Культура имеет значение - Самюэль Хантингтон

Одним из наиболее используемых инструментов изучения политической коррупции стал Индекс восприятия коррупции (CPI–Corruption Perceptions Index), предложенный организацией «Transparency International». В таблице 1 перечисляются 85 стран, начиная с наименее коррумпированных и заканчивая наиболее коррумпированными.

Таблица 1

Этот индекс «представляет собой «опрос опросов», произведенный на основании многочисленных «замеров» мнений экспертов и представителей публики, которые касаются степени распространения коррупции в различных странах мира».2 Он охватывает те страны, где регулярно проводятся как минимум три опроса на данную тему, хотя в некоторых случаях число таких опросов достигает двенадцати. Все источники опираются на одно и то же определение коррупции, понимаемой как злоупотребление публичной властью ради частных выгод. В материалах CPI политическая и административная коррупция не разграничиваются между собой, и поэтому индекс раскрывает обобщенное восприятие коррупции. Приводимые данные не затрагивают межсоциальных и межкультурных различий в коррупции. Они не содержат информации и о коррумпированности частных организаций.

Методология CPI нередко оспаривается; по мнению некоторых авторов, она отражает лишь восприятие коррупции в той или иной стране глазами международных чиновников. В действительности, однако, ее опросами охватывается и местное население. В индекс CPI включаются только те страны, в отношении которых имеются данные хотя бы одного такого опроса. Как бы то ни было, результаты опросов, проводимых среди чиновников и экспертов, весьма созвучны результатам аналогичных опросов населения. Оценки, выставляемые странам, варьируют от 0 (наименьший уровень коррупции) до 10 (наибольший уровень). Опираясь на данные Всемирного опроса по изучению ценностей (World Values Surveys— WVS) 1995 года, Рональд Инглхарт отмечает, что мнения о распространенности коррупции в странах, где проживают респонденты, тесно коррелируют с оценками CPI.

Большая часть этой статьи посвящена взаимоотношению культурных ценностей и коррупции. Дефицит межнациональных количественных данных, касающихся таких ценностей и установок, довольно долго препятствовал сравнительным исследованиям в упомянутой области. Но опросы WVS, проведенные в 1981–1982, 1990–1993 и 1995–1996 годах, предоставили специалистам всю необходимую информацию. Опрос 1995–1996 года охватывал шестьдесят государств; пока его результаты недоступны для анализа, но уже в ближайшее время ситуация изменится. В настоящей публикации мы опираемся на данные опроса 1990–1993 годов, проведенного в сорока трех странах, в которых проживают 70 процентов населения планеты. Он охватывал как бедные, так и богатые страны, среднедушевой доход в которых варьирует от 399 до 30000 долларов в год. Качество выборки тоже было различным. В наименее развитых государствах и некоторых бывших советских республиках к опросам привлекалось в основном городское и грамотное население, установки которого не слишком отличаются от ценностных ориентиров граждан индустриальных стран.3 Поэтому не исключено, что полученные данные недооценивают масштабы межнациональных различий, разделяющих страны «первого», «второго» и «третьего» мира.

Разлагающее влияние коррупции на многие аспекты экономического развития подкрепляется многочисленными документальными свидетельствами. Исследования показывают, что высокий уровень коррупции заметно сокращает показатели роста ВНП. Предпринятый Паоло Мауро регрессивный анализ обнаружил, что понижение индекса коррупции на 2,4 пункта (по шкале от 1 до 10) сопровождается 4-процентным повышением роста среднедушевого дохода.4 Воздействие коррупции на показатели роста по меньшей мере отчасти проявляется в сокращении инвестиций из-за дополнительных рисков, закладываемых в расчеты инвесторами. Кроме того, коррупция тормозит экономическое развитие, приводя к сокращению расходов на образование. Понижение индекса коррупции на 2,38 пункта (стандартная девиация) ассоциируется с увеличением государственных ассигнований на образование примерно на 0,5 процента от ВВП5

Почему коррупция влияет на образование? Судя по результатам исследований, правительства, которые страдают от коррупции, тратят больше денег в тех областях, где значительнее размеры взяток.6 Коррумпированные чиновники способны направлять бюджетные потоки туда, где поборы взимаются более эффективно. Крупные и сложные проекты типа аэропортов или скоростных магистралей благоприятствуют обману. И, напротив, в такой области, как образование, затраты и полученная отдача более заметны, что мешает коррупционерам.

