Личный трофей опального генерала-2 (СИ) - Волкова Виктория Борисовна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Искандер оказался хмурым парнем и известным хакером. И хоть Кристина сразу поменяла пароль в инстаграме, но будущему мужу Лейлы не составило труда запустить на ее телефоне специальную программу, подбирающую в инсте пароль.
— Камиль плюс Кристина и дата свадьбы, — хмыкнул он весело. — И почему я сам не догадался?
С появлением в доме Искандера арест Лейлы закончился. Конечно, речь о возвращении в университет не шла, но в сопровождении жениха она могла выйти во двор и посидеть там на лавке. Да и мать немного потеплела к младшей дочери. Отец же хранил молчание и все чаще потирал грудь с левой стороны. Сердце!
«Что же ты наделала, сестричка? — мысленно вздохнула Лейла и снова уткнулась носом в подушку. — Родители у нас одни, а мужики… В них ли счастье?»
Она попробовала уснуть, но, как только закрыла веки, в комнату вошла тетка.
— Быстро на кухню! — крикнула она. — Фархад велел.
Лейле ничего не оставалось, как собрать волосы в хвост, одернуть домашнее платье и спуститься вниз.
За длинным столом, покрытым клеенкой, сидели Фархад и Искандер, а во главе восседал старший брат отца — дядя Юсуп.
— Лейла, — ощерился он, презрительно глядя на племянницу. — Благодаря твоему будущему мужу мы засекли лживую тварь и ее любовника, — похвастался он и прикрикнул угрожающе: — Кто ей помогает? Кто такая Калинка-Малинка? Это она жена Бека?
— Нет, — пролепетала Лейла. — Я не знаю, — расплакалась она. — Не знаю никакого Бека, — зарыдала, прикрыв лицо ладонями.
— Дядя Юсуп, — сдержанно вмешался Искандер. — Моя невеста нам ничем помочь не может. Едем в кафе. Это где-то на Малой Никитской. Если блогерша приходится Беку женой, значит, по возвращении отпразднуем двойную победу. И доложим Резе. В любом случае девица должна получить по заслугам.
— Ты прав, малыш, — усмехнулся Юсуп и, покосившись на племянницу, велел: — Ступай наверх, Лейла.
Глава 17
За прошедшие десять дней с того самого злополучного «файер-шоу» Юля пыталась встретиться и поговорить с Кирсановским помощником Димой. Но любой звонок на сотовый срывался. Вероятно, адъютант генерала внес ее в черный список. Да и разговаривал в во время последней встречи гадко. Будто слова сплевывал. Гадости говорил. Офицер, твою мать!
Она вспомнила, как, прислонившись головой к стеклу дребезжащего автобуса, всю дорогу от Никифоровки испытывала жгучий и мучительный стыд.
«Это ж надо! — снова мысленно укорила она саму себя. — Ты, Юля, уже с катушек съехала. Улеглась в койку с почти незнакомым мужиком. Информацию хотела выведать? Цвет генеральских трусов узнать, что ли? Так тебе этот Дима все и рассказал. Вот только сам догадался, что мальчишки затевают. Хорошо, хоть никто из них тебя не выдал! А то бы ходила сейчас на допросы как миленькая! А Даньку с Кириллом в СИЗО определили. Говорят, покушение… Эх, — вздохнула Юля, подходя к генеральскому дому. — Нужно как-то увидеться с этим Димой. Объяснить ему, что я непричастна к истории с поджогом. Прощения попросить, что ли… А то в последнюю встречу разговаривал со мной как с гнидой. Да и кулон его странный отдать. Из кармана, наверное, выпал. Конечно, кулон — это предлог, — сжала зубы она. — Димка — хороший парень. Глупо такого терять. Я же не виновата, да и дом не его сожгли», — хмыкнула она, бредя по Тверскому бульвару. Около стендов с фотографиями останавливались люди. Мужичок с собачкой прогуливался неподалеку. Юля Фомина засмотрелась на совершенно фантастическую псину. Какая-то странная помесь йорка и тойтерьера. Юля почувствовала щемящую жалость к собачонке.
«Конечно, и такую любят, раз домой взяли, — подумала она и тут же заметила, как мужик грубо дернул за поводок. Собака подпрыгнула на худеньких ножках. — Не любят, — грустно вздохнула Юля. — Вон по снегу топочет бедная. Лапки уже замерзли».
