Святая война. Начало (СИ) - "Плавильный Илья"

Она рождалась…

Женщина не переставала кричать от боли, а Тюша суетилась во круг неё, но лечение не помогало. Мы уже сидели у пирамиды, выдворенные охотницей. Потому что, там пошла физика и химия организма в действии. После такой немыслимой боли-пытки, а может второго рождения. Из женщины пошли сопутствующие выделения… опустим подробности.

Короче нам с мужиками, было пипец как не по себе.

Я, сидел просто обхватив себя руками и сжав зубы, ждал, когда девчонке полегчает. Молился, о здравии новой спутницы.

— М-м-м-м…, я сейчас лучше бы ещё раз с тем «Сухарём» схлестнулся. Чем вот такое, — обхватив голову руками проговорил Татарин.

— Да, жалко девчонку. Хапнула она, на своём… веку. — согласился Мамай.

— Опа, вроде прекратилось, — Фикса взбудораженный, подскочил и оглянулся на вход.

Но заходить в пирамиду, никто не спешил. Все ждали охотницу. Спустя пол часа, показалась уставшая Тюшка, с каким-то свёртком. Зябко передёрнув плечами, — Уснула, — отнесла его за пирамиду. В то место, определённое нами, с чего должна начинаться каждая стройка. Присела рядом и облокотилась на меня.

— Я постелила её свой матрас, пусть поспит.

— Ну, а как она вообще? — спросил Фикса.

— Да вроде бы в норме. Я же не врач. Я такого даже в кино не видела. Жуть вообще, жестокий мир. Надо выбираться к себе. — охотница прижалась, будто пыталась закрыться мной, от пережитого, от этой действительности.

Пробудилась, новообретённая спутница, когда мы уже потратили очки характеристик и отдохнули. Спали под открытым… небом, проснулись и позавтракали.

— Можно к вам присоединиться? — спросила женщина.

Фикса подорвался и стал суетясь, усаживать Варру́нку, за импровизированный стол.

Мы познакомились…, с ней повторно, имя её Леля. У нас было много вопросов, но отвечала она только на некоторые.

— Трудно объяснить, то для чего у вас нет слов. Да и многие знания могут навредить вам. А потеряв большую часть своей энергии, я потеряла часть себя, а соответственно и памяти.

Она странно реагировала на тактильные контакты, а когда Фикса подал ей руку, что бы та присела с нами. То одёрнула руку и задумчиво посмотрела на него. — У тебя аура, как-то странно реагирует на меня. Сильно и…, не знаю, как объяснить. У других не так.

— Зато я знаю. — заулыбался капитан. А Алексей, смутившись, шикнул на Мамая и уселся рядом.

Мы все тоже осторожно заулыбались, было ясно, что Фикса запал на Лелю.

Проговорив ещё какое-то время, не узнали практически ничего нового, кроме того, что и так уже знали из видений. Одеждой с Лелей поделилась охотница. Собираясь в дорогу, как все женщины, жена взяла комплект одежды из супермаркета — как говорится про запас.

Выяснили, что пока иномирка не освоится со своим телом, в бой её брать нельзя.

— Ты вообще, как себя чувствуешь? — спросила Лелю, охотница.

— Вся оболочка…, - Леля запнулась, — тело… Всё тело болит. И я чувствую… процессы — жидкость, которая течёт внутри меня. — это больно… и необычно. Но я справлюсь.

Мы переглянулись! Все были, как говорится в глубочайшем осадке. После ТАКОГО…, поспать несколько часов и потом встать. Спокойно рассуждая о боли, о жидкости, которая течёт внутри тебя. На ум пришли строчки из детства, написанные всемирно известным человеком:

О, сколько нам открытий чудных

Готовят просвещенья дух,

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг…

В голове не укладывалось, происходящее. Хотя, вроде бы уже, ко всему привык. Да и по лицам присутствующих, было понятно, что они тоже находятся в некоторой прострации.

— Просто… ты так кричала… Через сколько сможешь продолжить путь? — продолжила расспросы охотница.

— Ещё немного… отдохну. И пойдём. — ответила Леля.

Мы заставили её поесть. Выяснилось, что ранее, это было не нужно.

— Я могла впитать энергию другого существа, но это было не необходимо. Мне трудно объяснить… ВАШИМ языком… да и понятием. — новая спутница, не всегда находила подходящие слова. И нам иногда было сложно её понять.