Другое исследование связывает коррупцию с неравенством доходов. Данные, полученные в разных странах, выявляют прочную взаимосвязь между коррупцией, неравенством доходов и бедностью. Чем ниже положение страны в Индексе восприятия коррупции, тем больше вероятность того, что ей присущ высокий «коэффициент Джини», означающий серьезное имущественное неравенство. Возрастание уровня коррупции всего на 0,78 пункта влечет за собой резкое сокращение доходов беднейших слоев населения — до 7,8 процентов в год.7

В качестве переменной, наиболее прочно связанной с уровнем коррупции, в международных сравнительных исследованиях рассматривается среднедушевой доход.8 Богатые и экономически развитые страны в наименьшей степени подвержены коррупции. Согласно упомянутому выше индексу «Transparency International», в первых двадцати странах, наименее затронутых этих социальным злом, среднедушевой доход составлял 17 тысяч долларов или более (см. Таблицу 1), тогда как в двадцати самых коррумпированных данный показатель равнялся 4 тысячам и даже менее. В ряду последних оказались в основном наиболее отсталые или бывшие коммунистические страны. В то же время лишь шесть западноевропейских государств не попали в двадцатку лидеров.

Взаимосвязь коррупмированности и уровня доходов обусловлена следующими обстоятельствами. Большие доходы сокращают коррупцию, меняя систему стимулирования государственных служащих: по-видимому, рост благосостояния сдерживает тягу к незаконно приобретаемым деньгам. При этом параллельно с ростом доходов усиливается строгость наказаний за деяния, связанные с коррупцией.

Поощряя демократию, экономическое развитие также содействует снижению коррупции.9 Кроме того, прогресс повышает уровень образованности, а это заставляет гражданина более внимательно относиться к последствиям своих действий10 Степень интеграции той или иной страны в мировую экономику, фиксируемая показателями внешнеторгового оборота, тоже негативно коррелирует с уровнем коррупции. Включение в глобальное сообщество приучает народы и отдельных граждан к нормам, принятым в развитых государствах. Условием членства в таких объединениях, как ЕС или НАФТА, является принятие данных норм.

Систематические сравнительные исследования, посвященные вопросу о том, как культурные и политические факторы воздействуют на коррупционный потенциал общества, представляют собой довольно новый феномен. Имеющиеся статистические данные указывают на взаимосвязь уровня коррупции и социальной структуры общества, его этнолингвистического состава, распространения в нем тех или иных религиозных традиций. В обширном сравнительном исследовании Даниэл Трисман приводит убедительные доказательства того, что целый ряд культурных и институциональных факторов снижает уровень коррупции. В полном созвучии с исследованиями, затрагивающими влияние на коррупцию демократических преобразований, выкладки Трисмана доказывают, что большая доля протестантского населения и пребывание в составе британской колониальной империи представляют собой два важнейших обстоятельства, снижающих уровень коррумпированности общества.

Возможные механизмы, с помощью которых протестантизм задает именно такое поведение, будут обсуждаться нами ниже. Что же касается британского колониального влияния, то, как считает Трисман, оно воспитывало у населения уважение скорее к процедуре, чем к авторитету власти. По словам Гарри Экштейна, «для британцев процедура — не просто процедура, но почти сакральный ритуал».11 Судя по всему, стремление судей и государственных чиновников следовать установленным правилам даже в тех случаях, когда подобное поведение вредит сиюминутным интересам власти, повышает шансы на искоренение коррупции. Не исключено, что британское наследие подавляло коррупцию и через свою позитивную связь с демократией.