Мужик внезапно засуетился и шагнул за стенд с фотографиями. «Рабочая династия» — значилось на плакатах. Но Юля сумрачно скользнула взглядом и тут заметила, как из генеральского двора выруливают на бульвар две замечательные мужские особи. Примерно под два метра ростом, широкоплечие и крепкие. У одного на руке болталась девица с темными кудряшками и в красном пуховике. Она держала мужа под локоток и что-то изучала в телефоне. А сам генерал лениво переговаривался с Димой и, казалось, не обращал на жену никакого внимания. Но вот она засунула мобильник в карман и, поравнявшись с какими-то мамашами с детьми, остановилась поздороваться.
— А где Лефа? — громко осведомилась бойкая девочка в розовом комбинезончике.
— Он гулять выйдет? — поинтересовалась вторая, тихоня в бирюзовом.
— Уже завтра, девочки, — проворковала генеральша. — Он спит, — улыбнулась она и что-то тихо сказала мамашам. В разговор вступил и генерал, рассмеялся по-мальчишечьи. И инстинктивно повернув голову на взгляд, нахмурился. Юля растерялась, понимая, что из всей толпы, бредущей по Тверскому бульвару, глаза Кирсанова выхватили именно ее. Один поворот головы в сторону помощника, короткая команда — и вот уже генерал с женой идут дальше, а супермен Дима направляется к ней, журналистке-неудачнице. Юля не придумала ничего лучше, как удрать, и чуть было не налетела на мужика с собачкой.
— Извините, — пробормотала она, стараясь затеряться в толпе. Но крепкая ладонь уже легла на плечо и развернула к себе.
— Ты когда-нибудь оставишь нас в покое? — рявкнул Дима, нависая над ней и буравя ее негодующим взглядом. — Или к своим друзьям в СИЗО захотелось? Могу устроить…
— Дима, — жалобно пробормотала Юлька, оглядывая высокого красивого мужика с коротким ежиком светлых волос и зелеными колючими глазами. — Ты оставил у меня свой кулон. Я подумала, что ты ищешь.
— Кулон? — изумился Крепс искренне. — Ты что-то спутала, девочка. Я ж не баба какая-то, — хрипло усмехнулся он и бросил отрывисто: — Ничего лучше придумать не смогла? Отвали, Юль, — презрительно хмыкнул и шагнул вслед за шефом. Но Юлька и не думала сдаваться и ринулась за ним.
— Там птица какая-то несуразная, — затараторила она. — Просто ко мне никто чужой не заходил, — попыталась объясниться. — Вот гляди, разве не твоя?
Остановившись неподалеку от памятника Тимирязеву, Юлька замешкалась, доставая из сумки Димину пропажу. Протянула на вытянутой ладони.
— Ну какой же это кулон, — довольно хмыкнул Крепс. — Это же подвеска, Юля. — криво усмехнулся он. — Секира моя. Шнурок перетерся. Думал, потерял при пожаре. А оказывается, у тебя посеял. Спасибо огромное, что принесла — кивнул он и добавил хмуро: — Но, пожалуйста, больше не ходи за мной, ладно? — душевно попросил Крепс и почему-то глянул на двери небольшой кафешки на другой стороне площади.
— Но, — Юлька уже собралась дать отпор обидчику, как глаза наполнились слезами. — Я не виновата в поджоге, Дим, — прошептала она. — И идея эта не ко мне пришла в голову. Ты винишь меня, но напрасно…
— Вы чуть не сгубили человека, — процедил Крепс. — Твои дружки попали. Им светят реальные сроки. Ты могла бы заранее сообщить мне, — пробормотал он. — Тогда бы они получили просто по морде, — рыкнул он и вдруг напрягся, будто зверь, приготовившийся к прыжку. — Ептиль, — ощерился, словно хищник. — Твою ж мать! — И кинулся бежать через площадь.
Юлька всмотрелась близорукими глазами. Снова заметила мужика с собакой. Но теперь он резво сел в старую серую мазду и, вырулив на Большую Никитскую, попытался перестроиться.
«Странный мужик, — подумалось Юльке. — Он в центр специально приезжает с собакой погулять?»
Она уже собралась свернуть на Никитский бульвар, дойти до Арбата и там побродить между чтецов и музыкантов. Развеяться, встретить кого-нибудь из друзей и навсегда выкинуть из головы красавчика Диму. Но почему-то она так и осталась стоять в конце бульвара, наблюдая, как супермен Дима погнался за каким-то человеком, выскочившим из кафе. Пронесся мимо бульвара и церкви, выбежал на проезжую часть.