Да и не мудрено, мы жили и мыслили разными категориями. Да что там, мы существовали на разных планах мироздания. И если бы не ослабление, хрен бы мы, вот так запросто к ней смогли подойти.

Глава 20

И вот перед нами пятая пирамида. Широкая, чёрная с красными прожилками, она парила тьмой и злобой. Стоя перед входом, она давила, физически ощущалась сила узника, заточённого внутри. А энергия, откачиваемая из пирамиды, имела примесь красного с чёрным.

— Будьте осторожны. — Леля как-то стушевалась, — Брат ослаб, но ещё очень силён. Он не будет с вами разговаривать, сразу постарается убить. Ненавидя всё живое, даже Вергесу не всегда удавалось сдерживать его.

— Кто он? — спросил Мамай.

— Он воплощение ярости, он ненавидит всех. Дальше всех уйдя по пути силы. Она свела брата с ума. — пояснила Леля.

— Ещё лучше! — прокомментировал Алексей.

Уйдя в бесполезный инвиз, но решив, что лишним не будет. Из коридора рассмотрели, находящегося внутри ЗВЕРЯ, ростом метра три, а то и четыре….

Голова хищного быка, с чёрной гривой шерсти. Мощные рельефные рога, бельмы глаз и большие клыки, торчащие из пасти. Тело до пояса, гуманоида. Мышц столько, что про некоторые я даже не догадывался, что они могут быть. В когтистых лапах, двуручный топор, как у палачей древности. От пояса до копыт, покрыт чёрной густой шерстью. Но без хвоста, почему-то подсознательно я ожидал его обнаружить. Он ждал, застыв изваянием и глядя на вход. Из груди и ног торчали энергетические оковы, уходя под свод пирамиды.

— Раз, два, — Мамаев отсчитывал время, чтобы синхронно броситься в бой. — ТРИ.

Применив метаморфа, залетаю в зал и бегу в право, увлекая за собой волков. Рустем и Владимир запрыгивают в помещение и сразу открывают огонь, усиленными умениями. Алексей закидывает гранатами-липучками груду мышц.

Замечаю ауру щита во круг зверя, не пробивают, понимаю я. А вот в бой вступила охотница. Аура трещит под ударом разрывного выстрела. Фикса, не теряя драгоценных мгновений, появляется за тварью и втыкает тому в спину мину. Замечаю, что перед исчезновением, скидывает под… копыта ещё две гранаты.

БА-БА-БА-М. Тварь бросает вперёд, про защитную ауру существа можно забыть. Захожу в тыл, спина разворочена, взрывами. Втыкаю полуторник прямо в поясницу, раскачивая клинок, увеличиваю рану. И оставляю, отпрыгивая, еле увернувшись от топора. Достаю парные клинки. А спереди тело врага уже рвут пули, отравляют и замедляют стрелы. С боков отхватывают плоть, волки. Тварь исходит злостью и яростью, начинает испарять тьму, в близи существа, становится не чем дышать.

Вдруг он изворачивается и вырывает, один штырь, энергетическую цепь, ревя так, что сотрясается пирамида. А мы валимся с ног, оглушенные высвобожденной энергией. Из глаз, носа, ушей течёт кровь. По ногам прилетает страшный удар, дробя кости, я заорал и потерял сознание.

Открываю глаза, ощущая тёплое прикосновение родной искры. Оглядываюсь, Тюшка стоит в коридоре и уже не стреляет, а только успевает отлечивать союзников. Из питомцев в строю только Лайма, Сум лежит в углу истекая кровью. В него прилетает лечение. Фикса, с сапёрными лопатками, кружит, подрубая опорные конечности твари. Еле успевая уворачиваться от страшного топора. Мамай в другом конце зала пытается подняться, но это у него не выходит. Что-то с ногами, весь в крови. Прекращает бесплодные попытки, ложится на живот, выцеливая зверя из крупнокалиберной снайперки.

А вот Татарин, выдернув мой меч из спины существа, сошёлся с ним в ближнем бою. Пока удаётся уворачиваться и наносить ответные удары, но это ненадолго, меч для него слишком тяжёл. Ползу навстречу, сжав зубы, чтобы не заорать от пронизывающей конечности боли. В руке лишь один кинжал, второго нет, а искать некогда.

Зверь крутится, вокруг своей оси, отгоняя противников. Вдруг тело его начинает крениться в бок, это Фиксе удалось расковырять конечность. Татарин тут же наносит удар, по повреждённой конечности, чтоб наверняка.