Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник) - Роман Злотников

Сквозь туман Сандерс увидел, как в спальне появилась огромная фигура Полубоя.

– Добрый вечер, профессор.

– Привет. – Сандерс нашел в себе силы помахать рукой.

– Дорогая мисс Вердье, – Полубой обернулся к Флоранс, – так мы будем пить за здоровье императора?

– Обязательно. У меня есть коньяк!

– За здоровье русского императора следует пить только водку, – поправил ее Полубой, – и только так, как ее пьют русские. Несите фужеры.

Флоранс белым привидением скользнула в кухню. Дик почувствовал, как на постель опустилось что-то тяжелое.

– Сандерс, вы в состоянии говорить? – Полубой помахал перед лицом напарника ладонью.

– Могу…

– Мы идем в Нижний город, здесь больше ловить нечего.

– А там что ловить? Алре… Аккро Керула… пирата? Так его же там нет!

– Он там, Сандерс. Собирайтесь, – решительно сказал мичман.

– Нет. Сначала ванна. Втроем с либелиумом. Он уже там.

– У-у… кефирчик вам пить, Ричард, через тряпочку, а не коньяк с шампанским мешать.

– Почему через тряпочку? – удивился Сандерс.

– Чтобы много не выпили, а то описаетесь, – пояснил Полубой. – Так… – Он огляделся, соображая, сможет ли одеть Сандерса или придется завернуть его в простыню и нести на плече.

– Вот и я. – Флоранс с бутылкой «Императорской» и тремя фужерами возникла возле постели.

Полубой сорвал пробку и налил до краев два фужера. Один он протянул Флоранс, второй взял себе.

– А я? – с обидой спросил Сандерс.

– Извините, профессор, – мягко сказал Полубой, – водка кончилась, но мы с вами непременно выпьем. Потом.

Сандерс закрыл один глаз и присмотрелся. Фужеры действительно были огромные.

– За здоровье его величества пьют до дна, – заявил Полубой, поднимаясь во весь рост.

– А если я не смогу? – жалобно спросила Флоранс.

– Оскорбление императорской фамилии, – понизив голос, сказал Полубой. – Профессор, вы знаете, что это такое?

– Это… стрррашно… – сказал Сандерс и заплакал.

Сурово глядя на Флоранс, Полубой опрокинул фужер в рот. Сандерс зачарованно смотрел, как водка исчезала из фужера. Кадык Полубоя дернулся всего два раза. Флоранс, тоже потрясенная, смело повторила его жест. Полубой придержал фужер за донышко, когда она хотела отстранить его.

– До дна!

Флоранс, захлебываясь, влила в себя водку и уронила фужер. Водка текла по ее подбородку, по груди, она судорожно дышала открытым ртом. Полубой мгновенно наполнил фужер остатками брюта.

– Запейте, дорогая.

Шампанское прошло легче.

– О боже… это так… так…

– Вы хотели наполнить ванну, – напомнил Полубой.

– Но вы одеты, – возразила мисс Вердье.

– Я уже разоблачаюсь. – Мичман стал расстегивать пуговицы на рубашке.

Флоранс выпрямилась, выпятив грудь, и пошатываясь удалилась в ванную комнату. Полубой схватил брюки Сандерса и стал напяливать на него.

– Очнитесь же, черт возьми.

– Да…

Кое-как застегнув брюки, Полубой накинул на Сандерса рубашку, подхватил ботинки и, положив его руку себе на плечо, легко поднял напарника с кровати.

В ванной что-то упало.

– Фло… – пролепетал Сандерс и попытался высвободиться. – С ней что-то…

– О черт. – Полубой посадил его в кресло и метнулся в ванную.

Появившись через секунду, он снова взвалил на себя Сандерса.

– Идемте же.

– А Флоранс?

– Я положил ее на коврик, чтобы не простудилась, – успокоил его мичман.

– Молодец!

Охранник возле лифта с недоумением приподнял бровь при виде профессора Сандерса в невменяемом состоянии и напомнил Полубою, что лифты отключаются через полчаса.

– Мы только проветримся немного, – сказал мичман, заводя Сандерса в лифт, – профессору необходим свежий воздух.

Мигель встретил их наверху. Дул порывистый холодный ветер, рваные облака бежали по небу, и сквозь прорехи в тучах светила огромная багровая луна. Посадочная площадка была пуста, и только по периметру горели огни, освещая края башни.

– Что же так долго? – спросил Мигель. – Сеть снимают на десять минут, я же предупреждал… Что это с профессором?

– Что, что… пьянка и бабы, – проворчал Полубой. – Заводи свою шушлайку.

Мигель нырнул на водительское сиденье. Засвистели турбины глидера. Полубой открыл пассажирскую дверцу и сгрузил внутрь Сандерса. На воздухе ему и впрямь стало легче, и он недоуменно озирался. Полубой захлопнул дверцу, обежал машину, влез, пристегнулся.

