Внезапная пылкость - Ширли Хаззард

Эшли поспешно переварила услышанное и полюбопытствовала:

— Так что ты подумал, когда я сделала свое заявление?

— Поскольку я не сомневался, что ты не менее меня была взволнована, поначалу оно меня возмутило. Но потом я решил, что ты почувствовала себя отвратительно, наставив рога Саймону, и нашла выход в предании нашей встречи забвению.

— А как ты чувствовал себя, наставив рога Селеште?

— Тоже отвратительно, — уныло признался он, — хотя, как только поцеловал тебя, я уже знал, что разорву с ней. Несмотря на то, что нас не связывала особая страсть, я был верен ей. Без верности же наши отношения рассыпались в пыль.

— И ты сообщил Селеште, что все кончено, независимо от того, что сказала я?

— На следующий же день. Я обязан был сделать это, кроме всего прочего, потому что почувствовал, что не смогу дольше делить с ней постель. После… — Он выругался. — Если я думал о тебе до нашего рандеву на сеновале, после я думал о тебе в тысячу раз больше. Проходило время, и я понимал, что должен что-то предпринять, что я не могу забыть тебя. Поэтому я решил: после финального заезда на «Гран-при» свяжусь тобой и предложу встретиться.

— Ради чего?

— Ради установления серьезных отношений.

— Даже думая, что я люблю Саймона, даже будучи уверенным, что я почувствовала себя отвратительно, наставив ему рога?

Витор кивнул:

— Я без труда убедил себя, что ты охотно согласишься. И я заранее оправдывал нашу связь, говоря себе, что Саймон слишком молод и что, уведя тебя от него, я сделаю ему одолжение.

— Но прежде, чем ты успел связаться со мной, вмешался Саймон с его ложью.

— И с каким мстительным чувством! Когда он рассказал мне, что ты беременна от него, он словно бросил в меня ручную гранату, которая должна была разорвать меня на клочки. Я почувствовал себя обманутым, разбитым, совершенно опустошенным. Я хотел, чтобы это был мой ребенок.

Эшли печально улыбнулась:

— Как же Саймон все запутал!

— Вот именно, — со вздохом согласился Витор, и они на минуту замолчали. — В момент его гибели я рассвирепел не только потому, что считал тебя виноватой. Все было гораздо сложнее. — Витор наморщил лоб. — Отчасти это было что-то вроде ответного удара. Я хотел, чтобы ты страдала так же, как страдал я. Как заставило меня страдать торжествующе самодовольное заявление Саймона о его предстоящем отцовстве и женитьбе на тебе.

Глаза Эшли остановились на тонком белом шраме, протянувшемся зигзагом от его виска к челюсти.

— И все же ты рисковал жизнью, пытаясь спасти его.

— Я должен был вытащить парня из машины, — возразил он.

— Если бы все случилось наоборот, я сомневаюсь, что Саймон поступил бы так же, — печально заметила она.

Витор пожал плечами:

— Может, и нет. После я сообразил, что ничего не добьюсь, продолжая думать о тебе, поэтому я полностью погрузился в дела своей строительной компании. Поначалу я не намеревался увязать так глубоко, — я понял свою ошибку, когда полностью отдавался спорту, — но нужно было спасаться от тоски, и работа по шестнадцать часов в сутки казалась мне единственным выходом. Хотя избавиться от тоски мне так и не удалось.

— Ты все еще тосковал, когда мы… когда мы встретились вновь? — запинаясь, спросила Эшли.

Он кивнул:

— И тут я, чувствуя, что моя вспышка в момент гибели Саймона расстроила наши с тобой отношения, вдруг подумал, а нельзя ли попытаться возродить их. Увидев тебя, я сразу понял, что совсем не был уверен в твоих чувствах. Ты, казалось, жаждала избавиться от меня. Но когда мы получили такое удовольствие от вместе проведенного дня, мне показалось, что ты все же неравнодушна ко мне и что у нас есть шанс. Я решил: как только Томаш заснет, я объяснюсь тебе в любви и попрошу попробовать все с самого начала, но…

— Ты узнал, что я два года скрывала от тебя твоего сына, — перебила Эшли, — и объяснение в любви так и не состоялось. Ты забыл о своей любви. Меня это не удивляет. — Навернувшиеся еще раньше слезы теперь потекли из ее глаз по щекам. — Я понимаю, что сейчас уже слишком поздно и что… это не имеет никакого значения, — нервно произнесла она, — но когда я увидела тебя снова, то поняла, что продолжаю любить тебя. Я полюбила тебя с самой первой нашей встречи и не переставала любить.

Витор пододвинулся к ней по софе.

— Тогда все в порядке, — сказал он.

Она с дрожью втянула в себя воздух.

— Что, извини?

— Мы оба любим друг друга. Знаю, не так все просто в отношениях между мужчиной и женщиной. Но почему так сильно любящие друг друга люди столько времени мучают друг друга?

— Ты прощаешь меня за то, что я скрывала от тебя Томаса?

— Я простил тебя. Я понял, что ты только хотела защитить его, уберечь от неприятностей. Знаю, тебя удерживал страх. — Он взял ее руку. — И меня это не удивляет. После того как я отказался, как ты думала, от тебя, а потом еще и устроил тебе разнос, когда разбился Саймон, я оказался далеко не на высоте. Ты же не знала, как я поведу себя. На твоем месте я тоже опасался бы.

Она достала носовой платок из кармана и высморкалась, потом сказала:

— Но из-за меня ты потерял пятнадцать месяцев жизни Томаса.

— Может быть, но одно я знаю совершенно точно: тебя я уже больше не потеряю. Ни за что. — Витор обнял ее за плечи. — И я вовсе не делал вид, что влюблен в тебя. Я прикасался к тебе только потому, что мне трудно сдерживать себя, и поэтому прибегаю к хитрости Саймона — пытаюсь подтолкнуть судьбу. Я надеялся: если я дам понять тебе, как я люблю тебя, ты поймешь, что тоже любишь меня.

Ее переполнило ощущение неизбывного счастья.

— Люблю, — заверила она его.

Витор притянул ее к себе и прошептал:

— Eu amo-te.

— Eu amo-te, — ответила она, и он поцеловал ее.

Его поцелуи были глубокими, любящими, жадными, и прошла целая вечность прежде, чем они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание.

— Так наденешь его? — спросил он, достав из заднего кармана брюк кольцо и глядя на нее без улыбки. — Выйдешь за меня замуж?

Эшли улыбнулась:

— Когда делают предложение, разве не встают на колени?

— И умоляют? — Витор театрально приложил руку к своим бровям. — Чего только не должен делать мужчина? — взмолился он. — Но если миледи настаивает…

— Не настаивает, — рассмеялась она и удержала его.

— Ты выйдешь за меня?

Эшли заглянула в темно-карие глаза обожаемого ею мужчины и с готовностью ответила:

— Да.

— Как можно скорее? — спросил Витор, надевая кольцо с топазом на ее палец.

— Как только все будет готово.

Он опять поцеловал ее.