Нужна была сверхчеловеческая воля, герои­ческие усилия, чтобы, при наличии таких ужасов со стороны вла­сти, широкая повстанческая масса удержалась на строго революционных позициях и в ожесточении не спустилась в про­пасть действительного бандитизма. Однако эта масса ни на один день не потеряла мужества и ни на одну минуту не опустила революционного знамени. Для тех, кто наблюдал ее в этот тягчай­ший период, это было настоящим чудом и показателем того, как велика в трудовой массе вера в революцию, преданность ее вдох­новенной идее.