– Давай, Мигель.

Глидер сорвался с места, будто пришпоренный скакун. Едва перевалив парапет, Мигель свалил его в крутое пике. Сандерс порхал по салону, как незакрепленный груз в трюме корабля, попавшего в шторм. Полубой ухватил его за куртку и прижал к сиденью, пытаясь застегнуть на нем ремни безопасности. Внезапно Сандерс забормотал, опустил стекло и высунулся наружу. В кабине засвистел ветер. Мигель оглянулся.

– О боже, он что, совсем спятил?

– Не знаю. – Полубой попытался втащить Сандерса обратно, но тот отбивался что было сил.

Глидер вошел в облака над грависетью. Мимо замелькали белесые клубы. Полубой наконец понял, в чем дело, и больше не пытался помешать Сандерсу. Мигель снова оглянулся и выругался – Сандерс блевал в окно и встречный поток воздуха размазывал содержимое его желудка по бокам машины.

Облака поредели, и внизу разноцветными звездами зажглись огни Нижнего города. Улицы сверху были похожи на светящиеся реки. Темные Развалины с редкими вкраплениями огоньков напоминали отрезанный от большой земли остров, необитаемый и таинственный.

Глидер спикировал на плоскую крышу наиболее высокого небоскреба. Сандерс достал платок и вытер лицо и рот. На Полубоя он старался не смотреть.

– Где мои вещи? – спросил он более-менее трезвым голосом.

– Все вещи здесь.

– А эта… – Сандерс покосился на Мигеля, – эта штука, что на вас прицепила та дамочка?

– Я ее нашел и утопил в унитазе.

Мигель вывел машину из пике в нескольких метрах над крышей и плавно приземлился.

– Быстрей, господа… Если я не успею вернуться на башню, мистер Уолш меня уволит, – сказал он, выскакивая из машины и бросаясь к багажному отделению.

Сандерс икнул и судорожно зашарил по двери, ища ручку. Вывалившись наружу, он подбежал к краю крыши, встал на колени и свесился вниз. Его снова вырвало.

Полубой оттащил в сторону сумки, протянул Мигелю несколько купюр и хлопнул его по плечу:

– Спасибо, парень. Послу скажешь, как уговорились.

– Сделаем. – Мигель улыбнулся, помахал рукой скрюченному в три погибели Сандерсу и прыгнул в глидер. Машина свечкой рванулась вверх.

Полубой наблюдал за ней, пока она не вошла в облака, и почти тут же в воздухе засветились тонкие золотистые нити – грависеть вновь накрыла Нижний город непроницаемым покрывалом.

– Куда он так спешил? – осведомился подошедший Сандерс.

– Каждую неделю сеть отключают на десять минут для проверки генераторов гравитационного поля, – хмуро пояснил Полубой. – Если бы он не успел, то у многих возникли бы вопросы, а почему посольский глидер оказался под сетью.

– Все равно нас будут искать.

– Хватятся только завтра к вечеру, и Мигель скажет послу, что мы отправились исследовать «экран перехода». А так как местонахождение этого артефакта известно лишь приблизительно, то у нас будет еще несколько дней без опеки мистера Уолша, местной полиции, мафии и тому подобного.

– Он-то знает, кого мы ищем, – напомнил Сандерс. Он себя чувствовал вполне терпимо, только жутко болела голова и последние события вспоминались с трудом.

– Пока он капнет своему начальству, пока оно свяжется с вашим, мы уже сделаем свое дело. Не люблю, когда мне говорят что делать. Есть цель – Агламба Керрор, есть средства – два профессионала, а больше ничего не требуется. Вы как, идти в состоянии?

– Да, – коротко ответил Сандерс, поднимая сумку.

Полубой закинул на плечо свою, взял под мышку завернутую в ткань саблю, доставшуюся ему от командира регуланского десанта.

– На нижних этажах отель. Не пять звезд, но на одну ночь сойдет, – сказал он, направляясь к выходу с крыши небоскреба.

Сандерс огляделся. Чего-то не хватало. Он мучительно попытался вспомнить, чего именно.

– О-о… Касьян, а где ваши риталусы?

– Пустил погулять, – буркнул Полубой, – не отставайте, Дик. Если то, что говорил Мигель о здешних нравах, правда, то лучше нам держаться вместе.

Сандерс вздохнул и поплелся вслед за мичманом. Он уже понял, что затеял русский, но сил спорить не было. Сейчас выпить противоалкогольный антидот, повалиться в кровать и не забыть помолиться, чтобы Флоранс не подняла панику раньше времени. Уолш, конечно, тертый калач, но узнав об их самовольной отлучке, может взбелениться. Как же, если с ними что-нибудь случится, спросят прежде всего с посла: почему не удержал, почему не предупредил и так далее и тому подобное. При маниакальном желании Уолша спокойно дослужить до пенсии такой прокол может ему обойтись очень дорого.